Марджори Фаррелл - Сладостное пробуждение Страница 12

«О! Я нашел его, Клер, клянусь жизнью! Я нашел его много лет назад, мечтал лелеять и оберегать всю жизнь. Но я был всего лишь добрым другом», — с горечью подумал Джайлз.

— Наверное, так оно и будет, — ответил он с легкой улыбкой. — Ну, мне пора.

Джайлз встал и внезапно ощутил тяжесть в кармане. Ах да! Подарок… Он достал колье.

— Прими, пожалуйста, вот это.

— О нет, Джайлз, я не могу, — растерянно произнесла Клер, только теперь поняв, что он пришел в полной уверенности, что ему не откажут.

— Этот маленький подарок будет — напоминать тебе о днях нашей дружбы…

Она взяла футляр и дрожащими руками открыла его. Это было простое колье с аметистом. Камень имел своеобразный фиолетовый оттенок и такую филигранную обработку, что Клер совсем было решила вернуть его.

— Оно слишком красиво. Ты хотел, чтобы это было подарком в честь помолвки?

— Это и есть подарок в честь помолвки. Ведь ты же помолвлена? Думаю, ты не откажешься принять подарок от старого друга…

Она быстро взглянула ему в глаза: никакого желания нарушать ее душевное спокойствие, никакого намека на разбитое сердце. Взгляд Джайлза излучал спокойствие и тепло любви.

— Спасибо, Джайлз. Спасибо за подарок и за то, что ты смог понять меня.

Он быстро вышел, а Клер, сжимая в руках колье, понимала, что, несмотря на торжественные уверения в вечной дружбе, что-то между ними ушло навсегда.

Много реплик типа «я же вам говорила» было произнесено на ужине у Эллиотов, как только в газетах появилось сообщение о помолвке. Отдельные господа, державшие пари на то, что лорд Рейнсборо одержит победу, положили в карман приличные суммы. Громче всех распространялась о помолвке Люси Киркман. После выражения очень искренних поздравлений Клер она сочла своим долгом направо и налево болтать о своем беспокойстве за Джайлза. «Какой это, должно быть, для него удар, — причитала она. — А знаете, ведь он любил ее еще с тех пор, как мы были детьми».

Услышав эти комментарии, Сабрина пришла в ярость. Достаточно того, что Джайлз и так страдает… Так надо, чтобы об этом еще и знали! Это было слишком возмутительно. Когда же некоторые приходили выражать ей сочувствие, она только весело смеялась.

— Всем давно уже известно, что это было всего лишь желание родителей. Между ними были просто дружеские отношения. И, кстати, Джайлз первым пожелал ей счастья, — заявляла она всем вместе и каждому в отдельности.

Добравшись же до Люси, она отвела ее в сторону и, сохраняя на лице сладкую улыбку, пригрозила, что, если та будет и дальше распространять про ее брата сплетни, она просто выльет бокал пунша ей на голову.

— Ну, что ты, Сабрина! Я вовсе не пыталась распространять сплетни! Напротив, я чувствую к твоему брату такое расположение… И, конечно, если тебе так хочется, я больше рта не открою.

— Спасибо, Люси. Не хотелось, чтобы Джайлз узнал об этом разговоре, не так ли?

— Ну, конечно…

Сабрина была довольна: Люси теперь надолго умолкнет. Но не в силах Сабрины было сделать так, чтобы Люси перестала преследовать Джайлза.

Клер особенно тщательно одевалась на бал. Впервые они с Джастином покажутся в свете уже как обрученные, и ей хотелось, чтобы ее вид вызывал в нем чувство гордости. Она одела новое бальное платье лилового шелка с легкой сиреневой газовой накидкой. Подарок Джайлза лежал на туалетном столике, и Клер задумчиво рассматривала его. Джайлз… Как он нежен, как благороден… Надеть его подарок сегодня вечером означало продолжение их дружбы. Она решилась и приказала девушке-служанке застегнуть колье. Да, оно было поистине прекрасно, это колье с камнем в простой оправе. Прелесть его заключалась в том, что камень, как нельзя более, подходил к глазам Клер, их прелестному сиреневому оттенку. Она будет с удовольствием носить эту драгоценность, представляя при этом лицо Джайлза, поздравляющего ее с помолвкой.

Клер никогда не думала о себе, как о возможной сопернице другим женщинам. Она никогда не задумывалась о том, насколько красива, сравнивая себя с наиболее ослепительными красавицами этого сезона, но испытывала известное удовольствие, замечая зависть в глазах других женщин. «Ведь я пленила сердце самого красивого мужчины Лондона», — думала она, кружась с Рейнсборо в первом вальсе и наслаждаясь триумфом.

Уже многие сделали Клер комплименты по поводу колье. Благодаря за любезность и внимание, она кое-кому сказала, что это — подарок от старого друга. После танца Джастин предложил ей выйти на балкон подышать свежим воздухом. Клер подумала, что он просто хочет ее поцеловать, и, как только за ними закрылась дверь во французском стиле, она подняла лицо и застыла в ожидании поцелуя. Он стоял скрестив руки и смотрел на нее сверху вниз.

— Что случилось, Джастин? — спросила Клер, сбитая с толку его поведением. Протянув руку, он зацепил колье и потянул к себе, сначала потихоньку, потом все сильнее, так что ей пришлось почти вплотную подойти к нему.

— Премилая вещица, моя дорогая. И как подходит вашим глазам…

Граф повторил лишь то, что говорили другие, но таким тоном, какого она еще не слышала.

— Так кто же подарил вам ее, Клер?

То, что раньше казалось всего лишь жестом дружбы, стало теперь глупым и наивным. Джайлз… Он старый друг и один из тех, кто… конечно… некоторые ожидания теперь исчезли.

Конечно, Клер говорила не о предложении Уиттона. Она пыталась сказать о своих собственных планах.

— Я взяла колье, — продолжала она, — в знак признательности и дружбы. Он действительно желает мне счастья, как и я ему, дорогой.

Джастин закрыл глаза, а когда поднял веки, Клер увидела выражение такой беззащитности, что у нее перехватило дыхание.

— Прости меня, Клер. Мои подозрения оттого, что я до сих пор не могу поверить, что ты любишь меня… А у вас с Уиттоном была такая длинная история.

— История дружбы, — тихо промолвила Клер. — Теперь я вижу, как наивно и неразумно было надеть сегодня это колье. Думаю, я поступила так потому, что чувствую свою вину перед Джайлзом, и потому, что он не нашел свою любовь так, как я.

Она отстегнула украшение.

— Возьми. Я больше никогда не надену его, если это так расстраивает тебя.

Пальцы Джастина сомкнулись вокруг нежной золотой змейки, дотронулись до оправы аметиста.

— Я почти начинаю испытывать симпатию к Уиттону… Не представляю, что было бы со мной, если бы я потерял тебя из-за другого мужчины, — произнес он, опуская колье в карман.

— Тебе незачем представлять это. Ты навсегда поселился в моем сердце.

Они не поцеловались в этот вечер, но, странно, Клер чувствовала себя настолько близкой Джастину, как никогда раньше.