Аманда Скотт - Гордость и страсть Страница 13

— Их с принцессой Изабеллой разъединили, но какой-то рыцарь — один из рыцарей Изабеллы, полагаю, — ждал ее сразу за дверью.

— Понятно, — отозвался Букклей, и Гарт расслабился.

Он обрадовался, когда Уот принялся пересказывать новости об их сородичах. И все же ему следовало проявлять осторожность и не возбудить любопытства Уота, продемонстрировав слишком большой интерес к леди Амалии, иначе Уот потребует сказать о его намерениях в отношении девушки. Признание, что он еще долго не намерен жениться, едва ли будет приемлемым ответом.

Двое мужчин болтали о семье и некоторых других делах, пока Гарт, который посматривал на стол Дугласов, не увидел, что люди там собираются уходить. Вскоре после этого человек, который разговаривал с ним на холме, поманил его, и он извинился перед Букклеем.

Сидя за столом вместе с другими придворными из королевской свиты, Амалия внимательно следила, не потребуется ли от нее помощь принцессе.

Среди членов своей семьи Изабелла старалась выглядеть доброй и веселой. Несмотря на эти ее попытки, задолго до того, как королевская семья закончила трапезу, Амалия решила, что ее представители не испытывают особой симпатии друг к другу.

Никогда раньше не приходилось ей видеть их так много в одном месте. Любой мог заметить, что Файфу нечего сказать всем остальным.

Было также очевидно, что король предпочел бы быть где угодно, только не здесь. Он время от времени бормотал что-то королеве, сидевшей рядом, но в остальном держался так тихо, что Амалия задавалась вопросом, ест ли он что-нибудь, да и вообще, замечает ли шумную толпу, празднующую его восхождение на трон.

Он не обращал внимания ни на широкую, поросшую травой поляну перед королевским столом, ни на большой костер, горящий там в кругу из камней. Ни жонглеры с акробатами, ни вожак медведя, ни музыканты не пробуждали ни на йоту королевского интереса.

Толпа, все еще счастливо набивающая желудки, бурно приветствовала старания артистов и выкрикивала предложения музыкантам сыграть ту или иную мелодию.

Сгущались сумерки, и мужчины зажгли от костра факелы. Не имея никаких других дел, Амалия наблюдала за толпой в свете костра и факелов, ища знакомые лица, в особенности одно из них.

Она была так погружена в свои поиски этого человека, что подошедший сэр Иаган Мюррей оставался незамеченным ею, пока не окликнул ее.

— Сэр! — обрадовалась она, вскочив.

— Рад тебя видеть, девочка, — сказал он. — Надеюсь, у тебя все хорошо.

— Да, сэр, — ответила она. — Я довольна своей службой у Изабеллы. И завтра мы возвращаемся в Суитхоуп-Хилл. Клянусь, сэр, мы все будем ужасно рады наконец снова оказаться дома.

— Но твой дом в Элайшо, — сказал он, нахмурившись. — И мы с твоей матушкой решили, что ты должна вернуться. Говоря по правде, она боится, что ты можешь этому воспротивиться, но она полна решимости… то есть, я хочу сказать, — поспешно продолжил он, — я так соскучился по тебе и надеюсь, ты поживешь с нами, пока не выйдешь замуж. Ей-богу, тебя ведь не было дома почти два года, дочка.

Амалия посмотрела ему в глаза. Ребенком она находила его обычно громогласную речь пугающей, но не теперь.

— Простите меня, сэр, но за эти два года вы до сегодняшнего дня не говорили ни слова о том, что скучаете по мне. Я шесть месяцев жила в Скотте-Холле после замужества Мег, прежде чем Изабелла пригласила меня жить с ней.

— Это не значит, что мы не скучали по тебе, девочка, — сказал он, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — У меня просто были более важные дела. После смерти Дугласа, когда Файф неудачно попытался захватить замок Хермитидж, он был зол из-за своей неудачи. Твои братья тоже рвали и метали. Поэтому, хоть твоя мать и хотела, чтобы ты приехала домой, я подумал, что тебе будет безопаснее в Хилле, покуда все не уляжется. Но потом… — Он пожал плечами. — Время бежит быстро, Амалия.

Его воспоминания о событиях казались искаженными тому, кто был в Хермитидже с Изабеллой — в то время графиней Дуглас, — когда люди Файфа, включая обоих братьев Мюррей, совершили неудачную попытку захватить замок. Воспоминания сэра Иагана могли вызвать у него раздражение и поэтому не принесли бы ей пользы.

— Я пока не могу вернуться в Элайшо, сэр, — спокойно проговорила Амалия. — В Суитхоуп-Хилле Изабелла будет нуждаться во мне больше, чем когда-либо. Это большой дом, и хотя его постарались сделать более обитаемым, пока нас не было, дел впереди будет предостаточно.

Он насупился еще суровее, и она поняла, что рассердила его, но отказывалась отвести взгляд или пойти на попятный. Она не хочет ехать домой.

Поморщившись, но явно сдерживаясь, он заявил:

— Я знаю, о чем ты думаешь, девочка, и не могу сказать, что ты ошибаешься. Твоя мать твердо намерена навязать тебе это замужество, которое они с Саймоном задумали для тебя.

— Подозреваю, это была идея Саймона, — с горечью проговорила она.

— Ну да, но Саймон ведь наследник Элайшо и просто старается думать о наших интересах. Более того, не могу отрицать, что это хорошая мысль. Жених пока не имеет своей земельной собственности, но он рыцарь со связями высшего порядка. Да, думаю, ты даже могла встречать его, потому что…

— Знаю я его или нет, сэр, я не хочу ни за кого замуж. Я уже говорила об этом.

— Знаю, девочка, но когда я скажу тебе, кто он, то ты наверняка передумаешь, ибо он весьма красивый парень, как говорит Саймон. И если ты еще не знакома с ним, то скоро познакомишься, потому что он едет в Восточный Лотиан, в Лодерс…

— Мне все равно! — горячо бросила Амалия. — Я не выйду ни за кого и никогда, даже для того, чтобы угодить вам или матушке, а тем более Саймону. Сожалею, если кажусь грубой или непослушной, сэр, но я имею право отказаться, не так ли?

Опасаясь, что он может взорваться от ярости, она торопливо добавила:

— Изабелла сказала, что имею.

— Да, да, имеешь, — ответил он с видимой неохотой. — Если бы я имел в Элайшо собственного священника, то, наверное, мог бы заставить тебя подчиниться. Но хоть твоя мать и сказала…

Когда он замолчал, явно осознав, что не стоит ему пересказывать ей слова матери, Амалия сухо заметила:

— Могу представить, что она сказала, сэр. Но пожалуйста, верьте мне, когда я говорю, что никто не убедит меня.

— Значит, тебе не стоит бояться нас навестить. Если ты приедешь, клянусь, что никто не принудит тебя к замужеству.

Она понимала, что он хочет как лучше, но также знала, что после десяти минут с леди Мюррей его решимость пошатнется. К тому же, несмотря на собственную решимость, она не была уверена, что ей удастся противостоять своей грозной матери.