Меж двух орлов - Оксана Зиентек Страница 17

– Если пан Борута не возражает, я бы отписал епископу…

– И пану каштеляну я бы, на месте пана храмовника, тоже отписался. – ответил Борута, заканчивая таким образом разговор. И тут же обратился к шляхтычу Соколувскому.

– Пан Януш позволит мне перекинуться парой слов с невестой?

– Конечно, пане Боруто. Дело молодое… – Тот жестом подозвал Миросю, которая подошла, скромно потупив глазки.

– Пройдемтесь, панно Мирославо? – Борута галантно предложил невесте руку и неспешно, словно и правда на прогулку вышел, повел девушку прочь от толпы. Туда, где на краю площади лежали в тенечке несколько толстых бревен – колод.

– Что пан хотел мне сказать? – Нашла в себе смелость спросить Мирослава, когда они отошли чуть подальше.

– Хотел похвастаться панне, что больше не хромаю. – В голосе Боруты послышалась смешинка.

– Смеется пан…

Молодые замолчали. Борута смотрел на Миросю и понимал, что зря, наверное, затеял всю ту встречу. И, хотя главную свою задачу – донести до пущан новости с границы – он выполнил, в отношениях с невестой не сдвинулся ни на шаг. Здесь, на глазах у толпы, спокойно поговорить им все равно не дадут.

– Не смеюсь. Хотел увидеть панну, а то так до свадьбы и будем ходить кругами, каждый у себя дома.

Ответом ему был быстрый взгляд

– А разве пану Боруте уже в Соколув приезжать не вольно?

– Вольно. – Борута мысленно обругал себя ослом. – Вольно, панна Мирослава. Да только некогда. Перед войной многое надо успеть.

– Так война все-таки будет? – От волнения Мирося даже забыла смущаться, и теперь, чуть приподняв лицо, смотрела прямо в глаза своему странному жениху. Словно пыталась разгадать, кто же он – ядзвин Борута – на самом деле?

На вид – обычный шляхтыч, каких в округе много. А ведет себя так, словно княжич какой, или каштеляныч. Ишь, как храмовник вокруг него забегал, стоило Боруте в храм войти. В святыне, опять же, замертво не падает, дымом не плюется, а ведь вроде – поганин из поган. Странного жениха сосватал батюшка Мирославе. Зря Марыля завидует, чует Миросино сердечко, непросто будет им вместе, ой, непросто.

Борута же, налюбовавшись на невесту вспомнил, что на вопросы, вообще-то, полагается отвечать.

– Будет, панно Мирославо. Тут, у вас, может одним-двумя налетами обойдется. А нашим землям достанется так и так.

– А что пан в святыне искал? – Задала Мирося вопрос, который мучал ее с самого начала. – Не просто же так пан пожертвование приносил? Не чтобы на меня посмотреть?

– А почему бы и нет? – Суровые складки на лбу Боруты разгладились, он опять улыбнулся. – За такое счастье никакого золота не жалко.

– Скажет пан такое…

– Ой, панно Мирославо, я еще и не такое скажу. Но, если правду говорить, надо мне было ваших предупредить об опасности. Но так предупредить, чтобы до самого каштеляна дошло, что дело нешуточное.

– А почему пан сам не написал?

– Потому тогда пошло бы послание через слишком много рук. И не все из них – дружеские. Иные думают, что легче было бы Ордену дань платить, чем терпеть нас на своих границах. А того, глупые, не понимают, что для орлена они – такие же погане, как и мы.

– Но, как можно, пане?! – Возмутилась Мирослава, которой всю жизнь внушали, что ее вера – самая правильная и настоящая.

– А вот так.  – Борута снова нахмурился.  – Пани отец был в спаленной Ясновке. Вот пусть панна как-нибудь спросит пана Януша, какими он дочек хозяйских нашел на пепелище. Разве дети Творца так с единоверцами поступают? Да и вообще, с людьми?

Мирося от ужаса прикрыла рот ладошкой, сдерживая вскрик.

– Пан меня специально пугает. – Только и вымолвила она.

– Нет. Просто прошу, чтобы панна была осторожной. И чтобы не верила в орденское рыцарство и милосердие. Может, они и рыцари, но только с княжнами да каштеляннами, за которых отцы выкуп золотом по весу заплатить готовы.

– А что же я могу?

Борута на миг задумался. Не перегнул ли он палку? Да, напугать-то он девочку напугал, а, действительно, что она может?

– Пусть панна предупредит брата, чтобы завтра на рассвете был на рыбалке, на своем любимом месте. – Решился Борута, словно прыгая в омут с головой.  – Покажу ему место, где в, случае чего, можно семью спрятать.

– А что же пан отцу то место не покажет?

– Место это тайное, панно Мирославо. Даже из наших не все его знают.

– И пану ничего не будет, что он нам о нем разболтал?

– Нет, не будет. – Борута на миг позволил себе ласково коснуться щеки Мироси убирая за ухо прядку белокурых волос. – Отец разрешил.

Еще мг они постояли друг напротив друга на виду у толпы и, одновременно, одни во всем мире. Потом Борута первый решился отвести взгляд.

– Пора. Отведу панну к родным. Пани Малгожата, наверное, уже извелась. А ну ж, съест ее деточку страшный ядзвин.

– Пану бы все шутки шутить.

- А без шуток, панно Мирославо, скучно жить на свете бедному ядзвину.

Так же степенно, словно на приеме в княжеских палатах, молодая пара дошла обратно до ступеней храма. Там Борута передал Мирославу пану Янушу и, раскланявшись со знакомцами, ушел. Вскоре из соседнего переулка раздался топот копыт и только тогда все наконец-то встрепенулись. Словно с уходом ядзвина с коружающих спала какая-то магия.

– Тьфу, чертовщина! – Выразил общее мнение кто-то из мужчин. – И как его только пан Януш в своем доме привечает!?

– Последнее дело, с соседом собачиться. – Буркнул в ответ пан Януш.

– Иные соседи – хуже собак. – Прилетело ему в ответ.

– Не всегда меч – в помощь, – покачал головой храмовник, разнимая спорщиков. – Иногда доброе слово поганина быстрее к Творцу приведет, чем все ваши проклятия.

Он обернулся к шляхтычу, что только что поминал собак. Это оказался зрелый мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. Одет не бедно, но и не слишком пышно. Так, обычный шляхтыч средней руки.

– Знавал я пана отца, – неспешно и негромко, уверенный в том, что его-то уж услышат, начал храмовник. – Добрый был рыцарь и верный сын Творца. И пана воспитал верным сыном Храма. Только вот хрупкая