Лиза Хигдон - Когда ты станешь моей Страница 10

Пятнадцать. Именно столько было самой Лауре, когда ее мир рухнул.

– Я всегда тепло его вспоминаю, потому что многим обязана графу. Он помог мне отшлифовать манеры и вообще научил многому. А на прощание преподнес тугой кошелек. Впоследствии все это очень пригодилось. – Селия склонила голову набок. Ее изучающий взгляд скользнул по лицу Лауры. – А что до тебя, дорогая… хотя ты сейчас и обитаешь в Севен-Дайалсе, голову даю на отсечение, в детстве ты жила с добрыми и любящими родными, ела досыта и спала в мягкой постели на чистых простынях. Но тебе пришлось от кого-то бежать, наверняка от мужчины.

Лаура растерянно кивнула. Она никому не говорила ни слова о своем прошлом. Ей хотелось выбросить из памяти последние эпизоды своей жизни вместе с маман, но они то и дело назойливо вторгались в ее мысли. Она не хотела ворошить прошлое, пока не окажется дома, в безопасности. Только тогда можно будет все обдумать и окончательно от всего отрешиться.

– Муж? – полуутвердительно произнесла Селия. Лаура покачала головой. – Ага! Значит, назойливый ухажер? Или богатый волокита, который хотел прельстить тебя своими деньгами? – Это предположение было так близко к правде, что Лаура испуганно вздрогнула. Селия ободряюще потрепала ее по плечу. – Ну, будет тебе, будет, Ведь теперь все самое плохое позади.

– Как знать, – грустно возразила Лаура. – Будущее вряд ли сулит мне что-либо хорошее. – Она слабо улыбнулась. – Зато ты у нас молодец, Селия! Стараешься взять от жизни все, что она может дать тебе. Ты смелая, умная и красивая. Я тобой восхищаюсь. Тысячу раз спасибо, что помогла мне, трусихе…

– Это ты-то трусиха? – Селия звонко расхохоталась и взмахнула рукой так, словно наносила кому-то удар. – А кто в таком случае хватил лорда Эмори тяжелой склянкой с полугодовым запасом пудры? Тебя после этого надо зачислить в ряды королевских гвардейцев! – Довольная собственной шуткой, она снова весело рассмеялась.

– Он меня напугал, пойми! – воскликнула Лаура. – Я инстинктивно ударила его тем, что подвернулось под руку. Наверняка я попыталась бы спастись бегством, будь у меня время подумать, понять, что произошло и кто передо мной.

– Да, бегство иногда – это единственный выход из сложной ситуации, – кивнула Селия. Мне не раз случалось удирать, чтобы спасти свою шкуру, так что я вполне тебя понимаю. И вот еще что… ты ничем мне не обязана. Если не хочешь делиться своими секретами, я не буду в обиде. Но коли доверишь мне тайны твоего прошлого, я судить тебя не стану, какими бы мрачными они ни оказались.

От этих слов на душе у Лауры вдруг сделалось необыкновенно легко. И призраки прошлого, доселе ни на миг не оставлявшие ее, перестали казаться такими грозными и неумолимыми.

– Знаю, Селия. Наверное, ты одна на всем свете сможешь меня понять. Я вот уже два года с этим живу… Нет, дольше, целых семь лет! Просто я поначалу не все понимала…

Селия молча прихлебывала бренди и терпеливо слушала. Она хотела дать Лауре выговориться.

– С тех пор как себя помню, я постоянно слышала слово «Париж». У нас дома только и разговоров было о нем, таком чудесном, восхитительном городе, и как было бы замечательно туда вернуться. Это все говорила моя мать. Потом папа умер и она не захотела оставаться в колониях. Виргиния ведь совсем была не похожа на ее родную Францию. По-моему, дедушка с бабушкой были просто счастливы, что она решила уехать. Они вполне с ней ладили, но она так сильно от них отличалась, была такой беззаботной, суетной, тщеславной. Маман вернулась в Париж, а я осталась с родителями отца в Виргинии. Мне было пять лет. Когда они умерли, мне пришлось ехать во Францию, к маман. А после… я перебралась в Лондон, чтобы оказаться подальше от нее.

