Решад Гюнтекин - Птичка певчая Страница 12

И тут я положила голову на плечо Мишель — манера, заимствованная от моих подруг, — потом, бросив на неё многозначительный взгляд, печально улыбнулась.

— Ну что ж, можете так думать…

Мишель остановилась и изумлённо глянула на меня.

— Это говоришь ты, Феридэ?

— Да, к сожалению, это так, — кивнула я и глубоко вздохнула, чтобы моя ложь выглядела более правдоподобной.

Теперь Мишель от удивления даже перекрестилась.

— Это прекрасно, чудесно, Феридэ! Но только очень жаль, я никак не могу тебе поверить!

Бедняжка Мишель была такой страстной почитательницей любовных историй, что ей доставляло удовольствие быть даже просто свидетелем сердечных переживаний других. Но, увы, я так мало ещё сказала, что она не решилась мне поверить и открыто выразить свою радость.

Впрочем, я, кажется, зашла в своих признаниях слишком далеко. Отступать было бы просто нечестно.

— Да, Мишель, — подтвердила я, — я тоже люблю!..

— Всего-навсего только любишь, Чалыкушу?

— Ну, разумеется, не без взаимности, grande gourde.

Итак, я возвратила Мишель прозвище «gourde», которым она меня только что наградила, да ещё в превосходной степени, и ей не пришло в голову возразить: «Это ты gourde. Это твоё прозвище».

Стоит начать лгать, как сразу же удаётся ещё больше расположить к себе человека. Вот чудо! Теперь Мишель поддерживала меня за талию ещё нежнее.

— Расскажи, Феридэ… Расскажи, как это было. Выходит, и ты тоже… Правда, любить — это чудесно, не так ли?

— Конечно, чудесно…

— А кто он? Он очень красив, этот юноша, которого ты любишь?

— Очень красив…

— Где ты с ним встретилась? Как вы познакомились?

Я не отвечала.

— Ну… не скрывай…

Я прямо из кожи лезла, чтобы не скрывать. «Ах, что придумать? Что сказать?» Но мне ничего не приходило в голову. Нужен возлюбленный, который существует на самом деле, чтобы поразить всех моих подруг. А ведь так трудно, так невероятно трудно найти… хотя бы даже просто в воображении!

— Ну, Феридэ, не тяни. А то я всем скажу, что ты пошутила со мной.

Мне сразу стало не по себе. Пошутила? Не дай господи! Тогда прозовут не только «фляжкой» или «кувшином»! Я тут же решила: «Надо срочно сочинить любовную историю, от которой бы у Мишель дух захватило».

Как вы думаете, кого я представила Мишель в качестве своего возлюбленного?.. Кямрана!

— У нас роман с кузеном… — сказала я.

— Это тот светловолосый юноша, которого я видела год тому назад у нас в прихожей?

— Ну да…

— Ах, он такой красивый!

Я вам уже сказала, что Мишель была помешана на любовных историях. За всё время Кямран навестил меня в пансионе раза два-три. Очевидно, Мишель почуяла присутствие в пансионе молодого человека, как кошка мясо, и тайком подсматривала за нами, когда мы болтали в прихожей. Как странно, не правда ли?

На небе зажглись звезды. Стояла осень, но было тепло; казалось, что в воздухе пахнет нескошенной травой.

Я всем телом навалилась на Мишель, моя щека была крепко прижата к её щеке. Я принялась рассказывать ей историю своей несуществующей любви:

— Была ночь ещё более прекрасная, чем эта. Мы покинули нашу шумную компанию, которая осталась у дома. Я шла впереди, мой кузен сзади… Он говорил мне красивые слова. Сейчас я не в состоянии повторять их, просто не хочу… Оглушительно трещали кузнечики. Мы шли и шли… Аллеи, по которым мы проходили, были залиты лунным светом. Потом мы оказались в тени деревьев, затем снова под светом луны, чтобы через минуту опять погрузиться в темноту…

— Господи, какой у вас большой сад, Феридэ! — вставила нетерпеливая Мишель.

Я испугалась: «Может, у меня получается неестественно?»

— Не такой уж он большой. Просто мы не торопились, — продолжала я. — Наконец мы очутились… в конце сада, у забора, отделяющего нас от соседей, где растёт огромная чинара. Дойдя до неё, мы остановились. Я привстала на цыпочки и сделала вид, будто смотрю через забор. Мой кузен нерешительно потирал руки, словно хотел что-то сделать и не мог осмелиться…

— Но ведь ты смотрела в соседский сад! Как ты могла всё это заметить?

— На забор падала тень кузена, мне было всё видно.

Очевидно, я неплохо вошла в роль: тело моё вздрагивало, голос прерывался, на глаза набегали слёзы.

— Ну, а дальше, Феридэ, дальше…

— Потом вдруг кузен схватил меня за руки…

— Ах, как чудесно! Дальше…

— Дальше? Откуда я знаю…

— Боже, ты остановилась на самом интересном месте!

— Потом вдруг на дереве закричала какая-то птица, гадкая, отвратительная птица… Мы испугались и убежали.

Я не смогла сдержать слёз, припала к груди Мишель и разрыдалась.

Неизвестно, сколько бы я так плакала, но, к счастью, наше исчезновение было замечено. Послышались крики девочек, нас разыскивали:

Мишель откликнулась:

— Идём!.. Мы не можем быстро!.. У Чалыкушу болит нога!..

— Ты правильно сказала, Мишель… И я плачу именно поэтому. Теперь мы можем пойти быстрее…

В ту ночь я ревела и в постели, когда все уже спали. Только теперь слёзы уже не нужны были для роли, просто я сердилась на себя. Допустим, мне надо было солгать, чтобы доказать подружкам, что я не gourde. Но неужели на свете нет других имен? Почему я заговорила о своем кузене, о Кямране, которого я ненавидела больше всего в жизни? Я поклялась, что завтра утром, как только проснусь, возьму Мишель за руку, отведу её в сторонку и скажу, что мой любовный рассказ — выдумка.

Но, увы, проснувшись на другое утро, я почувствовала, что от моего стыда и гнева не осталось и духу.

Так я и не осмелилась сказать правду Мишель, которая теперь смотрела на меня совсем другими глазами и относилась, как к больному ребёнку.

Постепенно эта легенда стала известна всем. Правда, Мишель, видимо, строго наказывала хранить тайну, так как в глаза мне никто ничего не говорил. Но по взглядам девочек, по их смеху я понимала, чт́о они хотят сказать. Это наполняло меня удивительной гордостью. Мне пришлось даже отказаться от болтовни и проказ. Теперь в глазах подружек я стала молодой девушкой, влюблённой в кузена. В этой роли мне никак не подходило прыгать, точно кукла на веревочке, проказничать и беситься.

Но, как говорится, от самой себя не убежишь. Когда по вечерам на последней перемене я брала Мишель под руку и продолжала шёпотом выдумывать всё новые и новые небылицы, я иногда снова становилась похожей на бесёнка.

Однажды мы опять возвращались с прогулки.

Мишель в тот день почему-то не ходила с нами. Она встретила меня у ворот, схватила за руку и стремительно потащила в глубь сада.