Пленница Риверсайса (СИ) - Алиса Болдырева Страница 18

Тами же не разделяла её радости. В ту минуту, как отвориться дверь повозки, ей придётся предстать перед людьми Вэлдонов, чужими и безликими. В пути она могла укрыться от любопытных глаз за стенами повозки, а вот получиться ли сделать тоже самое в замке? Тами не слишком-то уповала на это.

Веда Арлин громко вздохнула, заёрзав на сидении, и её вздох потонул в бешеном стуке сердца Тами; ей показалось, этот стук, пульсирующий и монотонный, был слышен каждому во дворе, он затмевал собой все прочие звуки.

За окном мелькнул силуэт невысокой стройной женщины, возраста её матери. «Кейла Вэлдон», — пронеслось в голове Тами, а стук сердца сделался просто невыносимым. Тами ещё сильнее вжалась в сиденье повозки, страшась выглянуть наружу.

Будто услышав её трусливые мысли, Кейла Вэлдон взглянула на повозку. Её лицо перекосило от гнева, и она резко дёрнулась в сторону. Тами без труда различила эмоции, что владели этой женщиной, да она и не старалась скрыть их. Кейла Вэлдон ненавидела Тами, столь же люто, что и её сын Рован, а может и того сильнее.

Минутой позже рядом с Кейлой появилась молодая девица, едва ли старше Тами. Она так сильно походила на Кейлу, что Тами не составило труда догадаться, кто перед ней. Джорли Вэлдон, сестра лорда Вэлдона и невеста Гарвана Рийнарда, принца Этелхорда.

Тами сглотнула ком, внезапно подступивший к горлу, её руки слегка дрожали, и она сжала их на коленях. Разумеется, Тами не тешила себя напрасными иллюзиями, и не ожидала тёплого приёма в Риверсайсе. Она знала — здесь ей не рады.

Тем временем Мариус спешился и уверенным шагом владетеля Риверсайса направлялся в сторону матери и сестры, которые уже распахнули для него свои объятия. Женщины казались такими маленькими рядом с ним, а на их лицах читалась неподдельная радость от долгожданной встречи. Они любили своего лорда.

Засмотревшись, Тами вздрогнула, когда дверь повозки неожиданно распахнулась, и в образовавшемся проёме показалось лицо великана-добряка Сесила Фэлана.

— Миледи, — протянул он своим звучным голосом, подавая ей руку.

Кивнув, Тами вложила свою изящную ладонь в его огромную мозолистую ручищу, и выбралась из повозки, следом за ней и веда Арлин ступила на землю, что принадлежала Вэлдонам.

Тами огляделась.

Во дворе собралось полно народу; замковый люд, разношёрстный и шумный, с неуёмным любопытством поглядывал в их с ведой сторону, собаки лаяли, вокруг носились дети, босые и растрёпанные. Тами слышала едва сдерживаемое фырканье и тихие шёпотки, доносившиеся из толпы, и ей казалось, что, должно быть, так шипит змея, прежде чем соберётся пустить яд.

Они звали её «дочь убийцы».

Тами дала себе зарок, что стерпит любые насмешки, но шёпот с каждой секундой усиливался, и вот женщины, озлобленные и незнакомые, уже без стеснения плевали ей под ноги, а мужчины показывали неприличные жесты, от вида которых щёки Тами запылали. «Словно дикие звери, почуявшие кровь», — вспыхнула Тами, глядя на них. Она не отводила взгляда, она не выкажет страха.

Веда Арлин осуждающе поглядела на них, в тот момент Тами была рада, что мать отправила веду вместе с ней, и вскоре негодующий ропот, пронёсшийся по толпе, стих. В полной тишине, что воцарилась во дворе (даже воины лорда Вэлдона не нарушали её), к ним подошла Джорли Вэлдон.

— Миледи, веда, — произнесла она, склонившись в изящном реверансе. — Я Джорли, сестра лорда Вэлдона. Полагаю, вы утомились, проделав такой долгий путь. Я провожу вас в ваши покои.

Особой теплоты в её словах Тами не услышала, но она держалась вежливо и учтиво, и не выказывала своего неуважения, которое с лихвой проявили её брат Рован и мать. Кейла Вэлдон даже отвернулась, когда Тами проходила мимо, будто боялась замараться только от одного её вида; Рован окатил Тами ледяным взглядом, к которому она уже успела привыкнуть за время пути, а лорд Вэлдон… Тами не посмела взглянуть на него, не желая вновь видеть его хмурое лицо.

В полной тишине они миновали людный двор и вошли в замок сквозь тяжёлые ворота, что сейчас оказались распахнуты настежь. Просторный зал был залит лучами утреннего солнца, золотистыми и тёплыми, но Тами не смогла хорошо разглядеть его убранство, Джорли сразу свернула в сторону лестницы, что находилась рядом со входом. Ступени, крутые и широкие, тянулись вверх, пока не вывели их в длинный коридор.

— Лорд Вэлдон распорядился, чтобы вам отвели покои в хозяйском крыле, — пояснила Джорли, а Тами едва не застыла на месте от неожиданности. Она не хотела, всякий раз выходя из комнаты, встречать на своём пути Рована. Боги, а вдруг его покои окажутся по соседству с её? У Тами похолодели руки, стоило ей только представить это.

А Джорли всё шла и шла, шурша накрахмаленными юбками; Тами казалось, длинный коридор, вдоль которого тянулась вереница одинаковых дверей, никогда не закончится. Наконец, оказавшись почти в самом его конце, Джорли распахнула одну из этих дверей.

— Эта ваша комната, миледи, — сказала она. — Комната веды располагается в противоположной стороне.

Едва кивнув, она повела веду к её покоям, а Тами не оставалось ничего другого, как войти внутрь. Ей отвели просторную комнату, с большой кроватью, на которой могли легко уместиться сразу несколько человек; дубовый стол располагался у окна, а большой шкаф у стены напротив. В центре пестрел расписной ковёр; он был мягким и добротным, и Тами сразу узнала руку мастеров из Нелфорда.

Измученная долгой дорогой, Тами улеглась на кровать, и сама не заметила, как провалилась в глубокий сон. Ей снился Тилмрэд, теперь такой далёкий, но всё ещё родной, с цветущими садами и шумной рекой, окружавшей замковые стены со всех сторон; она слышала заливистый собачий лай, что доносился с псарни, и громкий голос Лоркана, звавшего собак. Она видела, как маленькие дети, крича и смеясь, бегают во дворе, а ещё она видела Клойда. С любовью и нежностью он гладил её по волосам, тихонько нашептывая о чём-то, но Тами не могла разобрать слов, а когда она повернулась, чтобы поглядеть на него, тот уже исчез, и сколько бы Тами не звала, он больше так и не появился.

Резко дёрнувшись, Тами проснулась. Её лицо было мокрым от слёз, и она всё никак не могла понять, где находиться. И кровать, и комната казались ей чужими и незнакомыми, но воспоминания быстро воротились к ней.

«Риверсайс, я в Риверсайсе», — подумала Тами, поднимаясь с постели.

Густые сумерки, словно покрывало, опустились на замок, а на потемневшем небе появилась россыпь золотистых и бронзовых звёзд; они были так близко,