Юна-Мари Паркер - Дворцовые тайны Страница 17

— Ты права, — проговорил брат и тут же добавил: — Между прочим, ты всегда отлично выглядишь.

— Не подлизывайся, — фыркнула Джеки. — Ладно, так и быть, приглашаю тебя на обед, хоть ты этого и не заслуживаешь.

— Только в какое-нибудь тихое местечко, а то начнешь каждую минуту вскакивать с места и кричать через весь зал: «Здравствуй, дорогая!»

Джеки сурово сдвинула брови.

— Да будет тебе известно, что я никогда не вскакиваю с места и не кричу через весь зал: «Здравствуй, дорогая!» Но насчет спокойного местечка ты, пожалуй, прав. У меня до сих пор перед глазами плывут сотни лиц. А то, знаешь, начнут подбегать и спрашивать, как мне понравился прием во дворце. И все только для того, чтобы дать мне понять, что и они там были! — Она поднялась с дивана и расстегнула жакет. — Ладно, я в душ, потом переоденусь и буду готова. В Фулеме есть один приятный итальянский ресторанчик, о котором еще никто не пронюхал. Туда и пойдем.

— За так? — усмехнувшись, поинтересовался Кип.

Она схватила с дивана вышитую подушку и швырнула в него.

— Иди ты знаешь куда! Временами за богемный образ жизни все-таки приходится платить.

Кип не остался в долгу и швырнул подушку в Джеки.

— Попрошу не выражаться!

Селвин и Элфрида добрались до дома лишь около семи вечера и к тому времени находились в прескверном расположении духа. Машина, которая должна была забрать их после приема, застряла в пробке из множества других лимузинов, выстроившихся у ворот Букингемского дворца. Супругам Уитли пришлось почти целый час провести и холле, где не на что было даже присесть. Элфрида внимательно прислушивалась к объявлениям через громкоговоритель. Лакей вызывал хозяев очередной подошедшей машины. Но про них как будто забыли, и Элфрида не скрывала своего раздражения.

— Что за тупица, наш шофер! — кричала она. — Господи, какое унижение — торчать здесь… А вдруг мы будем самыми последними?

— Да замолчи ты! — прикрикнул Селвин. Ему самому отчаянно хотелось поскорее пропустить стаканчик виски и выкурить сигарету, уж не говоря о том, что у него разболелись ноги…

— Он давно уже должен быть здесь. Все нормальные люди давно уехали. А если он вообще не явится, что нам тогда делать? Идти пешком?! Боже, и это все увидят?!

Селвин решительно отошел от нее на несколько шагов, но, натолкнувшись на внимательный и строгий взгляд безмолвного лакея, насупился и вернулся к жене. Он решил молчать, ибо не ручался за себя. Наконец в громковорителе объявили: — Лорд и леди Уитли!

Вздохнув с облегчением, Элфрида устремилась к выходу, где их поджидал «роллс-ройс» с номерной табличкой, которую она сама выбирала — WOV1. Откинувшись на серое кожаное сиденье и вспомнив о том, что ее дебют в высшем королевском свете, мягко сказать, не совсем удался, Элфрида принялась горько жалеть себя. Она-то надеялась, что одним своим появлением на приеме произведет фурор, с которого начнется ее стремительное, головокружительное возвышение!.. «Прошу вас заглянуть ко мне на чай, — сказала бы королева. — Мы хотим, чтобы вы с лордом Уитли погостили у нас в Виндзоре как-нибудь на выходных…»

Когда они вернулись домой, Элфрида набросилась на Селвина, словно четырехлетняя девочка, у которой отняли мороженое.

— Это было ужасно! — кричала она, заливаясь слезами. — Нас просто выгнали из королевского шатра! Выгнали! Да еще на глазах у этой стервы Селии Атертон! И как ты мог только допустить, чтобы Хьюго так с нами обошелся? Если бы не он, мы запросто вошли бы туда!

