Лаура Грант - Изумрудное пламя Страница 14

– Это большая честь.

Ей-то уж было известно, какая она счастливица, что король и королева согласились принять участие в судьбе сироты. С благодарностью вспомнила она барона Роджера Уиллоуби, мужа своей сестры. Он был так убит горем и безразличием ко всему на свете, что вполне мог бы сбыть ее поскорее за какого-нибудь распутного старика, а он отослал ее ко двору, и теперь она даст слово красивому, как ангел, рыцарю. Почему же ей вдруг показалось, что она задыхается?

Ее волнение не укрылось от его синих глаз.

– Я знаю, все произошло так быстро, дорогая, – ласково сказал он. – Однако после обручения у вас будет несколько недель, чтобы привыкнуть к новому положению. Когда вы совершите паломничество, клянусь, вы будете с таким же нетерпением ждать венчания, как я. Вы будете счастливы, клянусь вам.

Широко открытыми зелеными глазами она смотрела в его синие глаза и верила ему.

Их беседа была прервана сэром Томасом, который пришел сообщить, что все должны играть в жмурки. Джоанна было заупрямилась, однако Годфри и слышать ничего не хотел об отказе.

– Это как раз то, чего нам сейчас не хватает, любовь моя. Вам надо немножко отвлечься от серьезных мыслей. Пойдемте! Не надо вам сидеть тут, словно вы старуха!

Он потащил ее за собой и с удовольствием отметил про себя, что аристократы, знакомые с Джоанной, охотно приняли его в свой круг.

– Ну же, смелее! – кричал сэр Томас. – Кто водит?

– Вы! Ведь это вы придумали! – радостно заявила принцесса Элеонора, передавая своего брата нянькам, чтобы играть со взрослыми.

Сэр Томас не возражал. Косынкой одной из дам, любезно одолженной ему, он завязал глаза, а остальные кавалеры и дамы сняли капюшоны и накидки, чтобы ударить ими водящего, пока он кого-нибудь не поймает. Были такие, что даже завязали узлы на капюшонах, чтобы удары были побольнее.

Несколько раз обернувшись вокруг себя, сэр Томас широко раскрыл руки и пошел вперед. В конце концов ему попалась леди Габриэла, которую он прижал к каменной стене и звучно поцеловал, прежде чем сбросить повязку. Кастилька хихикала, как молоденькая девушка.

Потом водила Габриэла, и ей пришлось долго побегать за более молодыми игроками, не желавшими попадать ей в руки, пока Джоанна не решила, что неплохо бы поводить ей. Она дала Габриэле поймать себя, вполне естественно завизжав, когда та схватила ее за рукав.

– Ах, это вы, Джоанна, – разочарованно воскликнула леди Габриэла. – А я-то рассчитывала, что это будет ваш будущий муж!

Раскрасневшаяся леди Габриэла уселась на скамейку, благодарная Джоанне за то, что может перевести дух.

Капюшон ударил ей в нос чужими духами, и Джоанна на мгновение даже испугалась, когда он закрыл ей лицо. Ей никогда не нравилась эта игра, даже когда она играла с Вильямом в Хокингеме, потому что он всегда был нежен с Алисией и груб с ней. Ей было неприятно, что она ничего не видит, а ее видят все и могут безнаказанно мучить.

Джоанна услышала, как кто-то шепчется. Наверняка ее решили пожалеть и подсунуть ей будущего жениха. Точно. Кто-то приблизился к ней, и, когда она схватила его, это оказался Годфри.

– Ну, дорогая, вот и наш первый поцелуй, а обручение только завтра! – ласково улыбнулся он и наклонился к ней под крики и смех дам и кавалеров.

Джоанне показалось, что архангел, которого напоминал Годфри, слетел со стены и коснулся ее холодными губами. Она ожидала большего. Ей хотелось, чтобы его поцелуй опалил ее огнем и перевернул в ней душу, но этого не случилось. Он уже отодвинулся от нее, а она все еще стояла, запрокинув голову.

Наверное, он прочитал смятение в ее больших зеленых глазах, потому что сказал, понизив голос:

– Мадемуазель, я не собираюсь перед всеми открывать свои чувства. Когда мы станем мужем и женой, я по целую вас как следует.

Ничего не изменилось в его голосе и взгляде, но Джоанне показалось, что в его словах есть упрек, словно она ведет себя не так, как положено добродетельной девице. Когда ее целовал Ричард, у нее сердце было готово выпрыгнуть из груди и все ее тело требовало... Чего требовало? Дева Мария, неужели я такая же, как моя сестра?

Тем временем остальные принялись нетерпеливо тормошить сэра Годфри, чтобы он надел капюшон.

– У вас еще вся жизнь впереди, успеете нацеловаться! – пошутил сэр Томас.

Глупая игра. Джоанна не хотела привлекать к себе внимание, однако решила, что с нее довольно. Годфри начал водить, а она отошла в сторонку, решив понаблюдать и заодно присмотреть, чтобы никто не обидел принцессу Элеонору. Скоро надо укладывать ее спать.

Солнце уже уходило за серые стены сада, окрашивая небо и игроков в красный цвет.

Она стояла возле ворот и сразу увидела, как в них образовалась щель, которая сделалась шире, а потом появилась голова сэра Ричарда. Увидев Джоанну, он поманил ее пальцем. Она не знала, на что решиться. Однако никто не обращал на нее внимания. Годфри изображал рыкающего дракона. Принцесса Элеонора смеялась и визжала вперемежку.

Тут Ричард схватил ее за руку и потащил за собой.

– Что вам нужно, милорд? – холодно спросила она. – Я не хочу с вами идти.

– Пойдемте.

– Но принцесса...

– Леди Габриэла присмотрит за ней, – когда же она попыталась вырваться, он посмотрел на нее искоса, словно имел право на подобное обращение с ней. – Пожалуйста, без истерик, леди Джоанна. Я всего-навсего хочу с вами поговорить несколько минут. Если же вы закричите, все сбегутся.

Испуганная и притихшая, она позволила завести себя в одну из северных башен. В пустом коридоре возле окна стояла скамейка.

Факелы еще не горели, но в сумерках можно было разглядеть его темное от загара лицо, когда он повернулся к ней. В таком освещении он казался еще темнее, чем был на самом деле, и страшнее.

– Что за вздор я слышал о вас, леди Джоанна?

Она тотчас сообразила, что он имеет в виду ее обручение с сэром Годфри. Вздернув подбородок, как она всегда делала, когда была чем-то рассержена, она сказала:

– Какое вам дело, за кого я выхожу замуж?.. Однако вы правы, обручение состоится завтра.

Он скривил губы.

– О нет, миледи. Я не об этой вашей глупости, о ней мы еще поговорим. Я насчет паломничества.

– Кто вам сказал? – растерявшись, спросила она, но тут же вспомнила, что за обедом Ричард сидел рядом с леди Габриэлой. «У нее язык как помело», – рассердилась Джоанна. – Что вас удивляет, милорд? Вы не верите в мое благочестие? – вспыхнула она, на мгновение забыв об истинной причине, подвигнувшей ее на паломничество. – Значит, вы и в рыцарство не верите по-настоящему? Разве рыцари не должны в первую очередь думать о вере?

Его глаза сверкали негодованием, и Джоанне почему-то не казалось, что ему все известно о ней.