Бетина Крэн - Идеальная любовница Страница 19

Разве она к нам не присоединится? А я так надеялась увидеть королеву моего сердца.

— Ну, разумеется, — ледяным голосом ответила Розалинда, взглядом пригвождая его к месту. Ее критический взгляд, брошенный на пустые руки Питера, объяснил холодность тона. Ни цветов, ни шоколада… Человек, который не позаботился об элементарных знаках внимания, не заслуживает другого обращения. — Габриэлла скоро спустится к нам, а пока вам придется довольствоваться нашим обществом. Моя дочь — еще очень юная и неопытная девушка, и ее эмоции иногда бегут впереди здравого смысла. Как мать я должна предостеречь ее от каких бы то ни было ошибок, надеюсь, вы меня понимаете?

Взгляд, которым она одарила Сэндборна, ясно говорил о том, что, несмотря на древнейшую профессию, ей не чужда добродетель. В широком понимании этого слова, разумеется.

— Я понимаю и восхищаюсь вами, мадам — натянуто улыбаясь, ответил Питер.

Розалинда кивнула и вновь посмотрела на своих товарок, словно спрашивая у них совета, стоит ли продолжать? Подруги безмолвно дали ей утвердительный ответ, и Розалинда спросила:

— Полагаю, вы состоите членом какого-нибудь клуба?

— Да, и даже не одного, а нескольких.

— Вы предпочитаете обедать там или держите своего повара?

— У меня есть повар, но иногда я обедаю в клубе.

— В клубах и ресторанах всегда так шумно, — недовольно заметила Розалинда, — насколько лучше тихая трапеза в компании приятного, понимающего собеседника.

Питер поспешил с этим согласиться и был награжден благосклонной улыбкой. После этого ему задали не меньше дюжины вопросов, целью которых было выяснить его планы на будущее, размеры винного погреба, местоположение родового имения, фамилию ювелира, услугами которого он пользуется, и многое-многое другое.

Розалинда оценивала Сэндборна как породистого скакуна. Будь ее воля, она не преминула бы заглянуть ему в рот и проверить, хороши ли зубы. Питеру с трудом удавалось сохранить самообладание. В аристократическом обществе никто не стал бы вслух интересоваться его платежеспособностью и брезгливо кривить губы, услышав, что он держит деньги в «Эспрей и К», а не в «Эгньюз Гаррард» на Бонд-стрит. Однако здесь в полусвете, где все перевернуто с ног на голову, это было не только возможно, но и необходимо. Здесь женщины выносят приговор мужчинам, точно так же, как мужчины обсуждают достоинства женщин в так называемом приличном обществе.

После некоторой паузы Розалинда взглянула на пылающее лицо Питера и, удовлетворившись тем, что увидела, сказала;

— Итак, ваша светлость, я по-прежнему жду ответа на вопрос, что же так пленило вас в моей Габриэлле?

Питер мог поклясться, что все окружающие его дамы считают этот вопрос самым главным в их сегодняшней беседе. Если ту экзекуцию, которую они ему учинили, можно назвать беседой.

— Она… прелестна, — проговорил Питер, хватаясь за первое пришедшее ему на ум слово. — Восхитительна, совершенна…

— Возможно, — с уксусно-медовой улыбкой отозвалась Розалинда. — Если вам нравятся босые, насквозь промокшие, перепуганные школьницы, то это, безусловно, так.

Шевеля мозгами, Питер Сент-Джеймс понял, обычной лестью эту дамочку не возьмешь.

— Габриэлла умна, артистична и… совершенно непредсказуема, — честно признался Питер.

— Ну, это очевидно. Девушка с другими наклонностями не стала бы бегать по лондонским улицам ночью под проливным дождем, — Розалинда вздернула подбородок, явно бросая ему вызов.

Граф Сэндборн сделал глубокий вдох и бросил испепеляющий взгляд на своего инквизитора. Мадам Леко прямолинейна и настаивает на правде, а не на эфемерных любезностях? Прекрасно, он представит ей правду, и тогда посмотрим, действительно ли великолепная Розалинда хочет ее слышать. Наверняка она, как и большинство женщин, только утверждает, что жаждет истины, а на самом деле предпочитает сладость обмана.

— Честно говоря, я и сам не могу понять, что привлекло меня в этой маленькой сумасбродке, — с обезоруживающей искренностью проговорил Питер. — Единственное, что я могу сказать вам наверняка, так это то, что мои пальцы горят, кровь бросается в голову, а в паху начинает зудеть при одном взгляде на Габриэллу. Вчера она меня рассмешила, заставила задуматься и остановиться. Видит Бог, уже одно это ставит ее на голову выше всех остальных женщин.

Лица стареющих куртизанок вытянулись от удивления, а в глазах забегали веселые искорки. Глядя на них, Питер понял, что этот раунд выиграл он.

— Обязуюсь быть щедрым и выполнять любые прихоти Габриэллы, — добавил граф для пущей убедительности и увидел, как лицо Розалинды расплылось в довольной улыбке.

Розалинда величественно поднялась и резко дернула шнурок звонка. Дворецкий в своих блестящих латах появился незамедлительно.

— Гюнтер, пригласи Габриэллу присоединиться к нам.

Глава 5

А в это время Габриэлла, сидя за столом в своем будуаре, запечатывала конверт.

— Ради Бога, осторожнее! — взмолилась ее служанка Ру, с тревогой глядя на испачканные чернилами и воском пальцы девушки. — У вас совсем не осталось времени, чтобы переодеться. Его светлость уже здесь.

Служанка отложила конверт в сторону и принялась, ловко орудуя бумажной салфеткой, стирать чернила с пальцев своей хозяйки.

— И запомни, ты должна отнести письмо сразу же, как только я спущусь вниз. Обещай мне, Ру.

— Oui, Oui[4], мисс Габриэлла, обещаю, — заверила ее маленькая француженка.

В эту ночь Габриэлла совсем не ложилась. Тяжелые мысли и мрачные предчувствия не давали ей спать. Правильно ли она сделала, доверившись Питеру Сэндборну? Сработает ли ее план, и хватит ли у графа терпения исполнять роль мнимого любовника до тех пор, пока она не подыщет себе мужа? Да и где его вообще искать…

Габриэлла была вполне уверена в своих силах и считала, что сумеет очаровать любого мужчину. Проблема заключалась только в том, что ей негде с этим мужчиной познакомиться. Не в доме же у матери в самом деле! Те джентльмены, которые приходят к Розалинде, во-первых, давно женаты, а во-вторых, их отнюдь нельзя назвать порядочными людьми.

Промучившись до самого утра, Габриэлла так и не нашла ответа на вопрос где? В изнеможении упав на кровать, она зарылась головой в подушку и зарыдала. Она так и плакала бы до самого вечера, если бы Ру не принесла ей чашку чая и свежие газеты. Габриэлла мельком взглянула на «Тайм» и «Пэлл Мэлл Газетт», и тут ее осенило. Газеты!

Теперь она знала, что нужно делать.

Ру заставила Габриэллу встать на ноги и тщательно расправила ряд оборок, спускавшихся вниз по переду платья. Затем она подколола выбившийся локон, отошла и, оглядев свою хозяйку, удовлетворенно кивнула.