Ширин Мелек - Кёсем-султан. Дорога к власти Страница 18

Поначалу тут тоже все казалось совершенно ясным – путь в тысячу фарсангов начинается с первого шага, поэтому понятно, что ничтожной гедиклис сразу наверх не пробиться, как бы хороша, умна и покорна она ни была. Глупо пытаться танцевать на канате, не научившись сначала твердо ходить по земле, а Кюджюкбиркус глупой не была. Постепенно, по шажочку… Первым таким шажочком на пути к вожделенной цели, первой ступенечкой к истинной вершине власти должен был стать для нее статус бас-гедиклис, любимой ученицы, а потом, конечно же, и хазинедар, почетной прислужницы-хранительницы при одной из повелительниц гарема. Нужно было только как следует присмотреться и правильно выбрать, при ком именно, чтобы не прогадать.

С расстановкой сил в гареме Кюджюкбиркус разобралась довольно быстро, хватило первой недели. Да и любая бы разобралась, для этого вовсе не обязательно избранной быть, достаточно держать глаза и уши открытыми и не тратить все время на причитания о своей горькой участи.

Сперва Кюджюкбиркус и не собиралась тратить силы и время на то, чтобы пробиться в старший гарем, – Мустафа, да правит он вечно, стар и не очень здоров, ему уже под тридцать, а Аллах, хоть и всеблаг, но редко дарует султанам долгий век. Тем более больным султанам. К тому же старший гарем наверняка сложился давно, когда султан был молод и здоров, а теперь этот гарем устоялся и закаменел, словно старое дерево, в нем новой веточке куда сложнее занять подобающее место. Сомнут, задавят, не дадут пробиться к теплу и свету. А коли и пробьешься, то вряд ли надолго, даже если и повезет родить сына: у такого старика наверняка уже подрастают многочисленные сыновья-наследники, зачатые в те годы, когда был он еще юн и крепок. А их матери готовы вцепиться в горло любой, в ком заподозрят возможную соперницу. Нет, не стоит даже и пытаться, лучше приложить все силы к тому, чтобы понравиться кому-нибудь из наследников.

Однако же тут Кюджюкбиркус подстерегали сразу две неожиданности, и обе сперва показались ей весьма и весьма благоприятными.

Во-первых, как такового старшего гарема в Дар-ас-Саадет не было. Вообще! Нет, почтенная матушка, Халиме-султан, у правящего султана Мустафы, конечно, имелась, а вот наложниц, любимых и приближенных, не было. Даже икбал – и тех не было! И сыновей не было тоже. А значит, что первая же расторопная служанка, роди она такового, сразу же вознесется на верхнюю ступеньку гаремной иерархии, и неважно будет, кем числилась она ранее – опытной, хорошо обученной наложницей или же ничтожной гедиклис. Ее сын – единственный сын Мустафы! – сразу же станет наследником, а она сама – хасеки.

Все это Кюджюкбиркус узнала не от наставниц-калфа, которым можно было бы и не поверить, и даже не от соседок по спальне, ничтожных гедиклис, которым и вовсе доверия нет. От Халиме-султан узнала она это, из собственных уст уважаемой валиде, проникшейся к Кюджюкбиркус необъяснимой симпатией, приблизившей к себе чуть ли не в первый же день по прибытии той в Дар-ас-Саадет и даже шутливым прозвищем наградившей.

Конечно, все это Халиме-султан говорила не в открытую, а так, лишь намекала. Но намекала достаточно прозрачно и откровенно, много раз заводя речи об одном и том же, заходя то с одного края затейливой словесной вышивки, то с другого.

Халиме-султан много чего говорила, но речи ее сводились к одному – султану нужен наследник и та, что его родит, будет возвышена. И речи те были слаще халвы для ушей Кюджюкбиркус, и нежными розовыми лепестками падали прямо на сердце ее. И вроде бы стоило обрадоваться и вознести горячие благодарности Аллаху и богине за столь неожиданную и редкую удачу, да только вот тетя Джаннат не зря говорила, что у самых красивых змей самые длинные зубы. Скорпион тоже пел сладкие песни доверчивой черепахе – и, однако же, укусил ее на середине реки. И ничего тут не поделать, ибо такова скорпионья природа.

Но Кюджюкбиркус – не наивная черепаха, чтобы слушать скорпионьи песни. Нет, послушать-то она послушала. Все послушала – не только сладкозвучные слова валиде, но и шепотки гедиклис, и жалобы евнухов, и разговоры наставниц-калфа, вовсе не предназначенные для ее ушей. Послушала, приняла к сведению, сделала выводы.

И притворилась, что не понимает намеков Халиме-султан. Ну вот совсем! Потому что глупая и ничтожная гедиклис, чего еще ждать от такой? А потом была столь неловка, что поранилась, нарезая валиде манго, и заляпала кровью не только разложенные на блюде фрукты, но и драгоценные одежды самой валиде, чем вызвала у той крайнее неудовольствие. После чего была награждена затрещиной и изгнана с глаз долой, поскольку Халиме-султан потеряла всяческий интерес к столь неловкой и малопонятливой гедиклис.

Вздорная старуха! Знала бы она, что о ней и ее безумном сыне говорят друг другу старшие наложницы, наверное, еще и не так бы разозлилась! Мустафа стар и болен и не интересуется женщинами, потому-то нет у него сыновей и не будет уже. А следующим султаном станет один из его племянников, сыновей прежнего султана Ахмеда, вот на них-то и стоит рассчитывать умной перчатке, не желающей на веки вечные застрять в гедиклис.

Сыновей Ахмед после себя оставил немало, трое старших уже вполне взрослые, скоро сами наложниц выбирать начнут. Те гедиклис, что немногим ранее Кюджюкбиркус в гарем попали, только о них и говорят, только с ними свои мечты и связывают. И хотя неприятно хоть в чем-то уподобляться этим дурехам, но умная перчатка знает, что даже мухи могут жужжать о меде. Именно на одного из этих троих шахзаде и следует делать ставку умной гедиклис, не желающей всю жизнь прозябать в низших служанках, а намеренной непременно возвыситься и обрести надежный статус. На шахзаде – и их матерей.

Потому что где они, те шахзаде, и где гедиклис? Близко ухо, да не увидишь. Пока не пройдешь полный курс гаремного обучения, тебя не покажут мужчинам, дабы не оскорблять их глаз недостойным зрелищем. Впрочем, отчаиваться Кюджюкбиркус не собиралась, ведь у каждого шахзаде есть мать. И эти матери – вот они, рядышком совсем. Хоть и ночуют в собственных покоях, отдельно от новонабранных неумех, но по одним с ними коридорам ходят, в одном харарете парятся! Да и кто им прислуживать будет, если не гедиклис?

Халиме-султан, мать Мустафы и нынешнюю номинальную правительницу гарема, Кюджюкбиркус с костяшек абака сбросила сразу – глупая старуха, только сладкие песни петь и умеет! Такая не удержит спелый персик власти, даже если тот случайно сам упадет ей в руки. Нет, рассчитывать стоило только на одну из двух матерей старших шахзаде – Османа, Мехмеда и Баязида. Хотя Мустафа до сих пор и не назвал имени своего наследника, но им будет кто-то из этих троих, это ясно всем, остальные же или слишком малы, или их матери слишком ничтожны. И тут тоже главное – выбрать правильно, не промахнуться, ведь только один из троих станет следующим султаном, подняв на вершину власти и свою любимую наложницу; двое же других будут убиты согласно древней традиции, и участь их фавориток окажется незавидной.