– Но почему? – Селия была заинтригована. Что же до Лауры, то ее этот простой вопрос вогнал в краску.

– Понимаешь, сначала ее жизнь показалась мне волнующе прекрасной, похожей на сказку. Роскошный дом, гости, балы, шелка и атлас, блеск драгоценных камней. А после я узнала, что мужчина, с которым она делила кров, был вовсе не мужем ей, а любовником. Маман была куртизанкой. Очаровательной, желанной, очень дорогой! Она продавалась только самым богатым французским вельможам. Я была потрясена до глубины души. Вернее, просто уничтожена. Но окончательно меня добило предложение графа стать любовницей его сына. – Она выжидательно взглянула на Селию, и та согласно кивнула. – Пойми, меня воспитали бабушка с дедом, люди на редкость щепетильные в вопросах чести, порядочные и прямодушные.

Я в свои без малого двадцать лет была совсем наивной дурочкой, а маман…

– Она, пожалуй, не сомневалась, что ты с радостью согласишься? – предположила Селия, глядя в свой пустой стакан.

– В том-то и дело. Мы с ней такие разные… То, что кажется ей нормальным, для меня хуже смерти. Сперва она удивилась, потом впала в ярость. Она кричала, что я неблагодарная идиотка, что в мои годы пора уже знать, на чем держится мир.

– И ты с той поры об этом знаешь, – с мрачной усмешкой подытожила Селия.

– Боюсь, слишком хорошо. Сын графа явился с визитом и сразу набросился на меня, как на законную свою добычу. Я никогда прежде не допускала мысли, что мужчина из общества может вести себя так грубо и бесцеремонно. – Она передернула плечами и вымученно произнесла: – «Что ж ты убегаешь от меня, голубка? Тебе предстоит сделаться заправской шлюхой, как твоя маменька. Девицы твоего разбора всегда этим заканчивают».

Тонкие пальцы Селии сомкнулись на ее запястье.

– Так он тебя…

– О нет, только пытался. – Она никому еще не рассказывала о ночи своего бегства из Парижа, а позабыть об этом хотелось навсегда. – Маман и граф присутствовали на каком-то пышном празднестве в честь Наполеона. Это было незадолго до того, как он пошел войной на Россию. Все тогда были воодушевлены его многочисленными победами. Все, кроме меня. Война между Англией и Америкой была неминуема, а мне больше всего на свете хотелось вернуться домой. Хотя там, конечно же, все изменилось. Бабушки и дедушки уже не было в живых, их дом и земельные угодья перешли по наследству дяде. И все же это был мой родной дом, где меня приняли бы с радостью. Той ночью я вспоминала свое беззаботное житье в Виргинии и никак не могла заснуть. Я спустилась в библиотеку за книгой… Было поздно, в камине едва тлел тусклый огонь. Слуги давно спали в своем флигеле. – Она обеими ладонями сжала свой пустой стакан. – И тут откуда ни возьмись появился он. Вынырнул из-за высокого книжного шкафа и уставился на меня так нагло и многозначительно, что я сразу поняла: маман и ее любовник нарочно все это подстроили. Они все трое сговорились против меня. И от этой мысли мне стало так жутко, что я едва не лишилась чувств. Ты уже слышала от меня, какими словами он тогда обзывался. Не стану их повторять. Стоило ему приблизиться, как я схватила со стола тяжелый том и с силой ударила его по голове. Он никак этого не ожидал и совершенно растерялся. Я выиграла несколько драгоценных минут и сумела улизнуть из библиотеки. Остаток ночи провела в кладовой, за полкой с кругами сыра. – Губы ее дрогнули в горько-насмешливой улыбке. – От меня потом целую неделю разило сыром, представляешь? Селия кивнула.