Мария Грин - Рубины Блэкхерста Страница 17

Блэкхерсту не понравились наглость и самоуверенность полицейского.

– Не думаю, что мисс Максвелл собирается напасть на вашу особу. И потом, здесь самая теплая комната в доме, где можно хоть как-то бороться с простудой. Я бы хотел, чтобы вы присмотрели за мисс.

Бэгберн, раскачиваясь на стуле взад-вперед, капризным тоном произнес:

– Как мне не везет! Не знаю, как мне пережить эту простуду. – Когда он не услышал в ответ ни от кого ни слова сочувствия, ему пришлось переменить тему. – Что делала мисс Максвелл там, на улице? Я думал, что вы будете лучше охранять ее… – Из-за сильного насморка сержанту приходилось постоянно пользоваться носовым платком.

– Как только я отлучился на несколько минут, она сумела обвести моего глуповатого племянника вокруг пальца и заманить его пройти до конюшен, – мистер Блэкхерст неодобрительно посмотрел на Хезер.

– Вам, наверное, лучше опять закрыть ее на ключ, – посоветовал сержант.

Мистер Блэкхерст усмехнулся.

– Вы же должны понимать, сержант, что в таком состоянии, как сейчас, она неспособна идти, а не то что бежать. – Улыбаясь, Фалько вышел из комнаты, не обращая внимания на продолжение угроз и жалоб сержанта, которому всюду чудилось, что его хотят провести.

«Свиные мозги» вышли вслед за Блэкхерстом, беспрерывно ругаясь, сморкаясь и чихая.

Хезер слышала их голоса, как в тумане; они были то близко, то вновь уходили вдаль, подобно тому, как это бывает во сне. Ее сердце тяжело билось, удары эхом отдавались в голове. Яркий свет из окна слепил ее, тысячами песчинок засыпая глаза. Девушка не могла долго держать их открытыми. Ее мучило похмелье. Первым, кого она заметила, была стоящая возле ее кровати Роза. В комнате вкусно пахло кофе.

– Выпейте вот это, – уговаривала ее Роза. Хезер с трудом могла открыть рот, чтобы что-то сказать в ответ. Но щекотание в носу продемонстрировало ей, что способность чихать она еще не потеряла. Стук в ее голове нарастал. Девушка начала стонать. Наконец она смогла сделать небольшой глоток кофе из чашки, которую Роза поднесла прямо к ее губам.

– О, дорогая, что же вы с собой сделали? Так немудрено получить воспаление легких, попомните мои слова. Не годится такой благородной леди, как вы, пить столько рома.

– Вздор! – вмешался сержант, в его голосе звучала злость. – Тебе, девка, не стоит с ней так нянчиться. Она заставит тебя поверить в свои рассказы быстрее, чем ты успеешь глазом моргнуть.

– Закройте свой поганый рот, мистер Вигберн, или я расскажу обо всем мистеру Блэкхерсту, – угрожающе парировала Роза, при этом ее палец почти коснулся носа сержанта. – И не называйте меня больше девкой, а то мне придется выкинуть вас в сугроб. Без вас всем станет намного лучше.

Сержант Бэгберн заворчал, с ненавистью взглянул на Розу и еще глубже зарылся в свое одеяло. Но все же он прекратил свои нападки на Хезер, и Роза, пользуясь моментом, покинула комнату.

Хезер с облегчением вздохнула. Ее все еще била легкая дрожь, но пары алкоголя уже начали освобождать девушку от своего влияния, и мир стал приобретать для нее более четкие очертания. Она с удовольствием обхватила руками кружку с горячим кофе. В душе Хезер возникло смутное чувство неловкости и стыда, связанное с ее отрывочными воспоминаниями о происшедшем.

Некоторое время она безмятежно плыла по волнам своей памяти, но внезапно вздрогнула, как от удара. Кружка с грохотом упала на пол и разбилась. К ней вернулись все детали того, что произошло: образ мистера Блэкхерста, его лицо так близко от ее лица, его курчавые непослушные кудри и вкус от прикосновения языком к его коже… Да, ее поведение было совершенно непростительным…

От угрызений совести ей стало жарко, она страстно пожелала, чтобы земля разверзлась и поглотила ее. Что случилось с ней, какая сила заставляла ее так вести себя? Он, наверное, будет считать Хезер Максвелл такой же распутной, как Зу Даймонд. От охватившего ее горького чувства девушка тихонько застонала, прижав пальцы к вискам. Теперь она не сможет посмотреть мистеру Блэкхерсту прямо в глаза. Но даже в этой агонии самообвинения Хезер не смогла избавиться от чувства радости от его, пусть вызванных обстоятельствами, объятий, от прикосновения к его плечу.

А его кожа… о, боже мой! Что она наделала? Как ей теперь восстановить прежнее отношение этого мужчины к ней? Тоска и отчаяние захватили душу Хезер в ловушку, подобно тому, как она сама оказалась запертой в этой таверне. Выхода нет. Она взглянула в сторону сержанта Бэгберна. Тот украдкой наблюдал за ней, спрятавшись в одеяло до половины головы. В его взгляде была смесь подозрительности, злости, угрозы и удивления.

У Хезер перехватило дыхание от силы его немой угрозы. Девушка почувствовала внутреннюю опустошенность и безразличие, когда представила себе, как она висит в петле, а сержант смотрит на нее с чувством хорошо исполненного долга. В том, что этот тип будет смотреть именно так, она была абсолютно уверена.

Сбросив свое одеяло, словно это была королевская мантия, сержант, не сказав ни слова, вышел из комнаты. «Какой глупец», – подумала Хезер.

А как же Фалько Блэкхерст? Что происходило в его голове? Сейчас он мог легко поверить в то, что мисс Максвелл пыталась купить свободу с помощью собственного тела. Ужасные мысли! Однако, как считала Хезер, то, что произошло с ней в течение нескольких последних часов, не шло ни в какое сравнение с ее настоящей проблемой, вопросом жизни и смерти. Ее будущее в Йоркшире казалось ей неясным, нереальным и недостижимым, как мечта, о которой она уже давно успела забыть. Злость и жалость к себе самой переполняли молодую женщину.

Эта вылазка в каретный сарай не смогла дать ей надежды на столь желаемое разрешение проблем.

Хезер высморкалась и в задумчивости стала накручивать на палец один из своих локонов. Алкоголь вызвал у нее жажду, и сейчас она не отказалась бы от стакана лимонада. Вода в ведре, которую уже долго не меняли, имела неприятный привкус. Девушка попыталась встать, но у нее закружилась голова.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Блэкхерст. Глядя на его улыбающееся лицо, Хезер внутренне напряглась. Он опустился в свободное кресло сержанта Бэгберна, снял монокль и стал лениво рассматривать голые ноги пленницы, не прикрытые халатом, чересчур коротким для ее роста.

– Это, по-видимому, большая удача для меня. Не каждый день мне удается видеть столь стройные ножки, – пробормотал он, и Хезер заметила в его глазах порочный блеск. Фалько улыбнулся вымученной улыбкой.

Хезер кашлянула, раздумывая, что бы такое сказать ему в ответ. Но во рту ее пересохло. Блэкхерст понимал ее состояние, оно вызывало у него улыбку, а у нее тихую жалость к себе самой. Девушка удивилась, увидев в его взгляде нечто большее, чем сочувствие. Светло-голубой цвет глаз молодого мужчины стал чуточку темнее. Вдруг эмоции на его лице переменились, и он жестко произнес: