Мэрилайл Роджерс - Гордые сердца Страница 15

Положив маленькое полотенце и мыло так, что бы ими было удобно пользоваться, она вымыла лицо и тело, потом взбила белую пену на роскошных, черных, как смоль, волосах. Заставляя себя тщательно вымыться, прежде чем окунуться в успокаивающую теплоту ванны, она прополоскала волосы и положила гребень на край. Получив наконец свободу; насладиться неожиданным счастьем, она закрыла глаза и погрузилась в блаженство. В глубине души она сознавала, какая неистовая буря разразилась за пределами комнаты.

Внизу Кенуорд помог Эдне сначала убрать утварь для выпечки хлеба, затем зажарить на горящих углях недавно пойманного кролика.

Разгоряченные лица и сильно бьющиеся сердца они объясняли тем, что находятся слишком близко к огню, не желая признать истинную причину — вину за то, что позволили совершиться сомнительному действу.

Вдруг дверь отворилась, и вошел Уилл. Утомленный долгим пребыванием в седле и гораздо более тяжелыми, чем прежде, схватками с противником, Уилл лишь мельком взглянул на обитателей кухни, не заметив отсутствия пленницы. Он снял шлем и отстегнул вложенный в ножны меч, повесил их на крючок возле двери и подождал, пока его оруженосец поможет ему снять длинную кольчугу. Мечтая о заветном отдыхе у себя в комнате, он широко зашагал к лестнице. Промокшему под дождем, разразившимся, когда он был еще далеко от дома, Уилл ничего так не желал, как побыть одному, в тепле и сухости. Короче, он хотел большего, чем несколько мгновений мира и спокойствия. Достижению этой цели помешал смущенный Кенуорд.

— Уилл! — Голос Кенуорда дрогнул. Набраться мужества, чтобы остановить своего кумира, когда тот непременно хотел остаться в одиночестве, была задача не из легких. Однако выбора у него не было. Доказательство его вины безусловное, но как признаться в этом Уиллу?

С трудом сохраняя терпение, Уилл неохотно обернулся, стоя одной ногой на нижней ступеньке.

— Ну, что тебе? — Вопрос прозвучал резче, чем хотелось, и Уилл тут же пристыдил себя за то, что наказывает невинного мальчика за трудности сегодняшнего дня.

— Там Касси… — Кенуорд опять заколебался, тогда как Уилл сердито нахмурил брови.

Только при упоминании этого имени Уилл спохватился, что ее нет в комнате.

— Где она? — осведомился он тоном, в котором уже не слышалось печали. Она опять посмела убежать от него? Неужели она до того очаровала Кенуорда, что тот позволил ей сбежать?

По глазам, ставшим черными и холодными, как обсидиан, Кенуорд слишком хорошо понял мысли своего хозяина. Его ответ был немедленным:

— В твоей комнате!

— В моей комнате? — Новость поразила Уилл как могло поразить лишь немногое, и его брови поднялись так высоко, что почти коснулись темного локона, упавшего на лоб. Не ожидая объяснений смущенного мальчика, он повернулся и уверенно поднялся наверх.

Блаженствуя, Касси не заметила, как пролетело время. Мерное постукивание дождя по крыше привело ее почти в гипнотическое состояние, нарушав мое время от времени раскатами грома. Когда дверь открылась, а потом с глухим стуком закрылась, дремлющей Касси это показалось лишь одним из проявлений неистовства грозы, слишком неважным, чтобы вырвать ее из неги.

Прислонившись к двери, Уилл смотрел на нее. Она сидела к нему спиной, и он видел только каскад черных, длинных, шелковистых волос, плывущие темной рекой через яркий край его ванны. Это было большое искушение. Он мечтал обернуть это облаке черного шелка вокруг своего запястья, чтобы онослужило ей подушкой на его ложе. Да, это было искушение, одно из тех, с которыми он боролся в своих дневных фантазиях и ночных видениях с тех как впервые увидел ее. Это надо остановить!

— Вы, как я вижу, решили сполна воспользоваться моим гостеприимством! — От такой угрозы робкий кролик должен был бы стремглав убежать от волка.

Услышав вдруг хорошо памятный смешок, Касси выпрямилась в струну. Она посмотрела через плечо на человека, которого боялась и все же ждала. Но не здесь, не сейчас! Черные глаза, сияющие золотистым блеском, прищурившись смотрели на кремовый атлас ее обнаженной спины, части тела, которую не должен видеть ни один мужчина, кроме мужа.

Касси резко осела в ванну. Перевернувшись на живот и расплескав при этом остывающую воду, она поглядывала через край ванны на человека у двери и не собиравшегося уходить.

Его язвительная улыбка доказывала, что ему доставляет удовольствие ее замешательство. Как за спасительную веревку, кинутую утопающему, она ухватилась за свое негодование и протянула руку через край ванны, чтобы схватить огромное, согретое у огня полотенце. Она попыталась, выйдя из ванны, быстро завернуться в его складки, решив, что это уменьшит ее уязвимость. Но безуспешно.

Отметив и краску смущения, подчеркнувшую изысканный цвет ее лица, и отблески огня в воде, каскадом текущей по шелковистым ногам, Уилл отошел от двери.

Никогда в жизни он не терял времени на мечты о женщине. Так как же получилось, что его манила именно эта женщина, тогда как другие, гораздо красивее, интересовали его не более чем на несколько часов удовольствия? В чем секрет ее очарования? То, что она — француженка благородного происхождения и запретна для него? Все сокращающееся расстояние между ними так волновало, что Касси услышала громкое биение своего сердца и нервно отступила, так что ее ноги ударились о край широкой постели.

С лукавой улыбкой, которой он так успешно владел, Уилл дразнил:

— Я благодарен вам, что вы сами явились, вся чистая и благоуханная, в мою комнату — и почти в мою постель!

Остановившись около ванны, он снял рубаху из коричневой домотканой ткани; которую всегда носил под кольчугой, и взъерошил потемневшие от дождя волосы. Его глаза неотрывно следили за ее взглядом, когда он поднял маленькое полотенце, которым она пользовалась, и положил на край ванны.

Погрузив его в ванну и отжав, он протер лицо, шею и широкую обнаженную грудь.

Касси была ошеломлена впервые увиденным зрелищем обнаженного мужского тела — величественного и пугающего силой мускулов, перекатывающихся под клином темных волос.

Опасение в фиалковых глазах сменилось страхом. Он был большой и смуглый, необыкновенно мужественный и откровенно угрожающий.

Насмешливо улыбаясь, Уилл уловил в ее распахнутых глазах заинтересованность, смешанную co страхом, и первое неизбежно подавляло второе. Он бросил полотенце в ванну и пошел прямо к ней — как-то по-новому медленно, с чувственной грацией от которой ее сердце остановилось, а потом бешено забилось.

Когда он оказался в безжалостной близости от нее Касси ощутила каждый его шаг. Она попала в ловушку между постелью у себя за спиной и опасным человеком, возвышающимся перед ней всего лишь на расстоянии шороха. Ее колени грозили согнуться и опрокинуть ее на постель. Ресницы опустились жалким, слабым щитом между нею и приближающейся опасностью.