Луиза Аллен - Покорись страсти Страница 12

— У вас есть рабы?

— Нет! Папа никогда бы не согласился. С тех пор как десять лет назад запретили работорговлю, он стал выступать за отмену рабства. Но плантаторы, конечно, были против. Они говорили, что у американцев тоже рабы и потому наемный труд использовать невыгодно из-за конкуренции. Мы — торговцы, поэтому нам легче было придерживаться наших принципов. Дядя Джошуа и кузен Льюис — плантаторы.

— Хотелось бы мне познакомиться с ними, — сказал Натан, и Клеменс увидела, как сжались его кулаки.

— Со своей стороны надеюсь, что больше никогда их не увижу. Это грязная одежда? Вытру ею воду, все равно придется стирать.

Натан принялся вычерпывать из бочки грязную воду.

— Ты вовсе не обязана стирать мою одежду.

— Я же твой юнга, забыл? Кроме того, вряд ли на корабле имеется прачка.

— Да уж. Как голова?

— Нормально, если не трогать.

Хорошо, подумала Клеменс. А ведь сейчас, пожалуй, она чувствует себя лучше, чем дома. Должно быть, свежий воздух и еда пошли ей на пользу. А может быть, это оттого, что она наконец сама распоряжается собой. По крайней мере, она уже не пассивная жертва. И Натан теперь знает, что она женщина, и воспринял это нормально.

Вряд ли из этого что-то выйдет. Девица, из хорошей семьи и пират. В дамском романе она бы наверняка наставила его на путь истинный в конце последней главы, и они уплыли бы в закат, чтобы на каком-нибудь острове вести идиллическую жизнь.

Клеменс закатила глаза. Интересно, что скажет Натан, если она примется расспрашивать о том, что побудило его стать пиратом, и пытаться наставить его на путь истинный? Он ей уже рассказывал о том, как его с позором изгнали из флота и как он дошел до жизни такой.

А хотелось бы ей уплыть с ним? Конечно нет. Ее удел — Лондон, балы, аристократические джентльмены с приличными манерами и состоянием. Мисс Рейвенхерст могла себе позволить мечтать об этом. Она была независима и могла делать все, что ей заблагорассудится.

Впрочем, теперь она — прачка, а не леди, и вряд ли станет ею в обозримом будущем. Клеменс принялась собирать мокрую одежду. Надеюсь, оливковое мыло хорошо мылится в соленой воде, а мистер Стрит скажет, где можно развесить белье.

Дверь с грохотом распахнулась, от неожиданности Клеменс подпрыгнула и уронила одежду. Она наклонилась, чтобы собрать ее, и из-под стола посмотрела в сторону двери. Мактирнан.

— Ветер переменился, — резко сказал он Натану, игнорируя девушку. — Сегодня ночью выведешь нас в море, Станье.

— Выйти из гавани и днем нелегко, а тем более в темноте.

— Ночи сейчас лунные, а ты — лучший штурман, Станье. Что-нибудь пойдет не так, и я протащу тебя под килем.

— Когда в последний раз чистили днище? — поинтересовался Натан, словно его больше всего интересовала процедура протаскивания под килем.

— Давно, — отрезал капитан и, повернувшись, вышел из каюты.

— Сколько раз ты выводил корабль из этой гавани? — спросила Клеменс.

— Никогда. — Натан принялся собирать инструменты. — Много слышал об этом, изучал карты. Это все.

— О… наверное, мистер Катлер мог бы тебе помочь? — встревожилась девушка.

Бросив узел с мокрым бельем в угол, она достала из сумки Натана карты.

— Не думаю, что помощник капитана испытывает ко мне теплые чувства. — Натан раскрыл нож, чтобы заточить карандаш. — Полагаю, мистер Катлер будет просто счастлив, если я посажу корабль на мель или оцарапаю днище о кораллы — ровно настолько, чтобы досадить капитану.

— Я могу чем-то помочь?

