Патриция Брейсвелл - Корона для миледи Страница 14

Экберт уже сидел в седле, но Эдмунд дожидался его возвращения, вопросительно на него глядя.

— Что она тебе сказала в конце? — спросил он. — Что она сказала о нас?

— Ничего особенного, — резко ответил ему Этельстан. — Ты ведь ничего такого и не ожидал, правда? Она плутовка, Эдмунд.

Он вскочил в седло и поехал вверх по склону холма, но вопреки тому, что он сказал своему брату, его мысли крутились вокруг слов прорицательницы. Ее пророчество, касающееся меча Оффы, не выходило за рамки того, что он и так уже знал. Он — старший сын одного из самых богатых королей христианского мира, и меч Оффы будет принадлежать ему по праву рождения.

Что касается остального, если только в том, что она ему предрекла, есть хоть доля правды и ему не суждено быть королем Англии, значит, он должен найти возможность изменить свою судьбу.

Глава 7

Февраль 1002 г. Фекан, Нормандия

Цель приезда английской делегации в Нормандию стала всем ясна, как только распространился слух о недавней смерти супруги короля Англии. Хотя герцог Ричард и хранил гробовое молчание по поводу того, что происходило во время той первой встречи в большом зале его замка, все придерживались мнения, что архиепископ и элдормен явились с брачным предложением для Матильды и что оно будет принято. Родственная связь с английским престолом повысила бы авторитет Ричарда во всем христианском мире. Он выказал бы себя дураком, упустив такую возможность, а он дураком не был.

Тем не менее переговоры тянулись долгие недели под покровом секретности за глухими монастырскими стенами близлежащего аббатства Святой Троицы. Присутствовавшая при каждой встрече Гуннора каждый вечер возвращалась в замок с таким мрачным выражением лица, что ни ее дочери, ни даже дерзкая Джудит не решались задавать ей вопросы.

Когда в конце концов элдормена Эльфрика увидели восходящим на борт его корабля со свитком, скрепленным печатью герцога, после чего был поднят парус, дворец возбужденно загудел. Эмма вместе со своей сестрой ожидала, что Матильду вызовут для получения советов от матери и братьев касательно короля Этельреда и роли, которую ей предстоит играть. Но призыва не последовало, и пелена секретности, покрывающая содержание переговоров между герцогом Нормандии и посланниками короля Англии, осталась непроницаемой. Вдовствующая герцогиня уединилась в обители Святой Анны в Фекане, а Ричард и Роберт и вовсе покинули город, отправившись вместе с английским архиепископом в аббатство Сен-Вандрий молиться за успех их предприятия.

Джудит, имевшая не больше представления о произошедшем за монастырскими стенами, чем кто-либо другой, тем не менее решила довести до конца свое намерение обновить гардеробы обеих сестер Ричарда, готовя их к предстоящему замужеству. Ежедневно из Руана доставляли тончайшие шелковые, льняные и шерстяные ткани. Платья, сорочки, шали прибывали и прибывали, пока комнаты в замке Фекана не превратились в склады нарядов для будущих невест.

Матильда, которой следовало бы принимать самое деятельное участие в этих приготовлениях, снова слегла, страдая от головных болей, мешавших ей уснуть. Эмма проводила долгие часы у постели сестры, передавая ей все слухи и сплетни о короле Англии и его дворе, которые ей довелось услышать, хотя у нее и было тяжело на сердце из-за предстоящей разлуки. Матильда, как она полагала, переживала даже больше, так как ей придется расстаться со всем для нее привычным и, хуже того, предстать перед королем, который намного ее старше, иметь дело с английскими придворными — чужаками, разговаривающими на непонятном языке.

От молодой жены короля будут ожидать многого, рассуждала Эмма: бремя, которое ей сложно было даже представить. Как сможет Матильда, никогда не отличавшаяся крепким здоровьем, справиться с трудностями своей новой жизни? Часто холодными ночами Эмма размышляла об этих тяготах, и ее сердце наполнялось страхом за сестру. А рядом — она знала это — в темноте лежала без сна Матильда. Однако каждая из сестер держала свои мысли при себе.

И так проходила неделя за неделей, пока в один из дней февраля, ближе к вечеру, не вернулась из обители Святой Анны вдовствующая герцогиня. Эмму вызвали к ней. Она застала свою мать одну в комнате. Та уже сняла платок, открыв длинную седую косу, кольцами уложенную на макушке. Герцогиня отогревала ладони у жаровни, и идущий снизу свет подчеркивал тонкие морщинки вокруг ее рта и глаз. Кивнув вошедшей Эмме, она снова перевела взгляд на тлеющие в жаровне угли и еще некоторое время помолчала. Эмма уловила непривычную обеспокоенность на ее лице, а также ее сходство с Матильдой, которого она раньше не замечала: острый нос и тонкая линия губ.

Наконец ее мать заговорила как будто сама с собой.

— События застали нас врасплох, и я не могу дожидаться возвращения твоих братьев, чтобы начать действовать.

Подняв на Эмму глаза, она кивнула на стоявший рядом табурет.

— Ты лучше присядь, Эмма, так как мне многое тебе нужно сказать.

Сердце Эммы объял страх. Она села на табурет, ожидая любого удара, готового на нее обрушиться.

— Как ты, вероятно, догадываешься, — начала она, — король Англии просит руки твоей сестры.

Мельком глянув на Эмму, она принялась расхаживать по комнате.

— Безусловно, король Этельред ожидает кое-чего в ответ, чего-то большего, чем молодая привлекательная невеста, которая украсит его постель. В общем, в виде благодарности за ту великую честь, которую он оказывает нам, сватаясь к нормандской девушке, он ожидает, что твой брат закроет свои гавани для датского флота. Прямо об этом его посланники не сказали, они ходили вокруг да около этого вопроса, словно девственницы, танцующие вокруг майского дерева[10], хотя совершенно ясно, чего они хотят. И твой брат дал им все основания думать, что он оправдает их надежды.

Эмма наклонилась вперед, не сводя с матери глаз, в голове у нее бешено вертелся хоровод мыслей. Она была так занята обдумыванием испытаний, которые ее сестре предвещало замужество, что совсем забыла об опасности, которой подвергался их брат, на него согласившись. Король Англии Этельред был заклятым врагом короля Дании Свена. После заключения брака Матильды с Этельредом Ричард также станет врагом печально известного Свена Вилобородого, подставив Нормандию под удар датских грабителей.

— Вообще-то, — продолжала Гуннора, — твой брат не может запретить датчанам доступ к нашим портам и рынкам. Если он на это решится, Свен Вилобородый натравит на нас своих пиратов, как голодных псов на раненого оленя. Он будет разорять наши побережья, а затем беспрепятственно сбывать награбленное в Гамбурге и Бремене. Король Англии не сможет прийти нам на выручку, поскольку у него нет флота. Король франков только порадуется нашим бедам. Для всех нормандских поселений, до которых доберутся драккары викингов, наступят страшные времена. И поэтому…