Элизабет Бойл - Ночь страсти Страница 15

— Это старое прозвище, — ответила она, оглядываясь вокруг.

— Оно подходит вам, — заметил Колин. — Гораздо больше, чем Иветта или Селеста. Вы не возражаете, если я буду звать вас Джорджи?

— Нет, конечно, нет. — покачала она головой.

— Вот и отлично. А я — Колин, лорд…

Он неожиданно замолчал, так как путь им преградили трое мужчин в морской форме.

Пусть эти трое носили расшитую золотом форму офицеров, голодный и жадный блеск в их глазах говорил ей, что они ничем не отличались от толпы истосковавшихся по берегу простых матросов, наводнявших доки Пензанса с каждым приливом.

Джорджи инстинктивно прижалась к Колину.

Колин. Ей нравился звук его имени и то, что она чувствовала себя в безопасности вблизи этого человека.

— Что вам угодно, Браммит? — спросил Колин выступившего вперед крупного мужчину.

— Увидеть, как вас вздернут, словно паршивого пса, — ответил человек, на руке которого висела шлюха и смеялась тонко и пронзительно, а щеки ее при этом дрожали.

Джорджи вдруг поняла, почему леди Финч предупреждала ее о тяжелой жизни падших женщин. Две другие женщины с этими джентльменами выглядели так, будто проползли на четвереньках не меньше мили.

— Жаль разочаровывать вас, капитан, — ответил Колин, — но у меня другие планы.

Теперь вперед выступил другой офицер. Он ниже ростом остальных двоих, но столь же агрессивен, подумала Джорджи, судя по взгляду его птичьих глаз и напряженной позе. Он напоминал фокстерьера, выслеживающего крысу.

— Похоже, всегда совершенный и лицемерный Ромул считает, что и сейчас он лучше нас. Но полагаю, мы должны пожалеть вас, потому что это все, что вы теперь можете себе позволить, — сказал он, глядя с оскорбительной улыбкой на Джорджи.

За кого бы она себя ни выдавала, Джорджи не могла допустить, чтобы о ней отзывались так, будто она была гниющими на свалке отбросами. Она сделала шаг вперед, готовая высказать все, что думала по этому поводу, когда почувствовала, как рука Колина, на которую она опиралась, напряглась, чтобы удержать ее.

Он как бы говорил: это не ваше поле битвы.

— Оставьте девушку в покое, Паскинс, — произнес Колин тоном, который спровоцировал их оспорить его авторитет. Но еще приятнее его открытой защиты было легкое поглаживание ее руки его большим пальцем, что означало, в чем она была абсолютно уверена, что этот мужчина не судил о ней по ее вызывающему туалету.

— Как же вы осмелились показать свою трусливую физиономию на публике, Ромул, словно вы по-прежнему правите морями? — продолжил Паскинс.

Другие захихикали,

Ромул. Она поняла, что имя, которым обозначали честь, теперь использовалось как оскорбление. Но почему? И что сделал Колин, чтобы заслужить подобную страстную неприязнь?

— А что, вам нечего сказать, Рем? — обратился Колин к третьему офицеру, который держался за спинами своих друзей.

— Сказать? — Мужчина хмыкнул. — Скажу, что целиком согласен с Паскипсом. Вы явно опустились в выборе спутницы. Было время, когда вы считались слишком чистым для подобного отребья.

Двое других рассмеялись.

Тот, кого звали Рем, не успокаивался:

— Может, мне начать ухаживать за леди Дианой? Я слышал, ее помолвка расторгнута.

При упоминании имени леди Дианы Колин тут же отпустил руку Джорджи.

— Что же, попытайтесь, — сказал он. — Хотя Ламден даже не позволит вам переступить порог своего дома. Если только вы наконец чудом не получите чин капитана, коммандер Хинчклиф.

Лицо Хинчклифа стало цвета любимого портвейна дяди Финеаса.

Что бы там ни было, Джорджи поняла, что эти двое, носящие древние прозвиша, были крайне враждебно настроены друг против друга, не то что исторические близнецы Ромул и Рем.

Вряд ли кто из этих джентльменов, включая и Коли-на, поверил бы, что она знакома с классической литературой, но она хорошо знала эту историю.

Во время одной из своих нелегальных морских экспедиций во Францию капитан Тафт вывез оттуда группу эмигрантов, среди которых был преподаватель классической литературы из Парижа. Этот человек оплатил свой проезд, всю зиму обучая сестер Аскот греческому и латыни, прежде чем отправиться на поиски места в Лондоне.

Ромул и Рем. Братья, которые основали империю и кончили взаимной враждой, пока один из них не погиб от руки другого.

Хинчклиф, выпятив грудь, придвинулся ближе к Колину.

— Вы неподходящая компания для порядочных леди. — Он бросил на Джорджи испепеляющий взгляд. — Где вы отыскали эту завалящую проститутку? — спросил он. — Удивлен, что вы можете позволить ее себе, хотя многое становится понятным, если слухи о том, что вы долгие годы принимали французское золото, правда.

Колин достаточно долго держал себя в руках. Он мог вынести любые оскорбления, которые эти трое готовы были бросить ему в лицо. В конце концов, если бы он находился в другом лагере и видел, что его брат-офицер был судим трибуналом и избежал виселицы, он и сам мог бы изречь пару оскорблений.

Но не в его правилах было позволить им изливать свою злобу на леди, которую он сопровождал. Кем бы она ни была, она не заслужила их оскорблений.

Но как только он подался вперед, крепко сжав кулак, на его плечо опустилась рука и остановила его на месте.

— Так вот где ты, кузен. Я уже начал бояться, что ты сбежал от меня.

Темпл. Колин почти забыл, что пришел сюда со своим печально знаменитым кузеном.

— Ты не поверишь, каких трех леди я только что встретил. — Оценивающий взгляд Темпла скользнул по Джорджи, и по легкому излому его брови Колин понял, что тот тоже нашел ее странноватой, но в отличие от него не был заинтригован.

— Темплтон, — сказал Паскинс. — Не встревайте. Темпл улыбнулся всем троим:

— Что здесь происходит? Вы собираетесь что-то отпраздновать без меня? Это, право, обидно.

Хинчклиф презрительно хмыкнул:

— Вы настоящий дурак, Темплтон. Идите своей дорогой, если хотите остаться целым и невредимым.

Кузен Колина встал в позу настоящего денди-распутника, держа в одной руке лорнет, а другой упершись в бок.

— Настоящий дурак, вы говорите? Что же, испытайте мою дурость, Хинчклиф. Она будет гигантским шагом вперед для вас и ваших друзей. Никогда не знаешь заранее, перемены могут здорово освежить.

Паскинс и Браммит вопросительно взглянули на Хинчклифа, и Колин понял, что они прикидывают, что дальше делать — бросить вызов братьям или же просто вывести Темпла на улицу и хорошенько отколотить.

Легким кивком головы Хинчклиф дал понять своим спутникам, что им надо сохранить свои позиции. Что остальные двое и сделали.

Это не удивило Колина. Хотя трое действовали как единая команда, Хинчклиф выступал как их бесспорный лидер, хотя и был рангом ниже остальных.