На самом деле Клеменс понятия не имела, как она может помочь Натану, к тому же вряд ли он примет ее помощь — мужчины обычно этого не делают.

Натан изучающе посмотрел на нее. Его голубые глаза были так же холодны, как тогда в таверне.

— Да, — отозвался он наконец и кивнул на койку. — Отдыхай, ночь будет долгой. Я приду за тобой.

Клеменс поспешила закончить уборку каюты. Она чувствовала напряжение — Натану нужна ее помощь, он сказал это совершенно искренне. Девушка послушно забралась в постель и закрыла глаза, но уснуть ей удалось не скоро.

Глава 6

Клеменс стояла позади Натана, сжимая секстан и поеживаясь. Ночь была теплой, но над кораблем словно сгустилась атмосфера угрозы.

— Ну?

При звуках голоса Мактирнана Клеменс едва удержалась от того, чтобы спрятаться за Натана.

— Чего мы ждем? Веди корабль в пролив.

— Подождем, пока луна взойдет, — твердо сказал Натан, — иначе побьем корабль.

Глаза Мактирнана сузились, но он коротко кивнул рулевому:

— Как только мистер Станье прикажет, действуй.

Клеменс видела, что настроение команды меняется. Теперь пиратами владел не страх. Они вышли на охоту, поняла девушка, почувствовали запах крови, а пролив — это словно тропа в лесу, которая приведет их к жертве.

Клеменс посмотрела на спину Натана — он как раз склонился над картой. Интересно, как ему удается сохранять спокойствие в такой напряженной ситуации.

— Эй, ты, принеси кофе. — Голос Катлера заставил Клеменс подпрыгнуть.

Осторожно положив секстан у правой руки Натана, она повернулась, чтобы уйти.

— И фонарь, Клем, — сказал Натан ей вслед.

Приготовление кофе и поиски фонаря заняли у Клеменс некоторое время, но ей вовсе не хотелось появляться на палубе. Что, если они сядут на рифы? Что, если «Морской скорпион» получит пробоину и люди на нижней палубе не смогут выбраться?

Хорошо бы сказать об этом Натану, но Клеменс чувствовала, что сейчас для этого не самое подходящее время. Медленно взошла луна, и море засеребрилось.

— Два румба влево, — сказал Натан человеку у штурвала, и все, кто находился на палубе, затаили дыхание. — Я бы посоветовал взять рифы, мистер Катлер, мне сейчас нужна не скорость, а контроль. Клем, ступай на нос с лоцманом. Он будет промерять глубину, но я хочу, чтобы ты принес мне то, что лот зацепит на дне. Беги.

Когда Клеменс была еще подростком, матрос с «Герцогини» показывал ей, как управляться с лотом, и она знала, что его смазывают жиром, чтобы взять пробы со дна. Лоцман опустил цилиндр в воду и через некоторое время поднял его.

— Мне нужно принести мистеру Станье пробы. — Клеменс вынула нож и соскребла с лота песок. Сжимая добычу в кулаке, она поспешила к Натану, раскрыла ладонь и поднесла ее к фонарю.

Натан взял ее за запястье, поднимая ладонь повыше.

— Черный песок и никаких ракушек. — Натан сделал запись в блокноте. — Беги.

Клеменс бегала туда-сюда, и ей казалось, что минули часы. По палубе разносилось монотонное бормотание лоцмана, ладонь ныла. Когда Клеменс удавалось бросить взгляд на Натана, она видела его сосредоточенное отстраненное лицо. Он изучал карту и свои заметки, то и дело смотрел на берег и паруса. Он даже взобрался на бушприт, чтобы бросить взгляд вперед, на скалы, которые, казалось, смыкались на выходе из пролива. Но главная опасность таилась в другом — где-то на дне, под толщей воды скрывались коралловые рифы, готовые вонзиться в днище корабля. Катлер поставил у штурвала двоих. Все молчали, кроме лоцмана и впередсмотрящего. Потом, вооружившись подзорной трубой, Натан вскарабкался по снастям повыше.