Барбара Картленд - В поисках любви Страница 18

В другом отделении Гильда обнаружила гарнитур: ожерелье из сапфиров и бриллиантов и такие же серьги. Ну конечно же, это те самые украшения, о которых говорил вчера сэр Хэмфри.

Гильду бросило в дрожь от того, что сестра могла принять в подарок такие дорогие вещи, да еще от человека, с которым никоим образом не собиралась связывать свою судьбу.

— Нужно отослать их обратно, — прошептала Гильда.

Еще она обнаружила нитку крупного жемчуга — несомненно натурального.

Гильда приподняла подставку, на которой лежали драгоценности, и чуть не задохнулась: на дне саквояжа была спрятана целая россыпь золотых соверенов!

Девушка долго смотрела на монеты, не в сипах оторвать глаз. Это было похоже на мираж!

Но где Элоиза смогла достать столько денег?

Здесь было явно не менее пятидесяти золотых монет.

Возможно, леди Ниланд была так щедра, что периодически давала Элоизе деньги на расходы? Ничего удивительного, если сестра предпочла сэкономить.

Под грудой монет Гильда обнаружила несколько писем и открыла первое попавшееся, с пометкой «Банк Коттса».

В письме говорилось:

Уважаемая мисс!

Имею честь сообщить вам, что сумма вашего текущего счета равна 1959 фунтов стерлингов.

Позвольте выразить признательность за то, что предпочли воспользоваться услугами нашего банка.

С уважением. Коттс.

Гильда решила, что, возможно, произошла какая-то ошибка.

Но, заметив на конверте надпись «мисс Элоизе Уингейт», поняла, что все действительно так.

— Не могу поверить! — еле слышно прошептала она. — Каким образом Элоизе удалось накопить такую огромную сумму?

Затем, словно испугавшись того, что она только что узнала, Гильда положила все бумаги на место, вставила подставку с драгоценностями и закрыла саквояж.

Она поднялась, села у туалетного столика и посмотрелась в зеркало. Однако вместо своего отражения Гильда видела отражение сестры и мысленно повторяла снова и снова тот же вопрос: что все это значит? Откуда взялись деньги?

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она очнулась и вспомнила, что за дверью ждет Эмили.

Гильда встала и отворила дверь.

— Я хочу увидеться с ее светлостью, — сказала она камеристке.

— Вам удалось найти брошь, мисс? — спросила Эмили.

— Я передумала, — глухо произнесла Гильда. — У меня пропало желание надевать драгоценности, Это солнечное утро маркиз Стэвертон посвятил верховой прогулке в парке. К себе в дом на Беркли-стрит он вернулся в прекрасном расположении духа, когда все еще только начинали просыпаться.

На прошлой неделе маркиз приобрел прекрасного молодого жеребца, который превзошел все его ожидания.

Он решил обязательно взять коня с собой, когда отправится за город, чтобы попробовать его в прыжках через барьеры. Маркиз специально подготовил тренировочную площадку, на которой его конюхи выезжали лошадей не только для скачек, но и для охоты.

Как только маркиз Стэвертон сел за стол, чтобы отведать одно из тех вкуснейших блюд, которыми славился его шеф-повар, в комнату вошел слуга.

— Простите, милорд, но к вам прибыл посланец от лорда Хоксбери, — доложил он. — Его светлость спрашивает, когда вам будет удобно навестить его?

Маркиз бросил взгляд на часы над камином и ответил:

— Попросите передать его светлости, что я буду у него не позднее одиннадцати.

— Слушаюсь, милорд.

После завтрака маркиз отправился в библиотеку, где его уже ждал секретарь, готовый разбирать бесчисленное множество приглашений, важных бумаг и запросов из владений, принадлежащих маркизу.

Маркиз провел у себя в кабинете около получаса, прежде чем ответил на все письма и отдал необходимые распоряжения.

Затем он поднялся к себе переодеться.

Через несколько минут роскошный экипаж, запряженный четверкой рысаков, вызывавших зависть и восхищение всех прохожих, увозил маркиза в департамент иностранных дел.

Старший клерк уже ждал маркиза в офисе на Сент-Джеймс-стрит, чтобы проводить в кабинет к главе департамента.

Как только маркиз вошел в кабинет, лорд Хоксбери поднялся ему навстречу:

— Очень любезно, что вы согласились прийти так быстро, Стэвертон, — сказал он.

— Не могу представить, зачем я понадобился вам так срочно, — отозвался маркиз.

С этими словами он устроился в удобном глубоком кресле напротив рабочего стола лорда Хоксбери. На лице последнего можно было прочесть следы явного волнения.

— Буду с вами откровенен, Стэвертон. Вы — моя последняя надежда.

Маркиз удивленно поднял бровь, но ничего не сказал.

— В это трудно поверить, — быстро проговорил его собеседник. — У меня практически нет доказательств, и все же я абсолютно уверен в том, что в нашем департаменте происходит утечка информации!

А вот это было уже серьезно. Маркиз выпрямился в кресле.

— Здесь, у вас? — переспросил он. — А подтверждения есть?

— К сожалению, у меня нет доказательств, — повторил лорд Хоксбери. — Я, конечно, допускаю, что мои опасения не имеют оснований, но интуиция мне подсказывает, что каким-то чудовищным образом вся информация из Уайт-холла попадает к Бонапарту.

В кабинете повисло молчание. Маркиз размышлял о том, что подписанный недавно пакт о ненападении был для Наполеона лишь уловкой, чтобы выиграть время и сосредоточить свои войска.

Это означало, что вероятность возобновления военных действий между Англией и Францией была вполне реальной.

Говорить об этом премьер-министру бесполезно.

Генри Эддингтон, занявший пост после Уильяма Питта, ушедшего в отставку в прошлом году, показал себя политиком слабым и нерешительным, особенно в вопросах, имеющих стратегический характер.

В прошлом маркизу не раз доводилось оказывать услуги министерству иностранных дел и лично лорду Хоксбери.

— Чем я могу помочь, если утечка информации действительно имеет место?

— Я собирался обратиться с этим же вопросом к вам, — с усталой улыбкой произнес лорд Хоксбери.

— Расскажите, как обстоят дела, — попросил маркиз.

Государственный деятель понизил голос почти до шепота, словно опасаясь, что и у стен могут быть уши.

— Я навел справки — тайно, разумеется, — о каждом из сотрудников.

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Интуиция подсказывает мне, что Рерсби ведет нечестную игру. Конечно, доказательств никаких нет, все пока на уровне опасений.

Маркиз нахмурился.

Он вспомнил лорда Рерсби, франта, разодетого всегда в пух и прах. У маркиза никогда не возникало желания завязать с этим человеком дружеские отношения — ни на приемах, ни на скачках.

Но все же маркизу казалось, что он не может быть шпионом. Лорд Рерсби был из числа тех людей, которые вступают в тот или иной роскошный клуб только для того, чтобы быть поближе к знати и продвигаться по общественной лестнице.