Дженнифер Эшли - Незабываемые ночи Страница 13

— Нужно — значит нужно, — согласился Мак, чем несказанно удивил Изабеллу. — Делай что хочешь.

— То же самое я сказала тебе, когда ты бросил меня на балу.

По внезапно яркой улыбке Мака Изабелла поняла, что просчиталась. Она не собиралась говорить эти слова, они сорвались с языка раньше, чем она успела подумать. Но, оставшись одна на холодной террасе, кутаясь в куртку Мака, она злилась, нервничала, чувствовала себя одинокой и напуганной.

— Делай, что ты хочешь, Мак Маккензи, — бессильно выдохнула она. — Абсолютно все, что хочешь.

— Отличное приглашение.

Мак обхватил руками ее лицо. Он сильный; Изабелла никогда не забудет, какой силой он обладает.

Мак поцеловал ее, но на этот раз никакой нежности в поцелуе не было. Это был грубый, жадный поцелуй, который подчинил ее, и у нее заболели губы. Изабелла с тревогой поняла, что так же жадно ответила на его поцелуй.

— Обещаю тебе, — Мак откинулся назад, — что это не идет ни в какое сравнение с тем, что я хочу сделать.

Изабелла хотела ответить язвительно, но у нее вдруг пропал голос. Мак мрачно улыбнулся ей, сгреб свою трость и шляпу и распахнул дверцу теперь уже остановившегося ландо.

Изабелла заметила, что они остановились в заторе уличного движения на Пиккадилли и ландо оказалось в опасной близости к столбам, отделявшим дорогу от зданий и людей. Мак спрыгнул на землю, не обращая внимания на ступеньку.

— До встречи, — нахлобучил он шляпу. — С нетерпением жду следующей встречи на любом поле боя по твоему выбору.

С этими словами он, насвистывая, пошел прочь. Изабелла смотрела вслед его широкой спине, пока он благополучно пробирался сквозь толпу. Потом кучер захлопнул дверцу, и она больше не видела Мака. Она вглядывалась в залитое дождем окошко, но знакомая фигура ее мужа затерялась в пелене дождя.

Чувствуя себя обделенной, она откинулась на спинку сиденья, и ландо тронулось с места и покатилось по Пиккадилли.

Мак совершенно не переносил официальные музыкальные вечера, но спустя два дня после их с Изабеллой встречи сделал исключение и оделся, чтобы посетить один такой вечер в ее доме. Позади были две ночи беспокойного сна и воспоминаний о поцелуях в ландо. В своих лихорадочных видениях он продолжал фантазировать, расстегивая лиф ее платья, целуя мягкую грудь, выступавшую из корсета.

Маку пришла в голову мысль о том, что влечение к собственной жене имеет гораздо более разрушительную силу, чем влечение к незнакомке. Он отлично знал, как выглядит Изабелла без одежды, как раз по такой Изабелле он и скучал. Он вспомнил, как много раз раздевал ее, когда они поженились, с удовольствием отпуская Эванс и возлагая на себя обязанности прислуги по приготовлению Изабеллы ко сну. Проснувшись в одиночестве в поту и с ощущением тяжести в паху, он продолжал вспоминать, как слой за слоем снимал с нее одежду: лиф платья, юбки, нижние юбки, турнюр, корсет, чулки, рубашку.

Свет от камина будет ласкать ее кожу и танцевать в рыжих волосах. Потом Мак покроет поцелуями все ее тело. Он будет наслаждаться прикосновениями губ Изабеллы, каждым движением ее языка и запахом кожи. Он будет ласкать ее грудь, потом рука скользнет вниз, где истекает горячей влагой ее разгоряченная плоть.

Мак положит ее на пол или на кровать, а еще лучше — посадит в кресло и будет ласкать языком грудь, плоский живот и самое горячее местечко, которое ждет его прикосновений.

Ночь, которая последовала после их встречи в магазине Крейна и очаровательной поездки в ландо, Мак провел в мансарде, рисуя Изабеллу.

На этот раз он изобразил ее лежащей в постели на боку и спящей. Он рисовал по памяти, изобразив ее тело в расслабленном состоянии. Одна грудь своей мягкой округлостью касалась простыни, нога согнута, руки свободно лежали на подушке. Лицо было повернуто вниз, рассыпавшиеся волосы наполовину скрывали его, а между ног застенчиво выступал холмик волос коньячного цвета.

Как и на картине, где Изабелла была изображена в бальном платье, задний фон Мак оставил приглушенным, лишь намекнув мазками на расплывчатые тени. Постельное белье в кремовых тонах, волосы Изабеллы, губы и соски — единственные яркие цветовые пятна. А еще — бутон желтой розы в тонкой вазе. Мак рисовал желтые розы на всех картинах с Изабеллой.

Пока Беллами помогал ему надевать килт и застегивал черную куртку, Мак размышлял, сможет ли он сохранять самообладание, находясь в одной комнате с Изабеллой. Он не получил приглашения к ней на музыкальный вечер, но его это не остановило.

— Позволь мне войти, Мортон, — обратился Мак к дворецкому Изабеллы, приехав на Норт-Одли-стрит.

Мортон когда-то работал у Мака, но его поразила Изабелла и та ловкость, с которой она управляла домашним хозяйством. Ей было восемнадцать, но она прекрасно поняла, что Мак представления не имеет, как управлять полным домом прислуги, и в то самое утро, как только появилась в его доме, начала потихоньку все менять. Мак с радостью передан ей бразды правления и велел продолжать в том же духе. Когда Изабелла ушла от Мака, Мортон последовал за ней.

Мортон с надменным видом посмотрел на Мака. Поскольку он примерно на фут был ниже Мака, ему пришлось откинуть голову назад, но он справился.

— Ее светлость сказала, что сегодня вход только по приглашениям, милорд.

— Да я знаю это, Мортон. Тем не менее помни, что я плачу тебе за работу.

Мортону не понравилось грубое упоминание о деньгах, и он задрал нос еще выше.

— Только по приглашениям, милорд.

Мак пристально посмотрел на него, но у Мортона был решительный характер. Он не собирался отступать в сторону, хотя прекрасно понимал, что Мак, если бы захотел, мог просто взять его за шиворот и убрать с дороги.

— Ладно, не обращай внимания. Передай ее светлости, что у нее хороший сторожевой пес.

Мак коснулся пальцами шляпы, приветствуя крупную женщину с огромными страусовыми перьями на шляпе, которая поднималась по ступенькам. Он почувствовал, что ей доставило удовольствие наблюдать, как Мортон только что дал от ворот поворот необузданному мужу Изабеллы.

Насвистывая какую-то веселую мелодию, Мак спустился по лестнице и через черный ход зашел на кухню. Те, кто там был, оторвались от своей работы и застыли от удивления. Кухарка, покрывавшая глазурью ряды булочек к чаю, замерла, и немного глазури с ложки упало на каменный пол. Посудомойка ойкнула и уронила грязную тряпку на пол.

— Присмотри за моими вещами, Мэтью, ты ведь хороший парень, — обратился Мак к лакею, подавая ему шляпу и перчатки. — Не возражаете, если я стащу печенье с тмином, миссис Харпер? Я сегодня не пил чай. Спасибо, вы добрая женщина.