Анна Рейн - Темные желания Страница 14

— Ты понимаешь?

Она неуверенно кивнула.

Он окинул ее тяжелым взглядом.

— Отлично. Но если войдешь в мою спальню, пощады не жди.

Она вновь лишь кивнула. Граф поморщился, осознав, насколько неудачно подобрал слова. Но исправляться не стал. Поднялся со своего места, бросил на прощание:

— Встретимся вечером.

Когда он вышел, Джоанна смогла наконец расслабиться. Что все это значило?

Когда она вечером вошла в его спальню, то по привычке бросила взгляд на кресло. Графа в кресле не было. Он лежал на кровати.

— Джоанна.

— Милорд? — с соответствующей почтительностью ответила она.

— Иди ко мне. Поработай как следует.

Приказ был слишком неопределенным, и выражение лица графа никак не уточняло этот приказ, поэтому Джоанна была вынуждена спросить:

— Чего вы желаете, милорд?

— Для начала разденься.

Джоанна в мгновение ока сбросила с себя легкий наряд.

— Забирайся в постель и вылижи меня как следует.

Ему показалось, что в ее глазах промелькнула признательность, но он теперь не слишком доверял тому, что видел на ее лице.

— Да, милорд.

Она оседлала его ноги, склонилась и одарила долгим поцелуем его орудие. Прошлась языком по всей длине. Граф был разочарован: он совсем не это имел в виду, и уж совсем было собрался подобрать более точные слова, но Джоанна не стала задерживаться на этой части его тела. Ее язык и губы переместились на яички, и у графа напрочь пропала охота разговаривать. Она ласкала его очень нежно и мягко, согревая и доставляя удовольствие, какого он не испытывал очень давно. Он думал, что все это, вероятно, было ей не очень приятно. Волосы, запахи… По крайней мере, большинство женщин встречало в штыки его предложения не то что поцеловать его туда, но и просто потрогать руками. Но его приказ был неопределенным и не содержал прямых указаний на то, что она сейчас делала. Она могла бы и не делать этого, если бы очень не хотела. Успокоив себя такими мыслями, граф отдался удовольствию.

Джоанна улеглась всем телом на его голые ноги. Он чувствовал ее мягкие грудь и живот, что добавляло наслаждения. А язык женщины вдруг стал чертить горячие дорожки по его бедрам. Постепенно она спустилась до колен, до щиколоток, до ступней. И совершенно неожиданно для него взяла в рот большой палец на его ноге. Такого он не испытывал никогда. Ни одна женщина никогда не ласкала пальцы на его ногах.

Но это же Джоанна… он сказал ей «вылижи меня как следует», и она осуществляла его приказ со всей старательностью и исполнительностью, на которые была способна.

Потом, не прекращая лизать и целовать его, она вновь поднялась до того уровня, откуда начала, и вновь уделила немалое внимание его интимным органам. Честно говоря, граф уже был готов все закончить, но Джоанна теперь стала подниматься с ласками и поцелуями вверх по его телу. В какой-то момент прижалась к нему очень плотно, так что его член на несколько мгновений удобно лег между ее грудей. И это тоже было чертовски хорошо.

Она поднялась до плеч, спустилась по левой руке до ладони, облизала каждый палец, перешла к пальцам на правой ладони, поднялась по правой руке до плеча и стала опять спускаться к начальной точке. Граф не позволил. Осталась еще одна часть тела, которой она по каким-то причинам не уделила внимания — его рот, а между тем, он жутко хотел поцеловать ее — поцеловать ее как следует, чтобы у нее губы горели от его поцелуев. И он притянул ее за волосы к себе. Он никак не мог насытиться этим поцелуем, и отчаянно желал, чтобы Джоанна получила хоть какое-то удовольствие от того, что он делает с ней, что она делает с ним.

Она отвечала на его поцелуй, позволяла его языку хозяйничать в глубине ее рта, но он абсолютно не понимал, что она чувствует.

Он отпустил ее голову, и Джоанна выпрямилась над ним.

— Желаете ли вы… — начала она, но граф не слушал. Он приподнял ее бедра и вошел в нее снизу. Он двигался быстро, резко, сильными руками буквально насаживая женщину на себя. Когда его страсть наконец нашла свой естественный выход, это было так хорошо, что даже больно.

И он опять забыл про «конверт».

Несколько минут он пытался отдышаться, сердце стучало в ушах. Наконец он открыл глаза и посмотрел на Джоанну, все еще сидевшую на нем сверху, в ее глаза, не замутненные страстью и вообще какими бы то ни было эмоциями. К испытанному им наслаждению явно подмешалась тонкая черная нить в виде разочарования. Не это он хотел бы видеть сейчас в ее глазах.

— Чего я желаю? — он предпочел вспомнить ее последний вопрос, вместо того, чтобы предаваться разочарованию.

— Желаете ли вы перевернуться?

От одной мысли, что именно она могла бы поцеловать, если бы он перевернулся на живот, он испытал новый прилив возбуждения. Кровь прилила к его члену, все еще находившемуся внутри ее тела, и Джоанна растерянно вздрогнула и закусила губу, почувствовав внутри себя какое-то движение. Он поймал ее мимолетный вопросительный взгляд.

Эта растерянность была в любом случае лучше, чем полная бесстрастность, и граф специально напрягся, чтобы она вновь почувствовала то, что находится внутри нее. Джоанна на мгновение прикрыла глаза и вздохнула. В ее вздохе он не услышал обреченной покорности или печали. Скорее, напряженное ожидание. И это было хорошо. Его устраивали такие эмоции с ее стороны.

Он приподнял ее, снимая с себя.

— В другой раз, — ответил она на ее последний вопрос. Кажется, он заснул быстрее, чем она вышла из его спальни.

Джоанна подхватила рубашку и осторожно взглянула на графа. Кажется, он уже заснул. Тогда она осмелела и остановила свой взгляд на нем на несколько секунд.

Она делала подобное для своего мужа, да и графа уже не раз ласкала ртом, и сейчас благодарила бога за одно существенное различие между этими мужчинами: граф мылся в несколько раз чаще, чем ее покойный муж. Тот принимал ванну дай бог раз в месяц. Ну или если вдруг спьяну свалится в грязную канаву. Правда, последнее вовсе не гарантировало, что он вымоется сам. Иногда он заставлял Джоанну «отмывать» его таким вот образом. И это было гадко. Граф же всегда был чистым, и потому проделывать подобное для него Джоанне не составляло труда. В чем-то это было даже приятно: чувствовать, какое мощное впечатление на него производят ее ласки.

Завтрак, как обычно, проходил в молчании. Вдруг граф сказал:

— Развлеки меня.

— Как, милорд? — Джоанне даже в голову не пришло отказаться.

— Сними панталоны.

Любая другая женщина на ее месте как минимум спросила бы: «Прямо здесь?» Или же глупо захихикала и засмущалась бы. Леди Лэнгфорд же просто отодвинулась подальше от стола, подняла юбки до пояса и сняла панталоны, оставив их валяться на полу. Она посмотрела на графа в ожидании дальнейших указаний.