Карен Робардс - Зеленоглазая леди Страница 11

Но все случилось совсем не так, как ожидал Джулиан, ведь он был слишком юн и горяч. Джулиан был допущен слугами не далее передней. Отец ледяным тоном приказал ему убираться из своих владений и никогда больше не возвращаться. Джулиан сделал было попытку возразить, но старый лорд вытолкал его, после чего последовала перебранка, а в конце концов набежало с полдюжины слуг со здоровенными дубинками. Они принялись избивать Джулиана, превратив его в кровавое месиво, а потом по приказу лорда Ридли выбросили почти бесчувственного на дорогу.

Вот тогда-то к нему и подбежал пухлый юнец. Плюнув в его разбитое лицо, он злобно прошипел: «Цыганский ублюдок!» Его бледно-голубые глаза уже тогда сверкали лютой ненавистью. Это и был Грэм. И вот прошло уже много лет, а Грэм все еще продолжал его ненавидеть.

Джулиан подозревал, что тот его почему-то боится. Видимо, Грэм каким-то образом узнал о том, что Джулиан – законный отпрыск старого графа, а не побочный сын. Грэм очень хотел увидеть своего брата расстрелянным или повешенным за кражу, ведь он бы не только успокоился, но и испытал бы от этого злорадное удовлетворение.

Для Джулиана было большой глупостью появиться во владениях Грэма, но изумруды принадлежали изгнанному сыну, и он хотел их получить.

Он хотел получить «доказательство», которое таили в себе эти драгоценности.

Бабушка всегда говорила, что ее девочка Нина никогда бы не легла в постель с мужчиной, если б не состояла с ним в браке. Понимая, что такое материнские чувства, Джулиан относился к этим утверждениям с известной долей недоверия. Но вскоре после смерти старого графа он получил анонимную записку, в которой была только одна фраза: «Доказательство – изумруды».

Он понятия не имел, от кого пришла эта весть и что она значила, но об изумрудах ему слышать уже доводилось.

Изумруды принадлежали цыганскому клану Рахминовых, главой которого был дед Джулиана. Точно никто не знал, как кочевое племя завладело этими сокровищами, но у Джулиана были подозрения на этот счет. Вероятно, Нина, его мать, бежала со своим любовником, захватив с собой изумруды. Их она считала своим приданым. Через несколько месяцев Нина вернулась, уже ожидая ребенка, но без изумрудов... а вскоре умерла родами, дав жизнь Джулиану...

Бабушка всегда твердила, что лорд Ридли, получив от цыганской девушки все, что хотел, бросил ее, потому что стыдился ее низкого происхождения. А драгоценности оставил себе! После смерти бабушки Джулиан узнал, что нечто подобное и в самом деле произошло.

Как-то дядя привел его в Гордон-Холл. Джулиану было тогда восемь лет. В обмен на племянника дядя хотел получить изумруды и бумаги, свидетельствовавшие о высоком происхождении Джулиана. Граф согласился показать изумруды и достал их из тайника в библиотеке. Обмен был совершен. Дядя поспешил прочь со своими изумрудами, а Джулиана оставили на милость отца. Старик смотрел на него, будто Джулиан был слизняком, потом позвонил в колокольчик и велел отослать его на конюшню, пока не произойдет «кое-что».

Через шесть дней один из грумов отвез Джулиана в Лондон, где это «кое-что» обернулось для мальчика службой в Королевском флоте. Это адское путешествие (с каждодневной поркой и постоянной морской болезнью) продлилось годы. Когда Джулиан вернулся в Англию, он был уже другим человеком...

Оглядываясь назад, Джулиан теперь думал, что это было чудо, что он выжил, ведь второй юнга, плывший на корабле «Прелестная Энн», не уцелел. Возможно, все так и было задумано... он не должен был выжить. Много позже Джулиан узнал, что его дядю нашли мертвым недалеко от Гордон-Холла в тот же самый день, когда он передал Джулиана отцу. Изумрудов при нем уже, конечно, не было...

И каким-то волшебным образом они снова оказались в Гордон-Холле! И хотя не нашлось достаточно улик, чтобы можно было привлечь лорда Ридли к ответственности в окружном суде, Джулиан обвинил его в своем сердце. Он не сомневался, что граф организовал убийство дяди и намеревался радикально решить проблему с самим Джулианом, чтобы избавиться от него раз и навсегда.

И вот теперь, через двадцать пять лет, он оказался здесь, в здравом уме и твердой памяти (если не считать пострадавшей головы), в то время как его любящий папаша давно уже истлел в могиле.

«В конце концов, должна же существовать справедливость!»

Он знал, что не будет удовлетворен, пока не получит изумруды, принадлежавшие ему по праву, и не успокоится, пока не увидит собственными глазами доказательств своего законного происхождения. Если бы он не был таким болваном, проворонившим эту маленькую зеленоглазую мегеру, столь нежную на вид, изумруды были бы сейчас при нем. А он, дурак, закутал ее в свой плащ, пытаясь защитить от холода! Вот теперь и расплачивается за это донкихотство. Изумруды, его изумруды, остались в Гордон-Холле. И вне всякого сомнения, Грэм сейчас празднует победу, смеясь над нерадивым братом. Конечно, теперь он надежно припрячет эти камни!

Но Джулиан хотел их получить любой ценой. Неудача, которую он потерпел нынче ночью, могла отсрочить этот момент, однако не могла его остановить. Теперь его ничто не могло остановить, кроме смерти.

8

Через два месяца после этого происшествия Анна стояла на палубе корабля «Принцесса Индии», разглядывая Адамов Мост – архипелаг, простиравшийся от юго-восточного побережья Индии до Цейлона. Глубоко вдыхая воздух, она упивалась хмельными ароматами тропиков. Это были ни с чем не сравнимые терпкие ароматы экзотических цветов, пряностей и гниющей растительности. Эти запахи да постоянная жара убеждали ее, как ничто другое, что она снова на пути домой.

Как ни смешно, но она, англичанка по рождению и воспитанию, считала своим домом изумрудный остров в сапфировом море. Счастливейшие дни ее жизни были проведены среди этой экзотической природы, здесь же родилась и ее дочь, здесь умер Пол. Его могила находилась на небольшом холме за Большим домом в Сринагаре и, казалось, звала ее.

– Мама, а папа там будет?

Тоненький голосок Челси заставил Анну вернуться из прошлого. Полюбовавшись своей маленькой дочкой, ее льняными волосами, заплетенными в одну толстую косу, нежными голубыми глазками, Анна почувствовала, как сильно любит своего ребенка. Теперь-то она знала, что поступила правильно, возвратив Челси в единственный настоящий дом, который та знала. Ради этого можно было рискнуть своей бессмертной душой.

– Папа на небесах, дорогая, и ты это знаешь.

Анна попыталась справиться со своими чувствами и говорить спокойно. Она вспомнила, как Пол обожал свою маленькую среброволосую дочь, а Челси, в свою очередь, считала, что солнце всходит и заходит только ради ее папы. И как же тяжело было объяснить дочери, что ее любимый папа ушел и больше уже никогда не вернется!