Барбара Картленд - Брак по расчету Страница 11

Спешившись, увидела слонявшегося без дела конюха.

— Пожалуйста, присмотрите за моей лошадью, — попросила она. — А если не можете, то отведите на конюшню. Позже я ее заберу.

— Хорошо, мисс Рендел, — отозвался тот.

— Большое спасибо, — произнесла Карина и одарила его такой ослепительной улыбкой, что он, придя на конюшню, сказал приятелям:

— Жаль, что дочка его сиятельства не похожа на мисс Рендел из Блейк-холла, а то давно бы нашла себе мужа.

Войдя в замок, Карина прошла по коридору мимо комнат прислуги, поднялась по лестнице на второй этаж.

Элизабет в классной комнате в одиночестве вышивала гобелен. Она была большая мастерица. Гувернантка увела младших детей на прогулку.

Увидев в дверях подругу, Элизабет вскочила.

— Карина! — воскликнула она. — Я так и думала, что ты сегодня приедешь. Я еще вчера тебя ждала. Меня интересует твое мнение о приеме.

— А тебе самой он понравился?

— Нет. По-моему, все было просто ужасно, — честно призналась Элизабет. — Мама все время представляла меня молодым джентльменам. Но стоило мне взглянуть на них, как все заранее заготовленные фразы тут же вылетали из головы. Естественно, они быстро отходили от меня, потому что я слова вымолвить не могла. Мама пришла в ярость: «Что ты молчишь как бука! Говори что-нибудь!»

Карина рассмеялась:

— Бедная Элизабет! Твоя мама права. Нельзя быть такой робкой.

— Ничего не могу с собой поделать, — вздохнула несчастная Элизабет. — Не тебе объяснять, как я ненавижу всю эту суету. Я так хотела быть с тобой рядом. Ну а ты? Хорошо с дерева было видно? А леди Сибли приходила в беседку? Да? Наверное, с лордом Дроксфордом? Они прохаживались по лужайке.

Карина вдруг почувствовала, что не в состоянии рассказать Элизабет о том, что произошло. И сама не знала почему. То ли от смущения, то ли решив быть верной будущему мужу с самого начала.

Нет, она никогда не сможет рассказать, как граф обнимал и целовал леди Сибли, как она подслушала, что граф мечтает получить должность.

Карина отвернулась, поняв, что не способна удовлетворить любопытство Элизабет. Она редко лгала. Именно сейчас ей это и предстояло. На щеках выступил румянец.

— Я там недолго была. Без тебя мне показалось скучно.

— Как жаль! — воскликнула Элизабет. — А я-то думала, ты мне все расскажешь. Леди Сибли познакомила меня с лордом Дроксфордом. Он такой красивый, Карина, но я его испугалась и никак не могла придумать, что сказать. Мама была вне себя от ярости.

— Мне нужна твоя помощь, Элизабет.

— Помощь? Что-то дома? Опять отец заболел?

Карина покачала головой:

— Нет, совсем другое. Лорд Дроксфорд пригласил папу завтра в гости. Я должна, его сопровождать… но, Элизабет, мне просто нечего надеть.

— Тебя пригласили в замок Дроксфорда? — воскликнула Элизабет. — Как здорово! Интересно, леди Сибли тоже там будет?

— Сомневаюсь. Элизабет, ты не одолжишь мне платье? Обещаю быть аккуратной.

— Конечно. Но только чтобы мама ничего не узнала. А то поднимет страшный скандал.

— Понимаешь, — пыталась объяснить Карина, — не могу же я поехать в Дроксфорд в затрапезном виде.

Она взглянула на свое старое ситцевое платье. Карине было всего пятнадцать, когда умерла ее мать. Прошло уже три года, однако по-прежнему не было денег, чтобы купить новое платье.

Она жалела, что продала мамины наряды. Хотя они вышли из моды, но все-таки были элегантные и из дорогого материала. Леди Рендел надевала их на официальные приемы. Жена члена парламента обязана была на них присутствовать. В те ужасные дни, когда сэр Джон, проиграв в карты все деньги, вернулся из Лондона домой в таком состоянии, что врачи опасались за его жизнь, Карина продала эти наряды.

Каждый раз, когда она вспоминала об этом, ей становилось стыдно. Но в то время она считала, что ей просто повезло. Соседка, жившая неподалеку, иногда одалживала у мамы платья и ротонды. Она-то и решила купить их, сказав, что через две недели выходит замуж и уезжает.

— У меня мало времени, — объясняла соседка. — А платья вашей матери подходят мне по размеру. Пожалуйста, Карина, продайте мне что-нибудь из ее нарядов. Я скопила двадцать фунтов и за все вам заплачу.

К тому времени Карина уже оставила работу в частной конюшне. Отец болел, и ей приходилось оплачивать многочисленные счета: от сиделки, от врача, от аптекаря. Ему необходимо было покупать качественную еду. Но самое ужасное — предстояло платить за уголь.

Зима выдалась суровая, и уголь резко подорожал. Угольщик ясно дал понять, что не даст ни одной корзины угля, если ему не заплатят по счетам.

Эти двадцать фунтов позволили продержаться им зиму. Карина так и не нашла в себе силы признаться отцу в своем поступке. Сейчас, с грустью думала девушка, она перешила бы эти очаровательные платья для себя.

Вспомнив, что граф очень богат, девушка сразу повеселела. Когда выйдет за него замуж, он, разумеется, будет одевать ее. Но не могла же она просить его оплатить ее свадебный наряд.

— Давай что-нибудь выберем, — предложила Элизабет и взяла подругу за руку. — Мама хоть и ворчит, что все мои платья ужасно дорогие, в глубине души надеется, что они превратят гадкого утенка в прекрасного лебедя. Бедная мамочка, как бы мне хотелось ей сказать, что она слишком большая оптимистка.

Карина восхищалась манерой Элизабет посмеиваться над собой. Она считала, что только чрезмерная застенчивость не позволяет подруге блистать в обществе. «Когда я выйду замуж, — решила она, — попрошу Элизабет пожить со мной в Лондоне. Может быть, найду ей хорошего, доброго мужа. Что тут удивительного? Любая девушка мечтает о замужестве. А такой, как лорд Дроксфорд, отпугнет любую». У Карины возникло предчувствие, что и ее он легко может запугать.

Элизабет открыла шкаф. Карина увидела множество красивых платьев. Большинство из них — белого цвета. Молодым особам, впервые выезжающим в свет, полагалось носить белое.

Платья отвечали последней моде — тугой лиф, узкая талия, схваченная поясом, и широкие юбки. Декольте лодочкой открывало покатые плечи, а рукава с буфами из газа или тюля подчеркивали стройность фигуры. Платья были элегантные, но большинство из них украшались лентами, перьями, цветами, бантами, оборками.

— Моя мама любила строгие платья, — тихо сказала Карина.

— Я тоже, — ответила Элизабет. — В этих перьях я, наверное, похожа на разукрашенного отварного лосося на серебряном блюде.

— Какое из них мне можно взять?

— Вот это, с кружевом, я сама еще не надевала. А вон то — с атласными бантами и с букетиками роз — мамино любимое. — Элизабет достала из шкафа еще одно платье и сказала: — Это платье маме никогда не нравилось, поэтому маловероятно, что она заставит меня его надеть, во всяком случае, пока она о нем вспомнит, ты мне его уже вернешь.