LJ Maas.(Перевод: Яра) - Нет более слепых… Страница 18

Джей Ти провела рукой по стеклу. На верхней части дверей был помещен символ инь-янь. На каждой двери по половинке. Когда двери были закрыты, половинки сходились, образуя круг. Знак был сделан из формованного стекла. Черное солнце и белое лицо луны.

Тэйлор толкнула двери. В мастерской был больший беспорядок, чем обычно. Это объяснялось приближающейся выставкой. По периметру стояли законченные работы. Тэйлор затаила дыхания, ожидая, что скажет Джес. Хоть она и являлась для окружающих образцом сильной женщины, внутри она была гораздо ранимее, чем казалось. Она стояла, молча наблюдая реакцию девушки.

– Как здорово! Ты здесь целыми днями работаешь? – не дожидаясь ответа, Джей Ти пошла исследовать скульптуры, некоторые из которых достигали семи футов высотой.

– Потрясающе! – сказала девушка, проводя рукой по гладкой поверхности деревянной скульптуры, отмечая явную эротичность женских фигур.

Все работы Тэйлор были посвящены женским формам. Она отражала силу женщины во всем: в дереве, камне, металле. Характеры были разные: мать, держащая над головой ребенка, две женщины, занимающиеся любовью. Как раз эту работу рассматривала Джес. Было рискованно выставлять такую работу, но Саманта настояла, чтобы ее включили в выставку.

Скульптура занимающихся любовью женщин была вырезана из красного дерева. Нельзя было бы сильнее отразить проявление женской силы, чем это сделано было в работе Тэйлор. Женщины обвивали друг друга руками, их мышцы были напряжены. Шеи изогнуты в порыве страсти, туго натянуты мускулы бедер. Тэйлор не была уверена, смогут ли оценить люди эту работу по достоинству, если зайдут с другой стороны. Одна из женщин проникла пальцами в другую, на лице которой ясно читался экстаз. Плечи этой женщины были увиты мощными мускулами, показывающими всю ее силу и страсть. Взгляд зрителя сразу направлялся к руке женщины, не столько на то место, где она заканчивалась, сколько на мышцы, обволакивающие ее руку, показывая с какой мощью погружается она в свою любовницу.

Джес прошла через всю студию, рассматривая каждую работу.

– Это потрясающее место для работы, – сказала она с энтузиазмом. Глядя в высокое окно, открывающее захватывающий вид на гавань и океан.

– Твоя мать сказала, что ты рисуешь, – сказала Тэйлор, желая отвести от себя внимание.

– Да, пытаюсь, но до этого мне еще далеко, – произнесла Джес, обводя взглядом студию.

– Если захочешь, я могу освободить тебе тот конец студии, я им почти не пользуюсь. Кто знает, может ты найдешь вид, более вдохновляющий, чем озеро Мичиган.

Джей Ти поймала себя на том, что улыбается, и разозлилась на себя. Она не могла позволить таланту этой женщины и легкой манере общаться превратить себя в послушную маленькую девочку. «Мне на все это наплевать. Неужели она не поняла этого? Ничего, скоро поймет», – думала про себя Джес.

– Мне все равно, – сказала девушка, выходя из студии и оставляя Тэйлор в недоумении по поводу такой быстрой перемены настроения.

Остаток дня Джессика бродила по пляжу, раздумывая, как приспособиться к наличию незнакомой женщины в ее жизни на ближайшие шесть месяцев. Как хорошо будет зимой быть здесь, где температура не опускается ниже тридцати градусов.

Тэйлор оставила девушку в покое, предоставляя ей самой устроиться в новом доме.

– Эй, как насчет пиццы, ты хочешь есть? – Тэйлор разыскала Джес на пляже с плеером в ушах и альбомом на коленях.

– Я бы поела. А ты не из тех калифорнийцев, что сыпят себе в пиццу ананасы и артишоки? – спросила Джес.

– Мне хватает пеперрони и грибов, – ответила темноволосая женщина.

– Подходит, – заключила Джес.

Через некоторое время они сидели на кухне, держа в руках по куску пиццы. Тэйлор объяснила Джес, где что лежит на кухне.

– Можно задать тебе вопрос? – спросила Джес.

– Валяй.

– Ты хоть когда-нибудь пользуешься всем этим? Я имею в виду, что вся техника выглядит новой, – сказала Джес.

Тэйлор обвела глазами кухню. Как она могла сказать этой девочке, что строила этот дом не для себя одной. Как она могла сказать ей, что все: кухня, японский сад, витражи, все это делалось как будто для Тори.

– Ну, как я уже говорила, я не провожу здесь много времени, потому что мои привычки в еде постоянно меняются. Полагаю, когда-нибудь мне придется научиться готовить, но пока в этом нет необходимости, – ответила Тэйлор доставая стакан под вино. На мгновение она задержала на нем взгляд и задумалась о чем-то.

– Моя мама тоже так делает, когда я рядом, – сказала Джес, отмечая действия Тэйлор.

– Что? – переспросила женщина.

– Она не пьет при мне.

– Не пьет? – Тэйлор смутилась.

– Вообще-то она много чего из-за меня не делает. Слушай, если ты хочешь выпить, то не стесняйся. Я не собираюсь становиться алкоголичкой или наркоманкой.

Тэйлор посмотрела на стакан.

– А-а, – усмехнулась художница, затем бросила в стакан несколько кубиков льда и достала из холодильника Пепси Колу.

Джей Ти была удивлена, что и отразилось на ее лице. Она не привыкла, что бы ее вот так слушали. Она никогда не думала, что темноволосая женщина воздержится от стакана вина из вежливости. Это был не ее стиль.

Тэйлор заметила игру эмоций на лице девушки. Она думала, что скоро Джес осознает тот факт, что жить правильно гораздо выгоднее, чем то, как живет она.

– Это самый крепкий напиток, который я употребляю, – сказала Тэйлор, садясь за стол.

– Ты не пьешь алкогольных напитков…вообще, ты это имеешь в виду?

– Я не говорю того, чего не имею в виду, – сказала Тэйлор потрясенной девушке, делая глоток газировки.

Ужин закончился, и Тэйлор была немного озадачена, тем, что девушка сама что-то рассказывала, не задавая тысячи вопросов. Джессика рассказала Тэйлор о своей последней школе. Единственное, что ей там нравилось, это художественная студия. Тамошняя преподавательница делала все, чтобы отвести Джес от неприятностей в школе. Но девушка уже вошла в раж и не могла остановиться.

Темноволосая женщина улыбнулась девушке через стол. Она облокотила голову на руку, упирающуюся локтем в стол, и слушала, как Джей Ти рассказывала о красивой преподавательнице, которая так старалась для нее, но которую она, как и многих, разочаровала. Было две вещи, которые сейчас радовали Тэйлор. Во-первых, девушка говорила без перерыва, и пока Тэйлор слушала ее, то могла рассмотреть, как много в ней от Тори.

Во-вторых, то, как Джес описывала своего преподавателя. В голосе Девушки слышалось явное обожание, и Тэйлор задавала себе вопрос, была ли это обычная привязанность ученицы к молодой учительнице, или ее чувства были гораздо глубже. Художница вспомнила, как Джес была заворожена той скульптурой, изображающей двух женщин, когда они были в мастерской. «О, господи… у нас здесь могут быть проблемы. Пожалуйста, не дай мне быть тем человеком, к которому она обратится со словами – Мамочка, я лесбиянка», – подумала про себя Тэйлор.