Софья Бенуа - Кёсем Султан. Новая загадка Великолепного века Страница 15

Чем дольше жила Кёсем во дворце Топкапы, чем больше постигала жестокие нравы Османского двора, тем сильнее черствело ее нежное когда-то сердце… В нем постепенно все меньше оставалось места для истинной любви, сострадания, жалости. Вступив в зрелый возраст, Кёсем оправдала свое имя, став настоящим «Вожаком стаи» – расчетливой, холодной и прагматичной женщиной, способной на самые безжалостные поступки во имя власти и усиления собственного влияния.

Вид с территории дворца Топкапы на Босфор. Фото автора

Часть II. Вождь стаи

«Женщины в деспотическом государстве роскоши не вносят, но сами становятся предметом роскоши»

Смерть султана

Тринадцатый год восседал Ахмед I на османском троне, когда закончилось строительство комплекса Султанахмет. К этому времени падишах, уже вступивший в пору зрелости, стал очень набожным человеком: он много упоенно молился, регулярно тратил солидные суммы на благотворительность. При освящении Голубой мечети султан надел специально сделанный по такому случаю тюрбан в форме ноги пророка Мухаммеда: необычный головной убор символизировал смирение султана перед волей Аллаха. Однако Аллах не дал османскому владыке вдоволь налюбоваться величественным шедевром архитектуры: не прошло и года с момента завершения строительства комплекса Султанахмет, как Ахмед скоропостижно умер от тифа в возрасте 27 лет и восьми месяцев. Это случилось 22 ноября 1617 года…

Для Кёсем внезапная смерть молодого, полного жизни, сил и планов, любящего супруга стала сильным ударом. Десятки лет спустя она все так же ярко и подробно вспоминала стылую ноябрьскую ночь, в которую она, Махпейкер, забылась тревожным сном у постели неожиданно заболевшего Ахмеда. Султан метался, шептал ее имя пересохшими от жара губами, а затем обмяк и уснул. Уснула и она, обессиленная двумя сутками непрерывного дежурства у постели больного. Когда проснулась – почувствовала, что рука повелителя мраморно холодна. Взглянула на любимое лицо и увидела, что глаза султана открыты и смотрят в никуда…

Ахмеда с почестями похоронили возле Голубой мечети, которая с тех пор носит его имя – Султанахмет (мавзолей находится рядом со знаменитым Круглым фонтаном). А вместе с Голубой мечетью в память о молодом султане сегодня носит и весь район Стамбула, в котором возвышается Голубая мечеть. Мавзолей султана Ахмеда Первого – один из самых величественных, больших и красивых в Стамбуле: усыпальница падишаха представляет собой маленькую мечеть под круглым куполом, украшенную изнутри расписными керамическими изразцами, витражами, каллиграфией.

Сыновья Кёсем Султан – шехзаде Сулейман, Мурад, Касым и Ибрагим – были слишком малы, чтобы наследовать отцовский трон, да и старший сын Ахмеда, шехзаде Осман, по возрасту не годился в султаны (мальчику было всего тринадцать). В Диване образовалась группа заговорщиков, которые, пользуясь ситуацией, попытались взять власть в империи в свои руки. Джон Фридли в своей книге «Тайны Османского двора. Частная жизнь султанов» рассказывает:

«Смерть Ахмеда I породила кризис, связанный с вопросом о его преемнике, поскольку его старшему сыну, наследному принцу Осману, только что исполнилось тринадцать лет. На протяжении трех веков пребывания у власти Османов трон всегда переходил от отца к сыну.

В течение четырнадцати поколений он почти всегда доставался старшему из сыновей султана. Однако теперь, ссылаясь на слишком юный возраст Османа, Диван постановил передать трон брату Ахмеда Мустафе, которому тогда было двадцать семь лет. Все четырнадцать лет царствования брата он провел в Старом дворце, находясь там практически под домашним арестом».

Ибрагим Эфенди Печеви, османский историк-хронист, предполагал, что изменения в закон о престолонаследии были внесены с подачи Мустафа-Аги, начальника чернокожих евнухов и по совместительству главного советника султана Ахмеда по всем государственным делам. Историк так объясняет произошедшее:

«Вследствие того, что его [Ахмеда] сыновья были еще слишком молоды, а его брат султан Мустафа был старше и уже достиг зрелого возраста, он и взошел на трон… Полагали, что возведение на трон принца-ребенка в то время, когда наличествовал совсем взрослый принц, вызвало бы ропот среди населения и создало бы многочисленные опасности. Требование времени было таково, что трон султана путем наследования должен был принадлежать Мустафе. Иначе они [высшие сановники] стали бы мишенью, в которую люди пускали бы стрелы порицания и брани».

Однако венецианец Симон Контарини в своих записках предполагает, что психически нездорового принца-марионетку на трон посадила сама Кёсем, используя свое влияние. Мудрая женщина слишком хорошо знала своего воспитанника шехзаде Османа: если бы мальчик взошел на престол, он бы наверняка продолжил традицию султанского цареубийства, избавившись от сыновей Кёсем при помощи верных слуг и шелковой удавки…

Мустафа I, психически несостоятельный правитель Османской империи, взошедший на трон в результате интриг Кёсем Султан

После того как слабоумный Мустафа, всячески сопротивлявшийся своему воцарению, взошел на трон, все жены и дети покойного Ахмеда переехали из Топкапы в Старый дворец. Впрочем, Кёсем Султан сохранила свой статус и получала щедрое пособие: ее жизни и благополучию, казалось, ничего не угрожало…

Да здравствуют султаны!

Мустафа Первый, насильственно возведенный на Османский престол, психически нездоровый, мягкий и безвольный человек, всю свою жизнь провел в отдельных дворцовых покоях (из которых шехзаде попросту не имел права никуда выходить, кроме крохотного внутреннего дворика и садика). Основным развлечением Мустафы было «кормление рыб»: он часами мог сидеть на открытой веранде дворца и бросать в зеленоватые воды Босфора мелкие золотые монетки. Шехзаде был очень недоволен, когда его лишили любимого развлечения и заставили покинуть привычный уединенный мирок отдельных покоев…

Однако придворная группировка, управляющая новым падишахом-марионеткой, не смогла долго удерживать в руках власть над империей: слухи о том, что новый султан – слабоумный лунатик, обрастали новыми подробностями и растекались по Константинополю, а из него и по всей империи… Народ роптал, янычары начали высказывать открытое неповиновение. В конце следующей за внезапной смертью Ахмеда I зимы Мустафа был свергнут в пользу в пользу своего 14-летнего племянника Османа II.