Барбара Картленд - Слушай свою любовь Страница 19

— Неужели вы думаете, что это возможно? — произнес Иглзклиф. — Антея, мне кажется, нам о многом нужно поговорить. Может, присядем?

Антея испуганно огляделась, словно забыла, где находится, и в замешательстве промолвила:

— Извините… это так неучтиво с моей стороны… Мне самой следовало предложить вам присесть… раньше… Мо я не думаю, что вам… стоит задерживаться…

— Я как раз собираюсь задержаться, — возразил маркиз, — так что по этому поводу не беспокойтесь.

Антея покорно отошла от окна, добрела до камина и присела на краешек софы.

Маркиз непринужденно устроился на ступе с высокой спинкой, положив ногу на ногу.

Его ботфорты сияли в солнечных лучах.

— Что ж, начнем с самого начала, — предложил он. — Вы Антея Брук. И, если я не ошибаюсь, мой управляющий, которого мне представили как Дальтона, на самом деле ваш брат, лорд Колнбрук.

— Как вы… могли такое подумать? — Антею охватила паника. — Прошу вас… не надо делать выводов… и выпытывать вещи… которые вас не касаются…

— Очень даже касаются, — шел напролом маркиз. — А если вы собираетесь спорить со мной. Антея, то могу сказать сразу, что видел портрет так называемого Дальтона внизу в холле.

— Это портрет моего отца. — пробормотала Антея, — когда ему было столько же, сколько сейчас Гарри.

— Ваш брат очень похож на него, и теперь я вижу, у вас с братом тоже большое сходство.

Антея обескураженно взглянула на маркиза, затем опустила глаза и долго молчала.

— Чарлз Торрингтон, — наконец проговорила она, — который продал вам Квинз Ху, решил, что Гарри было бы… неудобно просить вас… назначить его управляющим… Именно поэтому Чарли рассказал вам о… человеке по имени Дальтон, который… великолепно подходит на эту должность.

Она вновь надолго умолкла. Потом, набравшись смелости, умоляюще сказала:

— Пожалуйста… прошу вас… позвольте Гарри остаться. Он так счастлив… что может возродить дом… А если нам придется уехать… это разобьет его сердце.

— Должен признаться. — подхватил маркиз, — я давно подозревал, что мой управляющий не тот, за кого себя выдает, поскольку я не мог себе представить, чтобы посторонний человек был столь предан интересам дома и имения, с такой самоотдачей старался сделать даже больше, чем позволяют сипы, и столь бережно заботился о пенсионерах, фермерах и всех прочих местных работниках.

— Это наши люди, — кивнула Антея, — и было невыносимо сознавать, что… поскольку мы остались без денег… мы бросили их… обрекли на… нищету…

— Вы очень мило здесь обустроились. — Маркиз осмотрелся.

Антея поспешно произнесла, словно боясь, что он обвинит Гарри в мошенничестве:

— Мы смогли отремонтировать этот дом на деньги, полученные за Квинз Ху. Конечно, мебель перевезли из особняка, и картины тоже… но к вам это не имело отношения…

— И все же мне кажется, вы ненавидели меня за то, что я купил ваш дом практически без вашего ведома.

— Почему вы… так думаете?

— Да потому что я сам в подобных обстоятельствах чувствовал бы то же самое, — ответил маркиз.

— Я… сначала я ненавидела вас, — призналась Антея, — хотя… знала, что это неразумно. Потом, когда я вас увидела… и узнала, что вы любите музыку… все изменилось.

— Никогда в жизни я не встречал девушку, которая играла бы так же прекрасно, как вы. Вы словно разговариваете музыкой.

Голос маркиза обрел глубину и мягкость, саркастические нотки исчезли.

Антея мельком взглянула на него и вновь опустила глаза, спросив:

— Как вы… это чувствуете?..

— Сам хотел бы знать, — обронил Иглзклиф. — По есть еще одна причина, приведшая меня сюда. Я хотел спросить вас, кто замыслил убийство.

Антея сначала удивилась, а затем вспомнила, что действительно не говорила ему, кто собирался прийти в его комнату.

Злоумышленник может не остановиться на этом и попробовать еще раз, и если не предупредить маркиза.. — .

Девушка вскрикнула от ужаса.

— Будьте очень, очень осторожны! — промолвила она. — Он сказал, что вас нужно убить до среды, потому что тогда ваша лошадь не побежит на скачках дерби и выиграет его лошадь.

— Теперь я представляю, кто это может быть, — задумчиво произнес маркиз. — Имени его вы не слышали?

— Нет, но даму, которая должна была прийти к вам со стилетом, зовут Милли.

Маркиз сжал губы, и Антея взволнованно продолжала:

— Он попытается еще раз… наверняка попытается Сегодня воскресенье… у него есть сегодняшний день, завтрашний и послезавтрашний… иначе, по его словам, он попадет в долговую яму.

Брови маркиза изумленно поползли вверх.

— Я и не подозревал, что дела Темплтона настолько плохи, — сказал он. — Б то же время, Антея, если б вы не вернулись, появившись так же загадочно, как исчезли, я был бы уже мертв.

Антея содрогнулась.

— Я не хотела возвращаться… но если б вас убили… Нет… и подумать об этом не могу…

— А мне, к несчастью, подумать об этом придется, — заметил Иглзклиф. — Но теперь мне многое стало ясно, и я очень благодарен вам за то, что остался жив. Очень благодарен, Антея. Я хотел бы выразить свою признательность чем-нибудь более существенным, нежели слова.

— Прошу вас… — взмолилась девушка, — я прошу вас только об одном… уходите… и забудьте меня.

— Я уже сказал вам, это невозможно, — ответил маркиз. — Думаю, так же, как для вас невозможно будет забыть меня.

Антея посмотрела на него, веки ее дрогнули и опустились.

Длинные черные ресницы еще сильнее подчеркивали бледность ее лица.

— Пожалуйста… не говорите так… и не упоминайте при Гарри, что я… задержалась вчера… и играла в гостиной…

— Гарри не одобрил бы?

— Нет, конечно. Он бы рассердился, и очень сильно. Он велел мне… возвращаться домой с нянюшкой, как только я… закончу играть в банкетном зале.

— Я удивляюсь, как он вообще разрешил вам выступить, — сухо молвил маркиз.

— Ему ничего другого не оставалось, — поспешила ответить Антея. — Он только вчера утром узнал, что мистер Мелдозио повредил руку, и у него уже не было времени ехать в город и искать нового пианиста.

— Поэтому он послал вас, — подытожил Иглзклиф.

— Это была моя идея, и я… убедила его проявить благоразумие… Он боялся… что, если не выполнит всех ваших распоряжений, то… потеряет должность.

— Понятно. Тем не менее вам решительно не следовало аккомпанировать «пластическим позам».

— К сожалению, я их не видела из-за фортепьяно, — призналась девушка, — но, судя по аплодисментам, выступление было очень красивым, наверное, как те «позы», которыми леди Гамильтон очаровала короля и королеву Неаполя.

Маркиз испытующе смотрел на нее, похоже, удивленный ее словами.