Кристина Дорсей - Сердце пирата Страница 13

– Вас рассердили слова, что у вас отзывчивое сердце? – спросила она удивленно… и как будто с оттенком насмешки.

– Я пират, черт побери, а не какой-нибудь странствующий рыцарь.

– Думаете, я этого не знаю? – выпалила Энни.

– Ну, может быть, вы не совсем уверены. – Джеми прищурил глаза. – Иначе почему вы сейчас здесь одна и без охраны? – Он наблюдал, как ее лицо смягчилось и она глубоко вздохнула, осознав, что их никто не может видеть. Росшие вокруг сосны и густой подлесок закрывали поворот тропы.

Джеми придвинулся к девушке.

– Может, вы считаете меня слишком хорошо воспитанным, чтобы взять то, что мне хочется? То, что вы так соблазнительно предлагали раньше?

Не ожидая ответа, Джеми протянул к ней руку, его пальцы рассыпали по плечам ее волосы. Деревянные заколки упали на землю. Она успела только невнятно сказать «нет», и он закрыл ей рот своим жадным поцелуем.

Его губы были твердыми, жесткими. Проникший ей в рот язык игнорировал ее жалкие попытки остановить его. Он брал, что хотел, не спрашивая. Он показывал ей, что значило иметь с ним дело без преимущества, которое давали снотворные снадобья и нацеленные на него взведенные пистолеты.

Поцелуй его был неумолим. Его ладони обхватили ее голову, он прижал ее рот к своему. И он брал, брал все, что мог, и все же ему хотелось еще больше. Она возбудила его желание с первого момента, когда стояла перед ним испуганная, но непреклонная. Уже тогда он хотел ее. И желание обладать ею только усилилось, когда она привела его в свою комнату. И ничто не охладило его пыла – ни снотворное, ни острота ее языка.

Она изворачивалась в его руках, своими движениями лишь подливая масла в огонь его страсти. Надо же, она считала его каким-то златовласым рыцарем, которым можно вертеть как угодно. Он покажет ей, что она ошиблась. Он покажет ей, кто кем будет вертеть.

Захватывая с собой пряди темных кудрей, его ладони продвинулись вниз, вдоль линии шеи, по округлым изгибам плеч. Она отбивалась, но он был больше и сильнее ее. И сила желания горячила его кровь.

Одной рукой он притянул ее к себе, другой обхватил холмы ягодиц, крепче прижимая ее к своей восставшей плоти.

С того момента, как он качнулся к ней, Энни была просто парализована, не в силах пошевельнуться. Она не ожидала, что начнет думать о нем не как о пирате, каким он был на самом деле. Как глупо с ее стороны. Теперь она не могла отразить его бешеную атаку. Руками, подобными железным обручам, он прижимал ее к себе. А его ладони одновременно были в любом месте ее тела.

Она пыталась выскользнуть, но без толку, старалась пнуть его, но его крепкие ноги как будто окружили ее, путаясь в ее юбках и мешая освободиться.

И его рот. Жесткие губы как будто диктовали свою форму ее губам, требуя, чтобы они двигались в том же ритме. Энни пыталась что-нибудь придумать, но ей как-то не удавалось сосредоточиться. Кожу ее покалывало, и в животе было странное чувство тяжести. Голова кружилась, и когда его губы оторвались от ее рта, прожигая дорожку вдоль ее шеи, голова сама откинулась назад, открывая путь жару его языка.

Она ощутила эйфорию, как будто выпила вина.

Его золотистая голова опустилась ниже: ей казалось, что его поцелуй выжигает клеймо на округлой плоти выше корсета. Он то чуть покусывал, то поглаживал, и Энни ощутила, что ноги почти не держат ее. Девушку завораживал шепот его дыхания на ее коже. Она таяла, подхваченная неизвестно каким вихрем. Проваливаясь глубже и глубже, пока его слова не прорвались сквозь туман.

– Вот… – Джеми ухватил зубами шнурки ее платья и потянул, – вот как пираты поступают с женщинами.

Он пират. Ничем не лучше того, кто был здесь раньше. Энни застыла, когда ее захлестнули воспоминания о том, другом. Его отвратительный запах и соленый вкус крови, когда кожа на ее губе лопнула под нажимом его рта.

– Хватит.

Это слово ничего не значило для Джеми и не могло так сразу прервать его занятия, если бы не сопутствующий укол холодной стали под ребрами. Его рука упала, и он отступил с выражением изумления на лице.

У нее был дикий, растрепанный вид. Темные волосы упали на плечи, и губы, так зачаровавшие его с самого начала, были пунцовыми и влажными. Если бы не зажатый в руке нож, Джеми швырнул бы ее на землю и взял тут же, на месте.

Но она держала нож. И когда он взглянул вниз, туда, где ощущал жжение в боку, понял, что краснота на лезвии была его собственной кровью. Она прорезала рубашку и кожу, оставив рваную кровоточащую рану, которая уже начинала дьявольски болеть.

– Будь ты проклята, чертова баба! Смотри, что ты наделала. Он шагнул в ее сторону, и Энни подняла руку с ножом.

– И сделаю еще хуже, если вы снова осмелитесь меня тронуть. – Ее выпад, хотя и не задевший ничего, кроме воздуха, вынудил его остановиться.

Яростно глядя на нее, он глубоко вздохнул, потом тряхнул головой и, к изумлению Энни, расхохотался.

– Клянусь Богом, красотка, ты штучка что надо. – Он скомкал в ладони полотно рубашки и прижал к ране, стараясь остановить кровь. Опустив голову, чтобы лучше видеть рану, он как будто на мгновение забыл о присутствии Энни и о ее ноже.

Но когда он снова посмотрел на нее, скрестив с ней взгляд, она поняла, что он не забыл ни о ней, ни о том, как позорно она себя вела.

– Уж я-то знаю, как доставить дамочке удовольствие, мисс Энни. И что ни говори, вы как будто наслаждались вовсю.

Энни подняла подбородок, пытаясь унять дрожь в руках.

– Интересно, скольким другим женщинам удалось вот так обвести вас вокруг пальца?

– Обвести вокруг пальца?

Угрожающе приподнятая бровь вынудила Энни крепче сжать рукоять ножа. Она сглотнула.

– Меня не интересует ни ваше напыщенное самодовольство, ничто иное – кроме способности разгромить де Порто.

Он усмехнулся, показав крепкие белые зубы:

– А я думаю, что вы лжете. Каждого из нас интересует в другом кое-что, не имеющее никакого отношения к негодяю де Порто. С которым, кстати, я совсем не собираюсь связываться.

– Вы его боитесь? – Энни вопросительно приподняла брови.

В порыве гнева он открыл было рот, чтобы отвергнуть всякие обвинения в трусости, но остановился, заметив блеск ее глаз. Такой же, как когда она устроила так, что он принял приглашение ее дяди к чаю.

Может, у нее глаза ангела, но хитрости больше, чем у фокусника.

Теперь она ждала его ответа с выражением совершенной невинности, хотя ее волосы и одежда были в полном беспорядке после любовной игры.

Она ждала, что он станет гневно отрицать страх. И даже докажет свою отвагу тем, что согласится выполнить ее просьбу. Так вот, скорее этот островок засыплют снега и покроют льды, чем он снова попадется на ее штучки.