Джоанна Линдсей - Узник моего желания Страница 13

— Нет, я… нет.

Милдред крепко обняла ее.

— Смотрите на это как на любую другую вашу работу по дому, любимая вы моя. Я бы дала вам другой — более простой совет, не будь он незнакомцем сейчас и не останься он им дальше. Но помните это: он только незнакомец и вы никогда его больше не увидите, так что он не стоит всех ваших волнений.

Но он все же приводит ее в смятение, подумала Ровена, когда отправилась назад в маленькую комнату напротив, и опять щеки ее обдало жаром. Едва она открыла дверь, он устремил на нее свой взгляд и, не отрываясь, смотрел на нее, пока она подходила к кровати. На этот раз, ничего, кроме любопытства, не отразилось на его лице, и она вдруг не ощутила в себе тех бурных чувств, которые она только что испытывала.

Домашняя обязанность, как любая другая? Прекрасно, сказала она про себя. Выполним же ее.

Она не отрывала глаз от кровати, не желая смотреть на него, пока она объясняла ему эти ужасные вещи.

— Мне надо родить ребенка. И я должна немедленно зачать его. Вас выбрали, чтобы вы помогли мне, потому что у вас такие же, как у моего супруга, глаза и волосы, а ребенок должен быть похожим на него. Поэтому нам придется совокупляться этой ночью и следующей, и еще следующей, пока ваше семя не принесет плодов. Мне это нравится не больше, чем вам, но у меня нет выбора — и у вас тоже.

Он загремел цепями, но она не взглянула в его выразительные глаза. Она поспешно схватила плотную простыню, которой он был накрыт, и отшвырнула ее в конец кровати, откуда она соскользнула на пол. Она не смотрела, как падала простыня. Невольно ее глаза остановились на том, что называли корнем мужской силы. По мере того как она смотрела, глаза ее все больше округлялись. Вот, конечно, было то опасное оружие, о котором она слышала много рассказов. Вот оно лежит неподвижное в лоне золотистых кудрей.

У него из горла вырвался звук, похожий на рычание, она вздрогнула и сразу посмотрела на его лицо. Глаза у него были выразительные, очень выразительные, и теперь они обещали безжалостное возмездие, если она не замолчит. Она отшатнулась, вдруг испугавшись: так много ярости было в его взгляде.

Она такого не ожидала. Большинство мужчин нисколько бы не возражали против ее предложения. У них по всему свету были внебрачные дети, и заиметь еще одного — пустяковое дело! Таково было отношение людей благородного происхождения. Мужчины же низкого происхождения тоже не упускали возможности получить удовольствие — только они не знали, чей был ребенок — их или чей-то еще, — так как они постоянно меняли девиц, с которыми развлекались, — и только если их заставали на месте «преступления», соглашались жениться.

Не думает ли он, что ему придется на ней жениться? Или его не устраивает способ их совокупления? Милдред назвала такой способ противоестественным, может, и он так же думал. Ну что ж, она ничего не могла поделать. Вообще ничего не могла изменить в этой ситуации.

— Мне очень жаль, что вы возражаете, но это ничего не меняет, — с горечью сказала она. — Все равно я должна это сделать. Но я постараюсь побыстрее, чтобы поменьше доставлять вам беспокойства.

Он сверкнул на нее глазами так, как если бы она произнесла несусветную глупость. Она пожалела о том, что легко могла читать его мысли. Ей хотелось бы, чтобы он не усугублял ситуацию. Ну, а с какой стати должен он это делать? Должно быть, он точно так же страдает от такого дурного обращения с ним, как и она. Ну ладно, она не хочет больше на него смотреть. Она добьется того, что нужно, и дело с концом.

Итак, она решилась. Она взобралась на край кровати, но вдруг кровать тряхнуло с такой силой, что она качнулась назад, не удержалась и упала на пол. От падения у нее перехватило дыхание, она уставилась на потолок, стараясь понять, что произошло. И тут она услышала, как перестали звенеть цепи, и, поняв, пришла в неистовство.

Будь же проклят! Она хотела накричать на него, но просто, не сводя с него глаз, поднялась на ноги и произнесла:

— Я все равно добьюсь своего, вам понятно? У меня нет другого выхода!

Она опять взобралась на кровать, на этот раз готовая к тому, что он может сильно снова ударить ногами, но в действительности ей было не по себе. Он опять впал в ярость, и было страшно смотреть, с какой силой он извивался и корчился. Его тело напряглось до предела, казалось, что оно даже увеличилось в размерах. Уже вся кровать подпрыгивала и двигалась по полу. Она опять потеряла равновесие, начала валиться назад, но вовремя сумела податься вперед, в его сторону, и упала не на него, а поперек его живота. Он мгновенно замер. Она испугалась, что, может быть, причинила ему боль, быстро, поднялась и посмотрела вниз, на то место, куда упала. Но его оружие выглядело так же, как раньше, и ей трудно было понять, ударила ли она его своим животом. Но она увидела, что лодыжки у него были в крови. Она посмотрела на его руки, и там тоже на запястьях выступила кровь.

При виде результатов его ярости она произнесла сквозь зубы:

— Вы неразумный человек. Зачем причинять себе боль, ведь это все равно не поможет.

Его ответом было опять рычание. Пока он был все еще недвижим, она быстро обвила ногами его бедра и, оседлав его, бросила на него торжествующий взгляд. Если он попытается взбрыкнуть на этот раз, то это только будет на пользу дела. Но он не стал делать этого. Он просто смотрел на нее полными ненависти глазами.

Никогда в жизни Уоррик не был так зол. Она собиралась похитить у него ребенка, его ребенка! Если ей это удастся, он убьет ее. Нет, это будет слишком быстро. Он заставит ее пройти через все муки ада. Но у нее ничего не получится. То, что она собиралась сделать, с одной стороны, вызвало у него ярость, с другой стороны, он оставался спокойным. Если не принимать во внимание торжествующий взгляд, которым она его одарила, глупая девка даже не понимала этого.

Он наблюдал, как она чуть приподняла край сорочки, обнажив теплый низ живота, и удобнее устроилась на его бедрах. Неестественность ситуации разозлила его больше, чем ее нежелание снять с себя одежду. Хочет украсть его ребенка и при этом не собирается обнажиться. Ну что ж, очень скоро она поймет, что обречена на неудачу. Поэтому, чтобы не поддаться чарам ее слишком прекрасных глаз, он зажмурился.

Он был переполнен яростью, она так и кипела в нем. Его единственным желанием было добраться до нее и избить до бесчувствия за то, что она осмелилась совершить с ним такое! Он вспомнил ее слова о том, что ей не нужно помощников для того, чтобы его изнасиловать, которые он воспринял как шутку. Только за одно это он возненавидел ее. Только за одно это он мог бы убить ее. А она еще собиралась и похитить плоть от его плоти. Одно намерение сделать это предопределило ее судьбу.