Франческа Шоу - Дочь адмирала Страница 19

Наконец вереница карет выехала из поместья Нортон. Коммодор, уступив настояниям дам, сел с ними рядом, вместо того чтобы, как обычно, ехать верхом, а Джона поместили на козлах с кучером. Раньше мальчика это обрадовало бы, а сейчас он ужасно огорчился, поскольку рассчитывал быть около дяди, чтобы добиться согласия взять его с собой в море.

Путешествие заняло два дня. Решили не торопиться, чтобы женщины не утомились, да и депеши коммодора не были срочными.

К дому Брейки на Брук-стрит в Лондоне подъехали вечером. Все были рады, что путешествие закончилось.

— Лучше попасть в шторм в Бискайском заливе, чем трястись еще день в этой повозке, — ворчал сэр Роберт, помогая дамам выйти из кареты.

Их ждал превосходный обед — леди Брейки побеспокоилась и выслала вперед своего повара-француза. После обеда все собрались в гостиной. Сэр Роберт просматривал письма, оставленные ему управляющим; у него скопилось много домашних дел, и он опасался, что на них не хватит времени, пока он обивает пороги в Адмиралтействе.

— Помяните мое слово, — ворчал он, — они заставят меня не один раз таскаться туда без толку, пока не напишут приказы для доброй половины средиземноморского флота!

А дамы разглядывали альбом гравюр, который коммодор привез из путешествия, и не обращали на него внимания, давно привыкнув к тому, что он имел обыкновение разговаривать сам с собой.

— Не буду я поднимать арендную плату… и, разумеется, не продам права на рыбную ловлю! Хмм, а вот для лорда Дарвелла, племянника старого Ходжкинсона, надо кое-что предпринять…

Все три дамы тут же с тревогой устремили взоры на коммодора.

— В чем дело, мои милые? — непонимающе осведомился сэр Роберт. — Если вы, леди Брейки, возражаете против того, чтобы я купил еще пастбища, то я, конечно, прекращу переговоры, но раньше вас это не интересовало.

— Пастбища? — в свою очередь удивилась его жена.

— Да. Мой управляющий в Суссексе сообщает, что лорд Дарвелл продает пастбища на солончаках около своего поместья. Мне это предложение кажется выгодным — ведь цена на шерсть растет, а его угодья соседствуют с моими. Чем вы встревожены?

— Ничем, сэр Роберт, — покраснев, ответила леди Брейки. — Просто… у лорда Дарвелла такая… репутация, но я не стану обсуждать это в присутствии племянницы.

— Ну, моя дорогая, по-моему, вы преувеличиваете. Не такой уж он развратник, чтобы молодая леди не могла услышать его имя! Он тратит деньги, как того пожелает, и большая часть уходит у него на любовниц. Ну и что? Он может себе это позволить, — коммодор махнул на жену рукой. — Не будьте такой не в меру щепетильной, дорогая, лорд Дарвелл не представляет опасности для хорошо воспитанных девиц! И не смотрите на меня осуждающе! Добрая половина лондонских щеголей содержит любовниц! Наша девочка не какая-нибудь пустоголовая дурочка — она все прекрасно понимает, хотя и сидит с наивным видом.

— Сэр Роберт, я буду весьма признательна, если вы выберете другую тему для беседы, — сухо ответила ему жена.

Хелена уткнулась носом в альбом и молила Бога, чтобы тетя больше ничего не сказала. Правда, она на минуту нарисовала себе привлекательную картину: Адам прогуливается по своим ухоженным владениям, собаки весело скачут вокруг него, а почтительные арендаторы снимают перед ним шапки.

Но, чтобы прекратить полет фантазии, она встала и сказала:

— Тетя, я, пожалуй, пойду спать — очень устала. Спокойной ночи, мама.

— Конечно, милочка, — тетя потрепала Хелену по руке и озабоченно на нее посмотрела.

Хелена улеглась в постель и задула свечи. Благодарение Богу, что Адам находится сейчас в Суссексе, а не в Лондоне!

Она провела беспокойную ночь и не помнила, что ей снилось, но без конца ворочалась и просыпалась. И вот результат: опухшие веки и головная боль утром.

Она сидела в столовой и вяло потягивала шоколад, когда принесли почту. Но, увидев адресованное ей письмо, Хелена забыла про мигрень.

— Мама! Это от Порции! Тетя, вы помните миссис Раулетт? Это моя школьная подруга. Она сейчас в Лондоне, а еще на прошлой неделе писала мне, что ей придется на весь сезон остаться в Бате, поскольку у старой леди Сент-Клэр разгулялась подагра, а она выносит только общество Порции. Но вот теперь Порция пишет, что воды пошли бабушке на пользу, она согласилась остаться со своими знакомыми и разрешила Порции вернуться к мужу. Палата общин все еще заседает, и поэтому, как пишет Порция, она будет выезжать вместе с нами в свет, — закончила Хелена.

Леди Уайтт сложила газету и посмотрела на дочь.

— Ее муж уже стал членом кабинета министров?

— Мама, ты забываешь, что мистер Раулетт еще довольно молод, но я надеюсь, вскоре он вступит в должность секретаря.

— Меня удивляет, — заметила тетя Брейки, — что такой на редкость здравомыслящий и трудолюбивый человек мог жениться на столь фривольной особе… и к тому же совсем юной!

— Тетя, вы несправедливы, — Хелена встала на защиту закадычной подруги. — Конечно, ей было всего семнадцать, когда она вышла замуж за мистера Раулетта, и мы с ней только закончили школу мисс Маршем, но она преданная жена и мать.

— Но, милочка, ты же не станешь отрицать, что она чересчур… броская!

— Порция просто энергичная и не может обуздать свой жизнерадостный характер. Мисс Маршем ничего не могла с ней поделать.

— Я согласна, что она хорошая девочка и верная подруга, — сказала леди Уайтт и выразительно добавила: — Могу лишь желать, чтобы ты так же удачно вышла замуж, Хелена.

С этими словами она вновь углубилась в чтение «Таймс», а Хелена поспешила отправиться к Порции. Они общались без церемоний, и поэтому Хелена могла появиться в такой ранний час в модном доме Раулеттов на Гросвенор-сквер. Мистер Раулетт занимал не очень высокий пост в правительстве, но фактически имел связи почти со всеми семьями английской знати и к тому же был очень богат.

Несмотря на то что любящий муж потакал всем ее прихотям, школьная подруга Хелены не утратила доброты и чувства юмора.

— Хелена! Моя дорогая! — Хелена не успела войти в дом, как услышала голос подруги. Миссис Раулетт, одетая в роскошный халат китайского шелка, плотно обтягивающий ее пышную фигуру, стояла на лестнице; распущенные белокурые локоны падали ей на плечи, и она являла собой шокирующую картину. Дворецкий, стараясь не смотреть в сторону госпожи, спросил у Хелены:

— Вас проводить наверх, мисс Уайтт?

— Спасибо, Симпсон. Я сама поднимусь, — Хелена отдала ему палантин и зонтик. Взбежав по витой лестнице, она очутилась в жарких объятиях Порции.