Кэт Мартин - В огне желания Страница 10

Рокот корабельного двигателя убаюкивал. Присцилла попыталась принять более удобную позу и едва не смахнула с койки томик стихов Роберта Бернса, так и не прочитанный. Она нащупала томик и открыла его, но рука так сильно дрожала, что небольшая книга в кожаном переплете упала-таки на пол. В запертой каюте было ужасающе душно, а запах от ночного горшка усиливал тошноту.

До Корпус-Кристи еще два дня… или три? Присцилла потеряла счет времени в этом аду. Но не может же это продолжаться всю дорогу! Когда-нибудь шторм прекратится, она поднимется и приберет в каюте раньше, чем кто-нибудь заподозрит, что ей пришлось пережить. Тошнота, рвота – до этого леди не должна опускаться.

И пусть она останется настоящей леди в глазах своего проводника. Одна мысль о том, что Брендон Траск увидит ее в настолько жалком виде: мокрую от пота, бледную, едва держащуюся на ногах – вызвала новый приступ головокружения.

Нет, только не это!

Присцилла могла бы задуматься о том, почему мнение этого человека так важно для нее, но была слишком измучена.

– Прошу прощения, сэр, – обратился стюард к Брендону, – не вы ли сопровождаете молодую леди?

– Допустим, а в чем дело?

Брендон сидел на бухте каната в углу верхней палубы, опираясь спиной на надстройку, подняв ноги на перила и положив их одну на другую. В этой удобной позе он рассеянно смотрел на луну до появления стюарда.

– Сэр, молодая леди очень меня беспокоит. Видите ли, по вашему распоряжению я каждый вечер ношу ей ужин…

Только тут Брендон обратил внимание на поднос, прикрытый чистой салфеткой. Стюард, худощавый брюнет лет тридцати, с тонкими, как ниточка, усиками, держал его в руках.

– И что же?

– Каждый раз она отвечает одно и то же: что позже спустится в салон и поужинает с другими пассажирами. Леди даже не открывает, разговаривает со мной через дверь.

– Значит, она ужинает в салоне, – нетерпеливо предположил Брендон, чувствуя себя неловко, так как совершенно пренебрегал Присциллой все это время.

– Но никто из пассажиров не видел ее в салоне. Сначала я решил, что леди ест позже, что-нибудь легкое, однако, по словам кока, он не получал отдельных заказов. Сэр, мне кажется… – стюард наклонился и понизил голос, – что леди ничего не ест вот уже три дня.

– Что?! – Брендон вскочил. – Нет, этого не может быть. Какая нелепость!

Однако он припомнил, что и сам слышал изо дня в день те же слова, что и стюард.

– Сэр, все дело в том, что мы попали в шторм. У леди, возможно, хрупкое здоровье, а если она еще и подвержена морской болезни…

– Дьявольщина! Проклятие!

Уже в следующую секунду Брендон понял, что стюард совершенно прав. Присцилла Мэй Уиллз, в высшей степени благопристойная леди, не могла допустить, чтобы ее видели жалкой и больной. Не слушая больше стюарда, он бросился к лестнице, ведущей к пассажирским каютам.

Оказавшись перед каютой Присциллы, Брендон заколотил в дверь что было сил. Подоспевший стюард обеспокоено топтался в сторонке.

– Мисс Уиллз, это Траск! Откройте немедленно!

– Но я… я не одета… – послышался слабый ответ. – Прошу вас, поговорим позже.

– Нет, мы поговорим немедленно! Откройте, черт возьми!

– Повторяю, я не одета. Неужели вы не…

– Присцилла! Открой эту чертову дверь! Открой, иначе, клянусь, я ее вышибу!

Изнутри донесся полный ужаса возглас. После короткой паузы Присцилла взмолилась:

– Мистер Траск, дайте мне немного времени. Через полчаса я поднимусь на палубу… обещаю.

– Даю вам три минуты, и ни секундой больше, мисс Уиллз. – На миг ярость Брендона сменилась вежливостью. – Как только они истекут, я войду.

– Нет! – пронзительно вскрикнула она, после чего послышались какие-то приглушенные звуки и новые мольбы. – Вы не посмеете войти. Это моя каюта, и я запрещаю вам переступать порог.

– Ваше время истекло, мисс Уиллз. – Окончательно выйдя из себя, Брендон витиевато выругался.

Примерившись плечом, он обрушился на дверь всем своим весом, еще и еще раз, пока замок не подался и дверь не распахнулась, с треском ударившись о стену. Изнутри волной ударил запах – тошнотворный, кислый и ужасающе насыщенный, – запах морской болезни. В каюте не было, казалось, и глотка воздуха.

На стене теплилась, мигая, масляная плошка. В ее тусклом свете он едва различил Присциллу, распростертую на узкой корабельной койке. Глаза ее казались неестественно огромными на изможденном и пепельно-бледном лице. Спутанные волосы свешивались на пол. Ночная сорочка, мокрая от пота, прилипла к телу. Потрясенный, Брендон заметил, однако, что вздымающиеся от учащенного дыхания груди далеко не такие маленькие, как он полагал.

– Не смейте смотреть на меня, – пробормотала Присцилла. – Прошу вас, уходите.

Увидев темные круги у нее под глазами, дрожащие пальцы и капли пота на лбу, Брендон пришел в еще большую ярость.

– Советую помолчать, мисс! Наняв меня, вы тем самым возложили на мои плечи ответственность за свою жизнь и здоровье, – он едва говорил от бешенства, – и я не собираюсь стоять в сторонке и ждать, пока вы загоните себя в гроб. Почему не предупредили меня, что подвержены морской болезни?

С трудом овладев собой, Брендон очень осторожно поднял Присциллу на руки. Идиот, болван, почему он не проявил к ней больше внимания, почему ничего не заподозрил? Ведь знал же он, знал, согласившись сопровождать ее, что не все пойдет гладко. Девчонка совершенно беспомощна! Как, дьявол ее забери, она выживет в Техасе?

– П-платье… – простонала Присцилла, в отчаянии глядя на ночную сорочку, – корсет… мистер Траск, это не… неприлично! Я должна одеться как положено…

– Неприлично? Да мне плевать на приличия!

– А вот в это, мистер Траск, я охотно верю, – заметила она, неожиданно выказывая присутствие духа, что несравненно больше ему понравилось.

Когда он проходил мимо стюарда, тот с состраданием заглянул Присцилле в лицо и покачал головой.

– Сэр, я немедленно займусь… э-э… каютой. Когда леди вернется, все уже будет в порядке.

– Минутку, – остановил его Брендон. – Прежде чем заняться уборкой, принесите на палубу чашку крепкого бульона и несколько сухарей.

– Будет сделано, мистер Траск, сэр!

Стюард ускорил шаг, обогнал Брендона и почти скатился вниз, в камбуз. Присцилла несколько раз шмыгнула носом, и Брендон заметил, что она борется со слезами.

– Я не могу появиться на палубе. Прошу вас, не вынуждайте меня! Неужели вы не понимаете? Я в ночной сорочке. Что подумают люди, когда увидят меня?

– Во-первых, – прорычал он, подхватывая ее поудобнее, – сейчас на палубе никого уже нет, во-вторых, там темным-темно, а в-третьих, я и гроша медного не дам за мнение людей на этот счет. Я дал слово доставить вас до «Тройного Р», и притом в целости и сохранности. Если для вас приличия превыше жизни, это ваше дело, но я не такой дурак. Это же надо, так истязать себя!