Изящная шляпка от Фредди Фокса наползла на глаза. Элфрида в раздражении сорвала ее с головы и отшвырнула от себя.

— В королевский шатер без специального приглашения попасть нельзя, и я говорил тебе об этом еще до приема, — резко ответил Селвин, направившись к черному лакированному бару времен короля Карла II, стоявшему на резной серебряной подставке в углу гостиной. Запас спиртного здесь регулярно пополнялся. — Мы не имели никакого права вламываться туда! Боже мой, женщина, жизнь преподнесла мне массу уроков. Я честолюбив, и, черт возьми, без этого никак нельзя, если ты всерьез решил превратиться из сына нищего уэльского шахтера в президента собственной компании и миллионера! Но я всегда помнил слова своей матери, которая часто говаривала: «Смотри, Сел! Честолюбие — хорошая штука. Равно как и трудолюбие. Порой тебе простится даже некоторая резкость, но никогда, слышишь, никогда не будь навязчивым!»

Элфрида высморкалась.

— При чем тут это?

Селвин налил себе «Джонни Уокер» безо льда и сделал большой глоток.

— Ты навязчива, — констатировал он.

Элфрида тут же перестала всхлипывать и гневно сверкнула на мужа глазами.

— Что ты хочешь этим сказать? Никакая я не навязчивая!

— Еще какая навязчивая. А ты расслабься и будь непринужденной, как я. Улыбайся всем, будь приветливой и милой, принимай гостей и занимайся благотворительностью. И ты увидишь: со временем люди потянутся к тебе сами и примут в свой круг как равную.

— Но когда это случится, Селвин? Когда? — Слезы вновь полились у нее из глаз, а шея покраснела и вспотела. — Я хочу, чтобы успех ко мне пришел уже сейчас! Пока я молода. В конце концов у меня есть титул… Я богата, хороша собой, красиво одеваюсь и везде бываю! Почему всем наплевать на это?!

Обычно безвольный рот Селвина сложился в узкую твердую полоску.

— Ты хотела сказать, что у меня есть титул, что я богат и процветаю. Я, а не ты. Ты же всего лишь моя жена. Уважение общества надо сначала заслужить, заработать, как это сделал я. По-моему, тебе пришло самое время взяться за науку. В твоем возрасте я постоянно сидел, уткнувшись носом в книгу, жадно впитывая в себя все знания, какие только мог почерпнуть. И мои усилия окупились, теперь я на равных с образованными людьми. Взгляни на меня!..

— Да уж! — всхлипывая, воскликнула Элфрида. — Кто ты сейчас? Усталый старик, который не умеет радоваться жизни. — Она подошла к его креслу и опустилась перед ним на корточки. Элфрида была сейчас похожа на маленькую толстую девочку. Лицо от слез покрылось пятнами, волосы растрепались. Она даже не поняла, что высказала мужу обидные вещи. — Я хочу веселиться, Сел-вин, — жалким голосом проговорила она. — Хочу танцевать и хочу, чтобы мои фотографии были напечатаны в газетах, как фотографии Ферги! Я прошу лишь, чтобы меня заметили, обратили внимание. И это случится, я уверена, только ты должен помочь мне. Ты должен подтолкнуть меня.

Селвин поднялся с кресла и вернулся к бару, чтобы вновь наполнить свой стакан. Стоя к Элфриде спиной, он в который уже раз задал себе вопрос: кто его просил разводиться с тихой, непритязательной женой и променять безмятежное спокойствие на нервную жизнь вместе с этим капризным ребенком? Впрочем, вопрос был риторическим. Элфрида соблазнила его. В тот самый вечер, когда они с женой обедали у Хьюго и Селии дома. Селвин отправился в туалет, где его и подстерегла Элфрида. Ее ласки привели его сначала к пробуждению давно забытого желания, а затем и к бурному, взрывному оргазму. Ощущения были настолько сильными, что он стоял ни жив, ни мертв, привалившись спиной к стенке туалета, а Элфрида сидела перед ним на корточках.