Ольга Крючкова - Счастливый выбор Страница 10

Александр Серафимович не отставал от армейского друга, выстрелами отрезав путь неприятеля к отступлению.

В это время сеттеры, предоставленные сами себе, с вожделением раздирали убитого тетерева, наслаждаясь еще теплой кровью добычи.

— Ну что, так твою перетак! — ругался Александр Серафимович. — Попался, наконец! Третий год в моих угодьях охотишься. Что, у графини Милошенковой тетерева перевелись?

— I can not understand you! [8] — упорствовал англичанин.

— Сейчас поймешь! — Сергей Львович ударил англичанина прикладом в живот. Тот, задыхаясь, присел.

— Что вы делаете? Это преступление… — выдавил он на вполне приличном русском языке.

— Так вот! И по-нашему заговорил! Ах ты мерзавец! Думаешь, если служишь у госпожи Милошенковой, то можешь разбойничать? Теперь держись: скручу и отправлю к уряднику. Пусть твоя хозяйка с ним объясняется.

Англичанин испугался, его снобизм и спесь сразу исчезли.

— О! Не надо к уряднику! — взмолился он.

— Вон как запел! Только хозяйка его — не госпожа Милошенкова, — заметил майор.

— А откуда вы знаете? — удивился Александр Серафимович.

— Сталкивался я с этим мерзавцем не далее чем вчера в поезде. И вел он себя крайне неучтиво. Что ж, думаю, после такого из ряда вон выходящего случая ее сиятельство графиня Ремизова откажет вам от дома и должности гувернера своего сына.

— О! Помилуйте! Это все Анфиса… Хочу, говорит, жаркого из птицы…

— Та самая Анфиса, из поезда? — уточнил майор, англичанин закивал. — Мы готовы отпустить вас, но с одним условием.

— Каким?

— Вы должны пообещать Александру Серафимовичу, что никогда более не будете охотиться в его угодьях. Это — раз!

— Я обещаю! Клянусь честью, больше не буду! — воскликнул англичанин.

— А передо мной вы должны извиниться! Это — два! — решительно потребовал майор. — Или ваш английский гонор не позволяет? Что ж тогда — к уряднику…

— Да, да, к уряднику, — подтвердил Александр Серафимович.

Англичанин сделал над собой колоссальное усилие и произнес:

— Приношу вам, сударь, свои извинения. Мне очень жаль, что я действовал в поезде необдуманно…

— Вот и прекрасно! А теперь убирайтесь! — приказал Александр Серафимович.

6

Невольно мистер Треверс предавался воспоминаниям: сердце щемило от тоски по родной Англии! Перед глазами стоял замок лорда Бассета, где он имел честь служить старшим лакеем. Но скромное жалованье, причем выплачиваемое скаредным Бассетом с постоянной задержкой, подтолкнули его к тому, что он пересек всю цивилизованную Европу и отправился на поиски удачи в дикую медвежью Россию: по его сведениям, гувернерам там платили отличные деньги.

Спустя месяц он оказался в Санкт-Петербурге. И как всякий здравомыслящий человек, а только англичанин может быть таковым, а отнюдь, не легкомысленный француз или, скажем, темпераментный итальянец, Треверс прямиком отправился в английское консульство и попросил помощи в поиске приличного места. Его встретили достаточно любезно, ведь как-никак — соотечественник, хоть и сумасшедший: это надо же покинуть замок лорда Бассета и направиться к диким русским, дабы искать счастья и удачи! Уму непостижимо!!!

В консульстве мистеру Треверсу посоветовали обратиться в агентство по найму и даже предоставили переводчика, так как бывший лакей по-русски знал только одну фразу: russian baba, что означает русская барышня. На этом его лингвистические познания заканчивались.

Так он устроился в дом ее сиятельства графини Ремизовой, почти год, как вдовы, — весьма влиятельной дамы, имевшей связи даже при дворе его императорского величества.

Должность гувернера казалась Треверсу детской игрой по сравнению с его прежними обязанностями. Но в первый же день пребывания в доме графини англичанин понял: как он жестоко ошибался.

Юный граф Ремизов, а в то время ему исполнилось тринадцать лет, оказался просто тираном. До появления Треверса как гувернера юнец довел до исступления троих его предшественников, разумеется, французов по происхождению.

Узнав о таком весьма прискорбном обстоятельстве, Треверс решил, что англичанин никогда не пасует перед трудностями. Уж если он десять лет прослужил у лорда Бассета, а характер у того был прескверный, то уж русского барчука он как-нибудь вытерпит.

В соответствии с английскими традициями мистер Треверс величал своего прежнего хозяина не иначе как: «ваша светлость». Так же, впрочем, он звал и молодого повесу, сына лорда Бассета, даже когда тот не мог встать с постели после очередного кутежа.

Он всегда приходил в спальню молодого наследника огромного поместья и говорил:

— Доброе утро, ваша светлость. Как спали, ваша светлость? Что желаете на завтрак, ваша светлость? — и так далее в таком же духе.

И даже тогда, когда старший Бассет хотел лишить наследства своего единственного сына в пользу племянника, даже тогда мистер Треверс сохранял невозмутимое спокойствие.

Таким образом, используя свой богатый жизненный опыт, он, к радости графини, Ремизовой и на посрамление французов-гувернеров, быстро нашел общий язык с избалованным юным графом.

Для начала мистер Треверс начал обращаться к своему подопечному «ваше сиятельство». Они стали следующими после «русской барышни» словами, которые он выучил на языке своей новой хозяйки. Остальной прислуге невольно пришлось обращаться к вредному барчуку точно так же. Затем такое обращение вошло в традицию.

И вдруг в лесу при встрече с соседским помещиком гордость англичанина была уязвлена. Да еще как!!! Каким-то господином, даже не имеющим титула!

Утром мистер Треверс надел коричневую охотничью куртку, кепи, так как шапка пострадала от пули майора и потерялась в лесу, и направился в сторону Митрофаново, чтобы отомстить. Правда, в чем именно отмщение будет заключаться, он еще не решил.

Полина, обосновавшись в доме местной мещанки, села в разбитые дрожки и направилась в Митрофаново. Четкого плана действий она не имела. Ей казалось, что Серж покинул ее из-за некой молодой красавицы, проживавшей в усадьбе. По дороге она решила, что для начала надобно потихоньку пробраться и посмотреть, что это вообще за красавица и как будет вести себя Серж.

Подъехав на относительно близкое расстояние к усадьбе, Полина остановила дрожки в небольшом лесочке на окраине дороги, привязала лошадь к дереву и пешком отправилась шпионить за Сержем.

В то же самое время мистер Треверс, злосчастный англичанин, он же — наглый браконьер, пересек межу, разделяющую земли соседей, и также направился к усадьбе.