Элен Фишер - Свет во тьме Страница 11

— Taк, — буркнул он неразборчиво. Судя по всему, хозяин здорово набрался. Кэтрин же осталась совершенно невозмутимой. — Вы, в самом деле, поместили это существо в комнате Дианы.

— Негоже этой комнате простаивать, — спокойно отозвалась Кэтрин. — К тому же из окон открывается такой чудесный вид на Джеймс.

— Я не позволю проклятой… — со злостью начал Грей, но Кэтрин перебила его:

— Ну, в самом деле, Грей, как вы выражаетесь! Дитя не должно слышать такие слова. Во всяком случае, позвольте заметить, что это вы, а не кто другой привезли ее сюда. Я просто пытаюсь изменить ту невозможную ситуацию, которую вы создали, к лучшему. Сейчас вот мы помоем ее и приведем в порядок, как подобает жене Грейсона. До свидания, братец.

К удивлению Дженни, Кэтрин вытолкала его в холл и закрыла дверь перед самым его носом. Вне себя от того, что с ним так обошлись, он бросился вниз по лестнице.

Еще не придя в себя от смущения, Дженни почувствовала, как ее волосы намылили лавандовым мылом, потом рабыня показала ей, что следует делать. Дженни хотела было протестовать, но один только взгляд непреклонной Кэтрин заставил ее молчать.

А, в общем-то, Кэтрин Грейсон — симпатичная женщина. Она была по-своему красива, вот только орлиный нос делал ее лицо похожим на мужское. Такие же серые, как у брата, глаза, рот, правда, немного больше и полнее, орехового цвета волосы собраны в пучок на затылке. На ней было шерстяное платье с высоким воротником серого вдовьего цвета. Чувствовалось, что Кэтрин — сильная женщина. Пришлось Дженни тщательно скрести себя под ее пронзительным взглядом.

Наконец это мытье, самое длинное в ее жизни, закончилось, рабыня вытерла ее мягким льняным полотенцем, и вот тогда Дженни осмелилась задать еще один вопрос:

— А почему вы зовете его Греем, а не Эдвардом?

— О! — пожала плечами Кэтрин. — Его так звали с самого детства. Отчасти из-за серых глаз[2], отчасти потому, что он всегда был хмурым. Очень хмурым. Впрочем, это его не портило. — После некоторого колебания она предупредила Дженни: — Диана была единственной, кто называл его настоящим именем. Я не советую вам делать то же.

Дженни кивнула. Мысли о том, чтобы называть своего странного, угрюмого мужа его настоящим именем, у нее и не возникало. Но и использовать прозвище ей было неудобно. Ладно, если ей вообще когда-нибудь придется обратиться к нему, то она, наверное, скажет «мистер Грейсон».

Усадив ее, все еще нагую, на стул и накинув на нее пеньюар, горничная принялась расчесывать ей мокрые волосы. Кэтрин внимательно следила за вздрагивающей от прикосновения серебряного гребня девушкой.

— А теперь позвольте поинтересоваться мне, — вдруг сказала она. — Почему вы вышли замуж за Грея?

— Мне показалось, что он — герой, — пробормотала она.

— Он не герой, он — негодяй, — коротко засмеялась Кэтрин.

Дженни ничего не ответила. Да что тут говорить! За последний час она с болью поняла, что Грей женился на ней только затем, чтобы досадить сестре. Она должна была спать в конюшне и работать на кухне, словно рабыня. Он находил ее жалкой и ничтожной.

Вспомнив его злобный голос и гадкие слова: «Глупая, непривлекательная и грязная», она невольно вздрогнула.

Кэтрин тем временем расхаживала по комнате, вслух выражая свои мысли:

— Грей не выказывает к вам должного уважения. И это неудивительно, потому что вы едва ли относитесь к тем женщинам, к которым с уважением относятся мужчины нашего круга. Но теперь, когда он имел глупость жениться на вас, вы стали леди. И нам с вами надо как следует поработать, чтобы вы держались с достоинством. Тогда, быть может, вы завоюете уважение Грея. — В глазах Дженни блеснула надежда, но Кэтрин тут же добавила: — Его уважение, а не любовь. К чему эта дурацкая романтичность? Конечно, девушкам вашего возраста всегда хочется любви, но в замужестве это совершенно не обязательно. Только уважение. В конце концов, если ничего не сложится, со временем вы возненавидите своего мужа. Не пожелала бы я такой жизни для молодой девушки!

Дженни бросила недоверчивый взгляд из-под мокрых волос. Конечно, она всего лишь трактирная девушка и ничего собой не представляет. А ей так хотелось любви!

— Но ведь если я завоюю его уважение, то смогу когда-нибудь добиться и любви?

Кэтрин почувствовала острую жалость к бедняжке, обреченной на жизнь без любви. Она, наверное, знать не знает, что такое любовь или даже доброта, а, судя по выражению лица, так, страстно, желает этого! Нет, не стоит ее обнадеживать.

— У Грея ни к кому не осталось любви, — резко сказала она. — Год от года он становится все суровее. Не обманывайте себя, будто сможете изменить его, потому что женщины вообще не могут изменить мужчин, как бы им этого ни хотелось. Одним небесам известно, как я старалась… и вот результаты моих усилий перед вами. — Она тяжело вздохнула и добавила: — Но если Бог… или… Грей предоставят вам возможность изменить его к лучшему, то не упускайте ее. Начать надо с имени. Дженни — неподходящее имя для леди. Ваше полное имя Дженнифер?

Девушка кивнула.

— Вот его и будем употреблять. Если прибрать ваши волосы и одеть вас в приличное платье, то вы будете выглядеть вполне представительно. Но не только внешний вид делает женщину леди. Вам надо научиться читать и правильно говорить, научиться рисовать, играть на клавесине…

Дженнифер подняла взор, и в первый раз в ее темных глазах отразился неподдельный интерес.

— На клавесине? Я, в самом деле, буду учиться музыке?

— Да, это обязательно для леди. И что еще особенно важно для вас — это научиться вести себя в обществе. Мы приступим к делу немедленно. Вечером встретимся с Греем за обедом…

— О, — начала, было, Дженни, — я лучше…

Кэтрин резко оборвала ее:

— Ваши желания не имеют значения. Будете делать то, что я вам скажу. Я намерена сделать вас достойной имени Грейсонов, независимо от того, хотите вы этого или нет.

Через некоторое время длинные и густые волосы Дженнифер были высушены у огня. Наиболее подходящее зеленое шелковое платье пришлось наспех заколоть булавками. Затем Кэтрин скрепила серебряной шпилькой корсет и отступила назад, восхищаясь своей работой.

— Вот здесь очень туго, — пожаловалась Дженнифер. Она прежде никогда не надевала ни корсета, ни кринолина, и все это казалось ей очень неудобным.

— Леди носят корсеты, — ответила Кэтрин голосом, не терпящим возражений. Она осмотрела девушку со всех сторон и осталась довольна. — Кринолин, конечно, несколько широк, потому что более узкие вошли в моду уже после того, как было сшито это платье. Не огорчайтесь, мы сошьем вам новые платья. У вас все получится, в конце концов. Вам не хватает умения вести себя в обществе, но этому, я считаю, можно научиться. Главное, у вас есть то, чему научиться нельзя.