Патриция Хэган - Вино любви Страница 10

Эбби коснулась ее обнаженного плеча:

– Что с тобой? Ты вся дрожишь! Надень–ка мою кружевную шаль.

– Спасибо, не беспокойтесь. Мне просто хочется, чтобы все это поскорее закончилось и я могла бы вернуться домой.

– Холли, прошу тебя, чувствуй себя как дома. Я буду счастлива, если ты останешься со мной и Клаудией.

Девушка, тронутая великодушием Эбби, расположилась к доброй женщине.

Эбби сделала Холли чудесную прическу, уложив волосы наподобие короны и надев венок из цветов гортензии. На девушке было белое кружевное платье со скромным декольте, небольшими буфами и не слишком пышной юбкой. Теперь, после войны, кринолины вышли из моды.

Едва она закончила туалет, как в комнату вошла возбужденная Клаудия в платье из танжерского атласа, с соблазнительно открытой грудью, и, окинув взглядом дочь, выразила удовлетворение.

Холли похвалила наряд матери и тут же услышала от нее наставление:

– Держи свои политические взгляды при себе. Настоящая леди не должна их высказывать. Будь любезна со всеми, в том числе и с янки, ибо война закончилась. И, ради Бога, не говори, что собираешься жить на болоте! Запомни, дорогая, Джарвис оказал нам большую честь, пригласив к себе на прием. Там будет много офицеров Союза. Пожалуйста, держись с ними вежливо.

Холли кивала, мечтая лишь о том, чтобы это испытание поскорее миновало.

Джарвис Бонхэм прислал за ними экипаж. Эбби, стоя на крыльце, махала им рукой и желала приятно провести вечер. Сама она отказалась от приглашения, ибо носила траур по мужу, умершему меньше года назад.

Клаудия говорила без умолку. С ее слов Холли узнала, что Джарвис весьма смущен необходимостью принимать гостей в бальном зале отеля. Однако пока он не имел собственного дома. Клаудия сообщила также, что Джарвис много путешествует, объездил всю Европу и даже купил там изысканную мебель для своего будущего особняка. Он занимался кораблестроительным делом и владел каким–то заводом в Иллинойсе.

Когда Холли спросила, собирается ли мистер Бонхэм заключить сделку по приобретению Магнолия–Холл, Клаудия поспешно сменила тему разговора.

– Повара Джарвиса уже несколько дней готовятся к приему. Господи, хоть бы не растолстеть! Приглашен оркестр из Бостона. Надеюсь, танцы помогут мне сбросить вес. – Она нервно засмеялась и умоляюще взглянула на дочь. – Пожалуйста, Холли, не осуждай меня, я поступаю так, как следует в сложившейся ситуации.

– Этот прием недешево обойдется Джарвису. Вероятно, он хочет показать, что очень богат, – заметила Холли.

– Ты ошибаешься, – возразила Клаудия. – Это не совсем обычный прием. Он устроен в честь нового командующего войсками. – Холли усмехнулась и опустила глаза, – Новый командующий – настоящий герой. Джарвис намерен воздать ему должное.

– Герой? – с презрением переспросила Холли. – Он что, скальпировал больше южан, чем обычный янки?

– Хватит! – оборвала ее Клаудия. – Я запрещаю тебе говорить подобным образом! – Она отвернулась от дочери, и остаток пути они проехали молча.

Швейцар отеля помог им выйти из экипажа. В вестибюле их встретил немолодой джентльмен. Он обнял Клаудию, потом чуть отступил и оглядел Холли.

– Вы и в самом деле так хороши, как утверждала ваша мать, дорогая. – Он наклонился и поцеловал руку девушки, весьма неохотно ему протянутую.

Клаудия покраснела от удовольствия.

Холли, с пристрастием рассмотрев Джарвиса Бонхэма, вынуждена была признать, что он не внушает отвращения. Его черные волосы чуть тронула седина, лицо выражало радушие, а в холодных голубых глазах светился трезвый ум.

Джарвис провел их в бальный зал, превращенный по его воле в волшебный мир. Стены были задрапированы серебристым шелком, а в сверкающих хрустальных шарах горели десятки свечей. Потолок украшали гирлянды из живых цветов, наполняющих воздух благоуханием. На эстраде, также украшенной цветами, тихо играл оркестр. На музыкантах были красные атласные сюртуки и белые брюки.

– Вам надо немного выпить. – Джарвис широко улыбался, держа под руку Холли и ее мать. – Шампанское с лучших виноградников Франции, а клубника – сладкая и сочная.

Холли взяла у Джарвиса хрустальный бокал, пригубила напиток и любезно заметила, что у него восхитительный вкус. На столе она увидела жареных цыплят, окорока, всевозможные салаты, роскошно украшенные торты. По словам Джарвиса, шоколад доставили сюда из Швейцарии.

– Возможно, когда–нибудь вы поедете туда со мной, – ласково сказал он Холли.

– Вы приглашаете меня в Швейцарию? – изумилась она.

Он кивнул:

– Вас и вашу маму. У меня дом неподалеку от Цюриха. Чудесная страна! Ледники на горах похожи на огромные облака. А летом горы покрыты цветами. – Холли растерялась. – Еще один дом у меня на Ямайке, возле Охто–Рио, – продолжал он. – Не слишком роскошный, но вид на залив великолепный. Я владею большой банановой плантацией в тех местах.

– Ямайка? – весело откликнулась Клаудия. – О, я всегда мечтала увидеть ее. Говорят, вода там прозрачная как стекло.

– Когда солнце в зените, – пояснил Джарвис, – море напоминает голубой шелк, и оно всегда теплое. Уверен, вам там понравится.

Клаудия улыбалась с наигранным смущением.

– Вы собираетесь экспортировать бананы? – спросила Холли, настороженно вслушиваясь в каждое его слово.

– Не только. Я намерен заняться продажей кофе, сахарного тростника и бобов какао.

– Когда отправитесь на Ямайку, не забудьте, что мы с Холли ждем вашего приглашения, – кокетливо проговорила Клаудия.

– Мама! – Холли едва сдерживала раздражение.

– Боюсь, ты не унаследовала от меня предпринимательскую жилку, – заметила ее мать.

К счастью, Джарвис разрядил обстановку, сказав, что хочет представить их гостям.

Здесь они встретили многих старых знакомых, посещавших до войны Магнолия–Холл. Увидеть этих людей на светском приеме у янки было так нелепо и грустно, что Холли казалось, будто все это происходит во сне. Однако девушка утешала себя тем, что все скоро закончится и она наконец покинет Виксбург. Молодые офицеры не сводили с нее глаз, но Холли не поощряла их и держалась со всеми одинаково холодно и отчужденно.

Едва она отошла от матери и Джарвиса, как к ней приблизился Роджер Бонхэм. В своем белом костюме он смотрелся настоящим красавцем.

Роджер учтиво поклонился:

– Разрешите пригласить вас на танец?

Холли покачала головой.

– Полагаю, вы приехали с дамой, а ей едва ли понравится, что вы уделяете мне внимание.

Он вкрадчиво попросил:

– Окажите мне честь, Холли.