Джудит Айвори - Искусство соблазна Страница 14

— Как я понимаю, вы не пострадали. На минуту мне показалось, что я вас расстроил, но теперь вижу, что никакого вреда вам не причинил. — Он говорил, словно декламировал стихотворение. На самом деле у него было что-то не так с речью, но Эмме эта его особенность не показалась недостатком. Напротив, его манера так ей понравилась, что она побоялась, как бы невзначай не начать ей подражать.

— Да, со мной все в порядке, — с большой осторожностью произнесла она, после чего изобразила виселость, которой и в помине не было. — И там, — она кивнула в сторону стола, — тоже все будет в порядке. — «Как только я возьму перо».

С этими словами она покинула его и пошла по коридору к тому помещению, где вдоль стены висели пальто, в том числе и ее. С чувством облегчения она полезла в карман. Слишком длительный контакт с виконтом вывел ее из равновесия. Хорошо, что им не придется сидеть рядом.

Но им пришлось.

Вернувшись с пером в зал, Эмма увидела такую картину: виконт — «Стюарт», — мысленно поправила себя Эмма, — рассаживал всех по местам по своему усмотрению.

— Вы будете сидеть здесь, вы — там. Вы идите вот сюда, к этому стулу. — В итоге Эмма оказалась соседкой виконта справа, а управляющий — слева.

Виконт галантно отодвинул для нее стул, и она, не без некоторого колебания, села, предварительно расправив юбку. У нее было не слишком приятное ощущение того, что она полностью утратила контроль над ситуацией.

Наверное, он что-то подобное прочел на ее лице, поскольку, пожав плечами, заметил:

— По-моему, я имею право сесть рядом с самой хорошенькой из присутствующих здесь дам.

Странное дело, слова его не прозвучали как лесть, скорее, как констатация факта. Справедливости ради надо заметить, что Эмма являлась единственной здесь дамой.

Она пыталась составить о нем впечатление, но ничего, кроме определения «несчастный», не шло на ум. Когда он сел на ее прежнее угловое место, словно хотел подчеркнуть свою непричастность к тому, что будет здесь происходить, он показался ей усталым. Бросив пальто на соседний стул, он скрестил ноги так, как это может сделать только джентльмен, ибо если то же самое попробует совершить кто-то другой, недостойный высокого звания джентльмена, это покажется со стороны чересчур женственным. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы понять — перед вами культурный, образованный человек. И еще в нем чувствовалась сила. Властность натуры. Лорд Монт-Виляр. Ваше сиятельство. Эмма только сейчас не без почтительности, которую не хотела бы испытывать, заметила, что во время представления Стюарт ни разу не улыбнулся в ответ угодливым улыбкам, что застывали на лицах людей, называвших ему свои имена. Хотя вполне вероятно, это объяснялась не грубостью, а не покидавшей его ни на миг меланхолией.

В брошенном невзначай замечании управляющего Эмма не без удивления услышала, что власть виконта распространяется за пределы денежных моментов и положения в обществе. Он, оказывается, уже завтра должен голосовать в палате лордов. Эмма восприняла эту новость как должное. Кому, как не господину его ранга, присутствовать на церемонии открытия сессии, в одном ряду с королевой в короне, парламентариями в мантиях и париках, среди всех этих торжественных речей и прочего. Впрочем, насколько Эмме было известно, представители старшего поколения Монт-Виляров не особенно утруждали себя присутствием при чтениях в парламенте, да и прочие лорды в большинстве своем все еще оставались в своих загородных поместьях, наслаждаясь охотой с гончими, которые наносили непоправимый урон местной фауне и флоре.

Новоиспеченный член палаты лордов печально вздохнул, когда документы — целую кипу — выложили на стол.

И с этого момента Эмма как женщина перестала для него существовать. Никаких вольностей, только дело.

Эмму это обстоятельство слегка задело. Начало было столь многообещающим! Зачем было садиться рядом с ней, если он не собирался оказывать ей знаки внимания? Наверное, ему просто нравилось чувствовать себя собственником, как султану в гареме. Для того чтобы пользоваться у женщин успехом, виконт имел все необходимое: внешность, деньги и «изюминку», даже если она заключалась в странной манере речи, связанной, верно, с заиканием.

Покуда шло разбирательство, Эмма, как мозаику из осколков, складывала его историю. Виконт, отец которого умер полгода назад, вернулся из-за границы, чтобы вступить во владение наследством, но обнаружил, что брат покойного уже распоряжается не принадлежащим ему имуществом. Вернувшийся сын призвал в помощь геральдическую палату, и справедливость была восстановлена, но к тому времени уже накопилось немало двойных счетов и долгов, по которым росли проценты., Истинный наследник, что сидел возле Эммы, в настоящий момент занимался тем, что переводил деньги в иностранной валюте и ценные бумаги в фунты, продавал землю, и все это так, чтобы не были задействованы спорные счета.

Все это Эмма в теории должна была записывать маленькими неудобочитаемыми значками, которые, по ее представлениям, соответствовали значкам скорописи. Если бы только эти символы хоть что-то значили! Она и сама была бы не против перечитать как-нибудь записанное сегодня.

На общие вопросы ушло полчаса. И тогда началось самое трудное для Эммы — они перешли к деталям. Мистер Хемпл, деликатно покашляв, раскрыл кожаную папку. Внутри лежала стопка документов — заявления на получение ссуды. Виконт оформлял ссуды на свое имя, не желая брать денег со счетов на имя виконта Монт-Виляра, ибо такие счета открывал и его дядя, своей расточительностью угрожая подорвать основы благосостояния сына покойного. Директор банка зачитал заявление на получение ссуды в пятнадцать тысяч фунтов стерлингов, ни много ни мало. Гарантий под ссуду не было никаких, кроме честного имени обладателя титула. Это было только начало. Затем каждый из документов по прочтении передавался каждому из нотариусов виконта и, наконец, ему самому для ознакомления.

Передавая виконту первый документ, Эмма вновь поймала его взгляд — из-под полей шляпы. На этот раз она заметила, что под глазами у него были круги — свидетельство бессонницы.

— Вы... записали это?

— Что?

— Что сказал мистер Хемпл. О гарантиях ссуды.

—Да. — Конечно, нет. Эмма надеялась, что никто из присутствующих, включая самого виконта, со скорописью не знаком. Она искренне надеялась на то, что у виконта хорошая память...

Зачем она только об этом подумала!

— Вы не могли бы прочитать для меня последний... параграф? Я потерял ход мысли.

Эмма облизнула губы и уставилась на него во все глаза. Так, что глаза защипало. «Думай, думай, — приказала она, себе. Что там они говорили?