Анна Делайл - Если любишь Страница 10

Только закончился обед, как Табита поспешила на второй этаж в надежде найти в классной комнате мисс Пламридж. Она единственная в доме сочувствовала девочке, но была бессильна ей помочь.

Перешагнув порог классной, Табита разочарованно остановилась. Гувернантки не было. Но в камине потрескивал огонь, и девочка решила остаться. Усевшись за письменный стол, она взяла лист бумаги и тонко отточенный карандаш – решила написать еще одно письмо семейству Морвелл.

Табита довольно часто писала его преподобию и его жене, и ни одно письмо они не оставили без ответа. Переписка с этой чудесной супружеской парой, хорошо знавшей ее родителей, приносила ей много радости. Девочка очень старалась, когда писала, и всегда разрисовывала страницы разными зверушками и цветами. О том, что каждое ее письмо читает тетя, Табита знала и с особой осторожностью подбирала слова.

Не прошло и получаса, как дверь распахнулась и в комнату заявился с презрительной миной на лице Ричард. Плотно закрыв дверь за собой, он подошел к столу, за которым сидела Табита.

– Так я и знал, что найду тебя здесь. По-прежнему подлизываешься к мисс Пламридж? Впрочем, толку тебе от этого никакого, потому что теперь я плевать на нее хотел.

Он осклабился. Девочка перевернула начатое письмо и выпрямилась, отчаянно борясь с охватившим ее ужасом, от которого у нее внутри все сжималось и холодело.

– Чем это ты занимаешься? – грубо спросил он.

– Пишу письмо, – тихо ответила Табита.

– Дай-ка его сюда. – Ричард протянул руку.

Табита хотела сказать «нет», но не решилась. Ричард шагнул вперед и схватил письмо. Проглядев написанное, он с издевкой расхохотался и принялся читать письмо вслух:

– «Ваше преподобие и мисс Морвелл, надеюсь, это письмо вы получите. Я живу хорошо, хотя несколько дней у нас очень холодно. Вы любите котят? У нас амбарная кошка родила на прошлой неделе котят…» – Здесь Табита нарисовала котенка. Ричард уставился на рисунок и загоготал: – Думаешь, этим старикам нравится разглядывать твои глупые картинки и читать всю эту чушь?

Табита вскочила и, оскорбленная до глубины души, возмущенно крикнула:

– Да, нравится! Они мне всегда отвечают… Девочка попыталась вырвать у Ричарда письмо, но тот поднял его высоко над головой.

– По-моему, ваше преподобие, – жеманным голосом пропищал Ричард, – с нас уже хватит посланий этой настырной малолетки. Огонь – самое им место!

– Нет! – закричала Табита. – Не надо!

И в тот же момент скомканный мальчишкой листок полетел в очаг.

Девочка встала на колени и, забыв о благоразумии, потянулась за письмом. Она выхватила его из огня и бросила на пол, но при этом обожгла пальцы. Лишь затоптав обгоревшие края, она почувствовала нестерпимую боль, увидела, что кисть и пальцы обожжены, а манжета платья опалена. Табита громко заплакала и вновь упала на коленки, почувствовав слабость и головокружение.

Ричард, наблюдавший за происходящим с недоверчивой усмешкой, разглядел наконец ожоги на руке девочки. Ухмылка сползла с его лица, и он повернулся, готовый броситься вон из комнаты. Но не успел сделать и шага, как дверь открылась, и он столкнулся нос к носу с мисс Пламридж.

– Какую еще мерзкую выходку ты учинил, Ричард Монтекью? – возмущенно поинтересовалась гувернантка.

– Я не виноват, – стал оправдываться Ричард. – Это все Табита. Она вот взяла и… и… споткнулась! И упала прямо в камин! Я хотел ее удержать, но не успел…

Мисс Пламридж опустилась на колени, осмотрела руку девочки, поднялась на ноги и гневно бросила Ричарду:

– Гадкий мальчишка! Немедленно позови сюда свою мать! Я кому сказала! – добавила она, видя, что он в растерянности топчется на месте, и повернулась к Табите. Помогла девочке добраться до ближайшего кресла, усадила ее.

Табита была на грани обморока, лицо покрыла мертвенная бледность. Рука опухла и покраснела, особенно на запястье. Гувернантка не поверила, что Ричард, как он уверял, старался помочь девочке. Что здесь на самом деле произошло, она узнает только от Табиты, когда та придет в себя после потрясения. Мисс Пламридж постаралась утешить Табиту – обняла за плечи, стала говорить ласковые слова. А сама кипела от негодования и возмущения. До чего порой несправедлива и жестока жизнь. Сирота, которая отчаянно нуждается в ласке и заботе, никому не нужна в этом доме.

Мисс Пламридж знала, что, если заступится за бедняжку, потеряет место, которым очень дорожит. К тому же Табита здесь без нее пропадет. Ведь неизвестно, какая гувернантка придет на ее место.

В коридоре послышались шаги, дверь распахнулась, и в комнату с надменным видом вплыла леди Монтекью. Ричард не отставал от нее ни на шаг.

– Что здесь случилось, мисс Пламридж? Что натворил этот ребенок? – высокомерно поинтересовалась хозяйка.

– Кажется, Табита сильно обожгла руку, мэм, – с опаской ответила гувернантка.

– Она носилась по комнате, – торопливо вмешался в разговор Ричард, – а потом споткнулась, упала и угодила прямо в огонь. Все получилось так неожиданно.

– Понятно. – Леди Монтекью перевела взгляд на Табиту и не заметила, как сын подобрал с пола обгоревший листок и сунул в карман куртки. Он проделал это так ловко, что даже наблюдательная гувернантка не увидела.

– Отведите девочку в ее комнату, мисс Пламридж, – распорядилась леди Монтекью. – И займитесь ее рукой. Я с ней позже поговорю. Что за манера носиться по классу!

– Слушаюсь, мэм, – почтительно ответила гувернантка, с трудом скрывая отчаяние. Хорошо, что Ричард вышел вместе с матерью, потому что мисс Пламридж, женщина весьма кроткого нрава, готова была в этот момент наброситься на Ричарда с кулаками.

Мисс Пламридж, видя, насколько слаба Табита, решила перенести девочку в ее комнату на руках. Тем более что она была легкой как перышко. Уложив ее на кровать, гувернантка взяла с комода кувшин с водой и осторожно обмыла обожженную руку. Табита к этому времени пришла в себя и вспомнила, что на самом деле произошло в классной комнате, и, когда мисс Пламридж принялась ее расспрашивать, замирая от страха, все рассказала.

– Так я и думала, моя дорогая, – вздохнула мисс Пламридж, выслушав Табиту. – Но вытаскивать листок из огня было несусветной глупостью. Ведь ты могла потом просто переписать это письмо.

Табита кивнула. Ей трудно было объяснить свое чувство в тот момент. Она просто не могла иначе поступить. Это был своего рода протест против иронии Ричарда. Она это понимала, но не могла выразить, потому что была совсем еще юной, по сути дела, ребенком.

Когда мисс Пламридж бинтовала обожженную руку, девочка морщилась от боли, но терпела. Когда же повязка была наложена, она прикрыла глаза и снова почувствовала слабость.