Так поступают только девочки - Олег Сергеевич Агранянц Страница 14

– Не бойся, – успокоил ее Леша, – когда я с тобой, я могу нести вещи в двух руках.

– Почему? – удивилась мама.

– Люди подумают, что я твой денщик.

Мать дотерпела до дома, а, как вошли в подъезд, влепила ему подзатыльник.

На удивление, и люди относились к ним приветливо. Наверное, потому, что видели их счастливые лица и обручальные кольца. И мама, и Леша дружно отдавали честь проходящим офицерам. Предварительно мама на всякий случай незаметно толкала его в бок, чтобы не забыл. У него приветствия получались браво, у нее нет.

– Давай дома потренируемся, – попросила она.

И они дома стояли друг перед другом, и он учил ее, как надо вытягивать руку.

– Ты, Лилька, не торопись отдавать честь солдатам. Они первые должны тебя приветствовать, ты офицер.

– Да ну их, мне их жалко. Они никогда не отдают мне честь. Не хотят унижаться перед девчонкой, одни переходят на другую сторону улицы, другие делают вид, что не заметили. А сами от страха дрожат, я же вижу. Ну, дети.

– И сержантов жалко?

– А я в лычках не разбираюсь. По мне все, кто не офицер, тот солдат. Так проще. А самый главный солдат всегда при мне.

* * *

В мае произошли кадровые изменения. Восемь девочек получили уведомление о досрочном окончании контракта. Зато остальных двенадцать назначили руководителями групп. Ребята были распределены по группам. Теперь у них вместо офицеров-товарищей появился офицер-начальник, которому нужно подчиняться по рабочим вопросам. Леша оказался под началом курносой Лены Карповой, маминой подружки. Мать перенести этого не могла:

– Отдай мне Лешу.

– Да ты что! Я его не обижу. Ты меня знаешь. У меня он будет как сыр в масле.

– Отдай Лешу!

– С чего я отдам тебе лучшего работника! С кем я останусь?

– Отдай Лешу.

И когда в очередной раз Лера не согласилась, мама предложила:

– Тогда продай.

Ленка обалдела.

– Ты с ума сошла!

– Продай.

Порешили на том, что Ленка пойдет в штаб и докажет, что по характеру работы ей Леша не нужен. За это мать поведет ее в кафе.

В штабе согласились не сразу. В своей лаборатории Леша имел хорошие результаты в новой и перспективной области, он изучал фосфорорганические соединения. Мама занималась чисто военной проблемой: смывание с грунта остатков отравляющих веществ. Однако начальство убедить удалось, и в день официального перевода Леши под начало мамы сделка была обмыта в кофе. Взяли с собой и предмет торга. Заказали бутылку красного вина. Пить Леше мама не разрешила, сама пила мало. Зато Ленка была хороша. Когда выходили, она выдала Леше:

– Я тебя вроде крепостного продала. Помнишь: продается коляска и две девки.

Мама молча злилась, но терпела. А Леша хохотал:

– С точки зрения марксизма я превратился в стоимость.

– Продала, но не жалею. Ты попал в хорошие руки.

И протянула губы, чтобы его поцеловать. Леша протянул тоже.

Вот этого мама вынести не могла. Она одернула Лешу:

– Тебе нельзя много пить.

А Ленка захохотала:

– Настрадаешься ты с ней. Лучше бы у меня остался.

В следующую неделю было совершено шесть подобного рода сделок, которые с маминой легкой руки обмывались в кафе. По этому случаю Гена Азов заметил:

– Такого количества сделок по продаже людей за одну неделю не наблюдалось в России со времен отмены крепостного права в 1861 году.

* * *

Мамин пример избавления Леши от строевой очень понравился ребятам. Они его усовершенствовали, и теперь как только ретивый сержант выводил рядового на плац, тут же появлялась девица в форме и требовала доложить ей, что за проступок совершил рядовой. Что бы ни докладывал сержант, реакция была одна:

– За подобное безобразие одного часа мало. Я лично займусь с ним строевой подготовкой в течение двух часов в дворике перед лабораторным корпусом.

А туда сержантам вход был запрещен. И если сержант выражал неудовольствие, она предлагала ему идти вместе с ней и обещала заняться строевой с ним тоже. После этого усердие у сержанта пропадало.

Не обошлось без курьезов.

Однажды тихой интеллигентной девочке Эле Павшиной сообщили, что входившего в ее группу Виталика Пискунова повели на плац, и она ринулась его спасать.

На вопрос, что за проступок совершил рядовой Пискунов, сержант нагло ответил:

– Оправлялся в неположенном месте.

Что такое «оправлялся», Эля не знала, но номер свой отработала отлично:

– За подобное безобразие один час строевой слишком мягкое наказание. Рядовой Пискунов, следуйте за мной. Я буду заниматься с вами строевой подготовкой в течение двух часов.

Сержант отпустил Виталика, и тот строевым шагом замаршировал в направлении лаборатории. Когда они вошли в лабораторный дворик и Виталик перешел на обычный шаг, Эля спросила, что такое «оправляться». Виталик, естественно, постеснялся раскрыть ей горькую правду и объяснил, что это – «поправить на себе одежду».

Когда они вошли в холл, где их ждала шумная компания, возмущенная Эля громогласно заявила:

– Эти сержанты окончательно озверели. Отправили Виталика на плац только за то, что он оправлялся в неположенном месте. Подумаешь, проступок. Я сама оправляюсь, где придется. Но ты, Виталик, знай, с кем имеешь дело! Хочешь оправиться, приходи в лабораторию, оправляйся, где хочешь.

И не обращая внимания на застывшее в изумлении общество, кокетливо добавила:

– Я лично люблю оправляться перед зеркалом, по крайней мере, видишь себя целиком.

После этого мужчины проявили себя настоящими мужчинами. Они мужественно сжали рты и сдавили улыбку. А девчонки, что с них взять, пулей выскочили в соседнюю комнату и продолжавшийся полчаса хохот временами переходил в истерику.

* * *

В середине июня стало известно, что новое пополнение, на этот раз выпускники военного училища, должно прибыть первого сентября, и поэтому ребят, которые ждали демобилизации первого августа, демобилизуют только в конце августа.

Зато девчонкам опять повезло. К их отпуску за этот год будет добавлен неотгуленный отпуск за прошлый, и в отпуск их отпустят в начале августа.

Им сказали, что после отпуска они будут работать в новой лаборатории в другом конце Москвы. Поэтому до отпуска должны закончить свою работу здесь и, следовательно, смогут пойти в отпуск только после того, как задание будет полностью выполнено.

И они начали стараться. Ребятам лезть из кожи вон никакого резону не было. Солдат спит – служба идет. И жаловались дамы друг другу:

– Я его, гада, весь год как щенка гулять выводила, а он теперь нос воротит, после обеда на работу хоть силком тащи.

Гаденькие девчонки, которые между собой называли ребят «братья наши меньшие», изменили лексикон, старались нормализовать отношения. Ревнивые ревновали.