Диана Гэблдон - Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! Страница 150

— Тсуга, — процедил Джейми сквозь зубы. Я посмотрела на него сверху вниз, и он дернул головой, показывая на густые заросли хвойных деревьев неподалеку от нас. — Возьми тесак. Большие… ветки. Шесть футов. Сруби четыре. — Он дышал тяжело, но его лицо чуть-чуть порозовело, и я могла это заметить, несмотря на почти полное отсутствие света. Он перестал махать руками, несмотря на все мои угрозы, и стиснул зубы, потому что они стучали от дрожи; я предпочла бы не видеть этого симптома.

Я наклонилась и снова забралась к нему под плащ, на этот раз в поисках тесака, висевшего на его поясе. И, не удержавшись, заодно сунула ладонь за обледеневший воротник его шерстяной рубашки. Теплый! Слава Богу, он был еще вполне теплый; конечно, кожа на его груди была довольно прохладной, потому что он, как-никак, лежал на холодной влажной земле, но тем не менее мои пальцы ощутили живое тепло.

— Точно, — сказала я, найдя наконец тесак. — Шалаш. Шесть футов — это длина ветвей, я правильно поняла?

Он кивнул, решительно замахал руками, и я тут же направилась к тем деревьям, на которые он показывал.

Когда я углубилась в хвойные заросли, меня окутал аромат тсуги и кедров, и запах живицы, и острый дух смолы, — здесь пахло прохладой и свежестью, воздух был чистым и бодрящим. Многие деревья были просто огромными, их нижние ветки находились высоко над моей головой, но нашлись и деревца пониже, разбросанные там и тут. Я сразу отыскала вполне подходящее дерево — под ним почти не было снега, и только ветки на его вершине были увешаны снежинками и походили на удивительные длинные веера.

Я ударила тесаком по нижней ветке, разрываясь между желанием поскорее справиться с делом и страхом нечаянно отрубить себе пальцы; руки у меня онемели от холода и были неуклюжими и неповоротливыми.

Дерево, естественно, было живым и упругим, тесак отлетал от него, как от резинового, оставляя лишь неглубокие засечки.

Но все-таки мне удалось наконец срубить четыре достаточно длинные ветви, густо усаженные длинными тонкими веточками.

Лежа на свежем снегу, они выглядели мягкими и темными, как огромные веера из перьев, — но стоило прикоснуться к ним, и твердые, холодные иглы кололи пальцы, и это казалось странным и непонятным.

Я приволокла ветки к камню, возле которого лежал Джейми, и обнаружила, что он умудрился подгрести к себе целую кучу листьев; Джейми почти скрылся под ними, превратившись в некую бесформенную черно-серую кучу у основания скалы.

Следуя немногословным указаниям Джейми, я прислонила ветки тсуги к боку камня веерами вверх, а их толстые обрубленные концы уперла в землю под таким углом, чтобы под ветками образовалось небольшое треугольное укрытие. Потом я снова взялась за тесак и нарубила тонких сосновых и еловых веток, набрала здоровенную охапку сухой травы, и все это уложила сверху на четыре большие ветви. И наконец, едва дыша от усталости, я вползла в шалаш и уселась рядом с Джейми.

Я зарылась в прошлогодние листья между телом Джейми и камнем, набросила свой плащ на нас обоих и обняла Джейми, крепко прижав его к себе. А потом вдруг обнаружила, что слегка дрожу — не от холода пока что, нет, а от облегчения и страха одновременно.

Джейми ощутил мою дрожь и с трудом повернулся и протянул руку, чтобы погладить меня.

— Все будет в порядке, Сасснек, — сказал он. — Раз мы с тобой вместе, все будет в порядке.

— Я знаю, — пробормотала я и уткнулась лицом в его плечо. Но мне понадобилось еще немало времени, чтобы унять дрожь.

— Сколько времени ты так пролежал? — спросила я наконец. — Я имею в виду, на земле?

Он попытался пожать плечами, но тут же застонал от боли.

— Довольно долго. Я спрыгнул с того небольшого обрыва вскоре после полудня. Там и высоты-то было чуть больше пяти футов, но когда я приземлился, у меня в спине что-то громко щелкнуло, — а потом я обнаружил, что лежу, уткнувшись лицом в грязь, и чувствую себя так, как будто мне в позвоночник воткнули кинжал.

В нашем убежище было не слишком тепло, как ни говори; из листьев испарялась влага, а камень за моей спиной, казалось, просто излучал ледяной холод, как будто он был неким вывернутым наизнанку очагом. И тем не менее внутри было заметно теплее, чем снаружи. Я снова начала дрожать, теперь уже по вполне понятным причинам физического характера.

Джейми, конечно, сразу это заметил и поднял руку к своему горлу.

— Ты можешь развязать шнурки моего плаща, Сасснек? Завернись в него.

Дело потребовало немалых усилий, и Джейми не раз издавал глухие тяжкие стоны, пытаясь передвинуться хоть немного, но в конце концов я вытащила из-под него плащ и накрыла им нас обоих поверх моего плаща. Джейми теперь лежал ко мне спиной. Потом я потянулась и осторожно положила руку на его спину, бережно пробралась под рубашку, к прохладному нагому телу.

— Скажи-ка, где именно у тебя болит, — сказала я. Я надеялась, я чертовски надеялась, что это не смещение позвонка; чудовищная мысль о том, что Джейми навсегда останется калекой, оглушила меня, да еще к ней добавился вполне резонный страх по поводу того, что мне ведь все равно придется как-то тащить его домой, даже если дело не в позвонке. А может, придется оставить его здесь и доставлять ему пропитание на место, пока он не поправится?

— Вот как раз тут, — сказал он, зашипев от боли. — Да, это… ой… там как будто шишка внутри, и когда я пытаюсь шевелиться, она стреляет прямо мне в ноги, как будто раскаленным железом прожигает.

Я с предельной осторожность ощупывала его спину, теперь уже обеими руками, чуть нажимая, чуть сдвигая кожу, требуя, чтобы он попытался приподнять одну ногу, другую, потом согнул бы колено… никак?

— Никак, — заверил он меня. — Да ты не беспокойся, Сасснек. Это то же самое, я-то знаю. Пройдет, не сомневайся.

— Да, ты уже говорил, что такое случалось. Когда, кстати, это было?

Джейми слегка пошевелился, со сдержанным стоном прижимаясь крепче к моим ладоням.

— Ох! Черт, ну и боль… В тюрьме.

— И сейчас болит в том же самом месте?

— Ага.

Я наконец-то нащупала плотный узел мускулов внизу, справа, у самого копчика, и сжавшиеся выпрямляющие мышцы, рядом с позвоночником. Судя по тому, как Джейми описал предыдущий случай, я могла почти с полной уверенностью сказать, что это всего-навсего жестокий мышечный спазм. Но в таких случаях предписываются тепло, покой и противовоспалительные средства.

Да, вряд ли я сейчас смогу все это ему предоставить, мрачно подумала я. Условия у нас тут несколько иные.

— Думаю, я могла бы попробовать иглоукалывание, — сказала я, размышляя вслух. — У меня и иголки с собой имеются, и…

— Сасснек, — тут же сказал Джейми изменившимся тоном. — Я могу все вынести — боль, холод и голод. Но я не выдержу, если моя собственная жена начнет вколачивать гвозди мне в спину. Может, вместо этого ты просто посочувствуешь мне и немножко меня пожалеешь?