Дебора Мартин - Серебряный лебедь Страница 15

Колин поначалу не понял, откуда это известно Ривертону, но вспомнил о его более чем дружеских отношениях с Чэрити. Очаровательная служанка, похоже, успела позлословить по поводу неудачной попытки Колина завоевать благосклонность ее хозяйки.

– Не может быть! – воскликнул Фолкхем. – Неужто нашлась женщина, отвергнувшая Хэмпдена? Я всегда считал его непревзойденным мастером в искусстве соблазнения. Даже моя жена перестала ждать, когда он женится, и теперь полагает, что ему ни к чему тратить усилия на поиски супруги, когда женщины и так на него вешаются.

Колин изобразил пренебрежительную улыбку и поспешил увести разговор подальше от отвергнувшей его актрисы:

– Мина никогда не отказывается от своих намерений и будет подбирать мне невесту вплоть до того дня, когда я лягу в гроб.

Однако Фолкхем не поддался на его уловку:

– Я скажу ей, чтобы она отложила матримониальные планы и дала тебе побегать за нынешней дамой сердца. – Он подмигнул Ривертону и обменялся с ним понимающими улыбками. – Но все же меня интересует, как ты умудрился получить от ворот поворот?

Колин вздохнул. Он действительно рад был видеть своего юного приятеля, но предпочел бы выбрать для встречи другое время и место. Ему хватило бы шуток одного Ривертона, а тут еще Фолкхем решил расплатиться с ним за прежние насмешки над его семейным счастьем.

Пожав плечами, Колин ровным тоном ответил:

– Ривертон не совсем верно оценил положение вещей. Да, Анабелла пока не полностью мне доверяет, но в ближайшее время я сглажу эти мелкие шероховатости.

В ответ раздался дружный смех. Колин и сам понимал, что дела его обстоят намного хуже, чем можно было судить по столь бодрому утверждению. Чэрити рассказала ему, что Анабелла ушла из дома на рассвете, когда все еще спали, Колин полдня прождал ее на улице, но она так и не вернулась.

Ривертон буквально зашелся от хохота:

– Похоже, ты признаешь свое поражение, Хэмпден? Согласись с тем, что ее не интересуют солидные джентльмены вроде тебя. Она предпочитает жеманных хлыщей, которых гораздо проще обвести вокруг пальца. Такие, как Серебряный Лебедь, никогда не поступают по чужой указке. А ты, друг мой, никогда не допустишь, чтобы с тобой обошлись так, как ты сам привык обходиться с другими.

И Ривертон многозначительно подмигнул Фолкхему.

– Не понимаю, о ком ты говоришь. Что за Серебряный Лебедь? – перебил его Фолкхем.

– Это актриса, – склонившись к уху приятеля, довольно громко пояснил Ривертон. – Она играет в труппе герцога. Кстати, ты можешь ее увидеть, если придешь на сегодняшнее представление «Бури». Она будет играть Миранду вместо заболевшей Молл Дэвис.

Фолкхем, не скрывая удивления, посмотрел на Колина:

– Как актриса? Неужели ты решил изменить своим принципам?

– Нет, – мрачно отрезал Колин.

Фолкхем, приготовившийся было отпустить очередную шутку, предпочел промолчать.

Близкие друзья хорошо знали отношение Колина к актрисам. Его собственная мать Пьеретта была актрисой, можно сказать, без каких-либо актерских способностей, но с большими претензиями и весьма свободным поведением. Несмотря на слезные мольбы и протесты шестилетнего Колина, она охотно отдала мальчика его отцу Марлоу Джеффри, приехавшему во Францию, чтобы разыскать незаконнорожденного сына.

Колин решительно отогнал мрачные воспоминания. Нет, он не изменил своего мнения об актрисах… Но Анабелла – это совсем другое дело.

– Что ты теперь собираешься предпринять в отношении мадам Мейнард? – ехидно поинтересовался Ривертон, почувствовав, что Колин хочет уклониться от продолжения разговора.

– Можешь не беспокоиться. То, что она целый день избегала встречи со мной, вовсе не означает, что ей удастся это и в дальнейшем. – Колин на мгновение задумался, а затем добавил: – К тому же она не может отказаться выйти сегодня на сцену, не правда ли?

– О Боже! Неужели ты намерен похитить ее прямо со сцены? – рассмеялся Ривертон.

– Пока нет. Для мадам Мейнард у меня найдутся более действенные приемы.

Колин вспомнил об их первой встрече, и его охватило страстное желание, смешанное с досадой. Черт побери, он еще никогда в жизни не прикасался к такой восхитительной коже, не сжимал столь хрупкой и нежной ручки, странным образом напоминавшей филигрань серебряной броши.

Нет, ему надо овладеть своими чувствами – ведь он обещал Уолчестеру раскрыть тайну Анабеллы. А сейчас он уже и сам не сомневается в существовании этой тайны. До встречи с Анабеллой Колин полагал, что Уолчестер зря нервничает и реальных поводов для беспокойства у него нет, однако, когда Анабелла процитировала ему это дурацкое стихотворение и так живо откликнулась на замечания по поводу броши и возможных родственных связей, Колин понял, что подозрения Уолчестера вполне обоснованы. «Нужно постараться не выпускать ее из вида, внимательно наблюдая за ее поведением, и делать выводы», – сказал он сам себе.

К сожалению, Колину гораздо больше хотелось изучать ее тело, а вовсе не поведение. Он давно уже не испытывал столь жгучего желания. В Антверпене Колин был слишком поглощен выполнением поручений короля, и времени на женщин у него почти не оставалось. А по возвращении в Англию ему довольно быстро опротивели придворные дамы, ловившие наслаждения за государственный счет. Ему стало даже казаться, что любовные приключения утратили для него былую привлекательность.

Теперь же он не мог избавиться от воспоминаний об Анабелле – ему чудился слабый апельсиновый аромат, перед внутренним взором то и дело возникала обольстительная фигурка. Тогда в театре Колину потребовалось все самообладание, чтобы не выбросить из головы поручение Уолчестера и не пустить в ход весь арсенал опытного соблазнителя, отточенный в придворных увеселениях. Он готов был упасть перед актрисой на колени, не думая о своих титулах, и бросить к ее ногам все, чем владел! Готов был даже отречься от взятых на себя обязательств.

«Не делай глупостей! – строго сказал он себе. – Ты обязан преодолеть страсть, и ты с этим справишься. Не забывай о своем обещании помочь Уолчестеру».

– Имей в виду, – голос Ривертона вырвал Колина из воспоминаний, – если Чэрити придутся не по вкусу твои способы ухаживания за ее госпожой, то тебе придется иметь дело сразу с двумя недовольными женщинами.

Колин криво улыбнулся:

– Я надеюсь, что Чэрити моя союзница. Именно потому я тебя и разыскивал. Я хочу, чтобы ты выведал у нее, по-прежнему ли она на моей стороне; и если да, то пусть расскажет, что Анабелла думает обо мне. Вряд ли Чэрити откроется мне, а тебе может сказать правду.

Ривертон задумчиво приподнял бровь и потер округлый подбородок.