Кэт Мартин - Ни о чем не жалея Страница 13

– Ну так как? – вывел ее из задумчивости томный голос герцога.

– Что «как»?

– Как вы намереваетесь расквитаться со мной за ваш несвоевременный визит? – Герцог задумчиво вскинул брови. – Может быть, поездкой в парк? А еще лучше – на пикник. Я знаю одно замечательное местечко на берегу Темзы, но оно находится за чертой города. Я попрошу свою кухарку приготовить обед, и мы возьмем его с собой. Что вы на это скажете?

Кейт отлично понимала, что должна сказать решительное «нет». Одно дело – поездка в парк, где вокруг множество людей, и совсем другое – пикник. Там они с Рэндом Клейтоном будут один на один.

Вытерев полотенцем пот со лба, а затем с широченных плеч, Рэнд добавил:

– Если вы, конечно, не боитесь.

Кейт поняла: он бросает ей вызов. С самого начала он почувствовал, что она не сможет на него не ответить.

– А я должна бояться? – спросила она.

– Я не сделаю ничего такого, Кейт, чего вы сами не захотите.

Кейт так и не поняла, успокоили ее эти слова или нет. Она знала, что должна остерегаться Рэнда Клейтона, но сейчас, глядя на его словно отлитое из бронзы тело, почувствовала, что остерегаться ей нужно самой себя.

И, тем не менее, ей хотелось поехать на пикник, а трусихой она никогда не была.

– Хорошо. Пикник так пикник, – согласилась Кейт, а сама подумала, что вырваться ей будет не так-то легко. Отец вряд ли заметит ее исчезновение, а вот лорд и леди Трент наверняка будут недовольны. Проводить день наедине с герцогом – да и любым другим мужчиной – считается крайне неприлично. – Только утром мне нужно будет уладить кое-какие дела в музее. Может быть, вы заедете за мной туда?

Герцог понял, что Кейт пытается соблюсти приличия, и улыбнулся, явно довольный ее согласием.

– Я заеду за вами в десять часов.

Он слегка поклонился, и Кейт почувствовала, как ее влажные губы внезапно стали сухими.

– С нетерпением буду ждать, – ответила она, и это была истинная правда.

Рэнд ходил взад-вперед перед письменным столом Эфрама Баркли. В комнате было прохладно. После обеда набежали тучи и похолодало, но Рэнд не чувствовал холода: ярость, овладевшая им, не давала ему замерзнуть.

– Чертовски тяжело в это поверить, доложу я вам. Я уж начал было тешить себя мыслью, что этот человек – обманщик.

– Жаль разочаровывать вас, но это, похоже, не тот случай. Филипп – второй сын Эдвина Радерфорда, покойного лорда Талмиджа. По-видимому, он служил во флоте Его Королевского Величества до тех пор, пока четыре года назад не умер от воспаления легких его старший брат Виктор. Сразу же после его смерти он оставил службу, чтобы заявить о своих правах на титул и наследство.

Рэнд раздраженно швырнул на стол прочитанные бумаги – последний отчет полицейского с Боу-стрит.

– Которое, согласно донесению Макконнела, находилось в весьма плачевном состоянии.

Осторожно сняв с ушей дужки очков в проволочной оправе, Эфрам пояснил:

– Виктор был большим любителем азартных игр. К тому времени, когда Филипп стал лордом, денег осталось совсем немного. Чтобы оплатить долги, ему пришлось продать фамильное поместье в Кенте.

Рэнд перестал расхаживать по кабинету и повернулся к поверенному.

– А каково его нынешнее финансовое положение?

– У него есть деньги в банке, не слишком крупная сумма. Доходы от капиталовложений, которые он делал в течение долгих лет, и, естественно, от судоходной компании «Мерриуэзер», но, похоже, эти деньги уже подходят к концу. Талмидж обожает роскошь и комфорт и не любит ни в чем себе отказывать.

– А это означает, что ему понадобятся еще деньги, – заметил Рэнд. – И самый верный способ их раздобыть – это обманным путем выманить у аристократов, сыграв на благородных чувствах и убедив в том, что вложения того стоят.

– Возможно, именно так и обстоит дело.

– А возможно, Донован Хармон и Филипп Радерфорд хотели просто собрать денежки и сбежать. Что, если у нашего милого профессора не было никакого намерения возвращаться на остров Санту-Амару, особенно учитывая, что он там уже был?

– Верно, был. И его дочь вместе с ним. Наш осведомитель Макконнел имел продолжительную беседу с исследователем по имени сэр Монти Уолпол. Быть может, вы читали об открытиях, сделанных им в Помпее, где он работал вместе с профессором?

Рэнд тяжело опустился на стул.

– Да, эта фамилия мне знакома.

– Сэр Монти убежден, что у профессора есть все шансы найти ожерелье Клеопатры и именно поэтому он пытается организовать экспедицию на остров. Мне очень жаль, ваша светлость, но, похоже, здесь все законно.

Рэнд промолчал. Интуиция подсказывала ему – да даже не подсказывала, а криком кричала, – что Талмидж вор и жулик, но доказательств у него не было.

– И все-таки здесь дело нечисто. Я это знаю. Вот только доказать пока не могу.

Рэнд был твердо убежден, что докажет. Он не собирался оставлять смерть юного Джонатана безнаказанной. Талмидж – мошенник и обманщик, и он, Рэнд, выведет его на чистую воду.

Коротко попрощавшись с Эфрамом, Рэнд направился к двери. Мысли его плавно перешли от Радерфорда к Хармону, а от последнего, наконец, к Кейт. Она казалась Рэнду слишком прямолинейной и умной, чтобы принимать участие в каких-либо неблаговидных делишках. И тем не менее ее отец определенно в них замешан, а Рэнд уже понял, что Кейт пойдет ради него на что угодно.

Ник считал ее невинной, но Рэнд сильно в этом сомневался. Невинные молоденькие девушки не встречаются с мужчинами один на один, а Кейт охотно приняла его приглашение и даже собиралась устроить все так, чтобы никто ни о чем не узнал.

Приглашая ее на пикник, Рэнд на секунду захотел, чтобы она отказалась. Он мечтал о том, чтобы Кейт оказалась именно такой, какой он ее себе представлял: умной, очаровательной и искренней. Но она согласилась, и Рэнд теперь задавался вопросом – почему?

Оставалось лишь надеяться на то, что она испытывает к нему – хотя бы отчасти – такое же страстное, безудержное влечение, какое он испытывает к ней.

Завтра он все узнает. Завтра...

Скорее бы уж!

Глава 5

Кейт потуже завязала под подбородком ленты широкополой угольно-черной шляпы, помахала на прощание Мэгги и спустилась с крыльца, чувствуя, что ладони вспотели, а сердце бьется в груди гораздо быстрее, чем следовало бы.

Ощущение вины не оставляло Кейт ни на минуту. Однако она понимала: как ни неприятно ей лгать друзьям, ничего другого не остается. Так легче всего было выбраться из дома. Вздохнув, она подошла к карете, присланной за ней маркизом, и уселась на сиденье, готовясь к недолгой поездке в музей. Что ж, подумала Кейт, по крайней мере она приучила Мэгги и ее мужа к своему, как они называют, «шатанию по городу» без сопровождения.