Тамара Лей - Проклятие любви Страница 14

— Вы живы, Райна, — говорил он, чувствуя, что рука стала влажной от струившихся по ее лицу слез. — Вы живы…

«Я жива! — удивилась девушка. — Выдержит ли мой рассудок, не потеряет ли он ясность после ужасов этой ночи?»

— Я не могу дышать, — пожаловалась она, — когда я звала, никто не пришел.

— Я пришел, — возразил монах.

«Да, он пришел, но как и зачем? Монах…» Райна взглянула на него: перед ней был полуголый мужчина с широкой, мускулистой грудью.

Девушка подняла связанные руки и, движимая странным чувством, дотронулась до выпукло вырисовывавшихся мышц на его животе. На ощупь они оказались твердыми, как камень, а тело — влажным от пота.

— Мнимый монах, — прошептала она. — Я слышала, Дора так называла вас. Вы в самом деле мнимый служитель Господа, брат Юстас?

Прищурившись, Максен отвел ее руки:

— Я убил, а этого не позволит себе ни один монах.

Повернув голову, Райна посмотрела на тела, распростертые неподалеку от нее. «Двое мертвы, но где же третий? — с испугом подумала она. — Неужели спрятался где-то в лесу, готовясь убить нас обоих?»

— С Дорой было трое, а я вижу только двоих.

— Третьего я ранил, — ответил брат Юстас, — если бы он не сбежал, я бы и его отправил к праотцам.

Райна была благодарна ему за спасение, но испытывала странное чувство беспокойства за этого или из-за этого человека.

— Вы служитель Господа? — напрямик спросила девушка.

Монах помолчал и посмотрел ей в глаза:

— Я был им, но сейчас нет.

— Но…

— Нам надо бежать, — хриплым голосом перебил он ее. — Скоро Дора возвратится, ведя с собой остальных, а для нас это означает неминуемую смерть.

— Но куда же мы пойдем? — воскликнула девушка.

Куда могут направиться женщина, заклейменная саксами и ненавидимая норманнами, и монах, ставший убийцей? Она смотрела, как брат Юстас, одетый в одни штаны, подошел к мертвецу.

— Я знаю одно место, — проговорил он, став на колени перед убитым. — Туда мы и пойдем.

Звук рвущейся ткани удивил Райну, но затем девушка поняла, зачем это ему нужно. Как же она не заметила кровь, текущую из раны в его боку?

— Вы ранены?

— Не смертельно…

Наклонив голову, норманн перевязал рану. Потом, подойдя ко второму мертвецу, такому же крупнотелому, как он, мнимый монах раздел его и натянул его одежду на себя.

— Ваши руки, — повернулся он к Райне.

Та послушно подняла их и поморщилась, когда холодное лезвие кинжала коснулось ее запястий и брат Юстас начал разматывать веревки.

Девушка мгновенно оценила прелесть свободы, ощутив себя птицей, выпущенной из клетки.

Она начала растирать запястья, затекшие от веревок, стараясь разогнать кровь по жилам, а монах тем временем развязал ей ноги.

— Все. Пора идти! — брат Юстас помог ей встать. У нее закружилась голова, она пошатнулась и оперлась о плечо монаха:

— Подождите немного.

— Вы хотите жить, Райна? — грубо спросил Максен.

— Но…

— Тогда шевелитесь, — приказал он. — Живей!

— Уже иду.

— Здесь мы можем немного отдохнуть, — сказал брат Юстас. Райна подошла к ручью, уже давно манившему ее. Стоя на коленях, она зачерпнула ледяной воды, ополоснула лицо и шею. Прохлада одарила ее настоящим наслаждением. Колючие холодные иголки впивались в кожу, разгоряченную быстрой и долгой ходьбой. Потом она плеснула еще раз себе в лицо и на платье, мокрое от пота.

Стало легче, хотя сердце бешено колотилось от скорости, предложенной ей братом Юстасом. Райна хотела вытереть лицо, но загляделась на отражение в ручье: на нее смотрела еще молодая, но уже отмеченная печатью лет женщина, хоть и не такой заметной, как после побега из замка Пендери. Слава Богу, что хоть жива!

Она начала отчаянно тереть лицо ладонями, будто хотела уничтожить воспоминания об ужасах минувшей ночи. Да разве о них забудешь!

— Ну оставьте меня в покое, — прошептала она.

Но ее отвлекла вовсе не молитва, а какое-то движение за спиной. Обернувшись, она увидела в воде отражение монаха. В его глазах застыло презрение и негодование, а губы превратились в одну сплошную тонкую линию.

Словно ледяные пальцы сжали ей горло, и она резко выпрямилась, чуть не упав.

— Что такое? — теперь выражение лица ее спутника изменилось. Оно было полно заботы и предупредительности, а от ненависти и презрения не осталось и следа.

— Ничего. Я… — смутилась Райна. Надеясь, что брат Юстас ничего не заметил, она подняла глаза и поняла, что ошиблась: он, конечно, все видел. Скромность требовала немедленно накинуть на себя что-нибудь, но Райна стояла неподвижно, будто зачарованная его взглядом. Он медленно оглядывал ее, остановившись взглядом на туго обтянутой платьем груди.

Поняв, что он смотрит на нее не как монах, а как мужчина, Райна оттянула мокрое платье, чтобы не так отчетливо выступали набухшие соски.

— Я… я еще не поблагодарила вас за спасение своей жизни, — поспешно проговорила она. — Я ваша должница.

— Да.

Его согласие насторожило девушку.

— Я знаю вас, — неожиданно сказала она.

Подобное чувство девушка испытывала, когда перед ней стоял Максен Пендери. Но как такое может быть? Моля Бога, чтобы все это оказалось игрой воспаленного воображения, Райна изучающе смотрела на его лицо, на темные волосы.

Брат Юстас ничем не напоминал Томаса или Кристофа: цвет волос был другим, и черты лица иные. Его произношение без акцента и голос отличались мягкостью. Максен же говорил отрывисто и резко, как воин, привыкший убеждать действием, а не словами. Кристоф рассказывал, что его брат искушен в ратном деле, а этот человек, несомненно, получил церковное образование.

Но тут Райна вспомнила, что монах поднял руку на человека, убил его. Так поступить мог только воин, а не смиренный служитель Господа.

Все сомнения у нее отпали, когда она взглянула ему в глаза — перед ней был хищник.

Поняв это, девушка бросилась бежать, словно за ней гнался сам дьявол. Этот человек обманул ее и тщательно все продумал: чистое саксонское произношение, молчаливое разрешение на побег. Пендери проследил за ней до лагеря, потом пришел туда с неистребимым желанием мстить за смерть брата. И, разумеется, исполнил бы задуманное, не приди он на помощь Райне.

Но почему тогда Максен не тронул ее? Трудно, невозможно понять. Но теперь не в этом дело. Нужно подумать о тех, кому угрожает смертельная опасность, — Эдвине и его сподвижниках. Пусть в лагере ее ждет смерть, но она должна предупредить о появлении человека, жаждущего отомстить.

На нее, сбив с ног, навалилось что-то тяжелое. Райна судорожно шарила руками по опавшим листьям, надеясь что-то найти, чтобы защитить себя. Пендери поворачивал ее на спину, а девушка, ломая ногти, пыталась схватить попавший под руку камень. Наконец ей это удалось, и она перевернулась, занеся камень над его головой. Но ей не хватило какого-то мгновения.