Кэрол Мортимер - Золушка для герцога Страница 2

— Напротив, Себастьян. Я действую исключительно в твоих интересах, я в этом искренне уверен. Я фактически уже принял приглашение от сэра Барнаби и леди Гвендолин Салби как от своего, так и от твоего имени.

— Насколько я понимаю, это родители моей предполагаемой невесты?

Хок поджал губы:

— Да, Оливия Салби дочь сэра Барнаби и леди Салби.

Себастьян насмешливо покачал головой и встал:

— Какое бы приглашение ты ни принял от моего имени, боюсь, тебе придется отказаться от него.

Он двинулся в сторону выхода из библиотеки.

— Что ты делаешь? — помрачнел Хок.

— Ухожу. — Себастьян с жалостью посмотрел на брата. — Но прежде чем уйти, я готов сделать тебе ответное предложение, Хок... — Он остановился у дверей.

— Предложение? — Упрямство брата так глубоко обеспокоило его, что — вопреки его всегдашнему самообладанию — Хок едва сдерживал себя.

Себастьян кивнул:

— Как только ты женишься — удачно и счастливо, конечно, — я обещаю серьезно подумать над тем, чтобы и самому сунуть голову в мышеловку!

Он тихо прикрыл за собой дверь и зашагал прочь.

Хок тяжело откинулся в кресле. Несколько секунд он неотрывно взирал на закрытую дверь, потом потянулся к графину и от души плеснул себе бренди.

Герцог взял себе за правило никогда не посещать деревенские приемы после закрытия сезона и роспуска палаты лордов на лето. Он согласился провести неделю в Норфолке у Салби по одной-единственной причине — свести Себастьяна с юной девушкой, которая, как он надеялся, может стать его женой.

Его личное знакомство с сэром Барнаби было шапочным — обедали несколько раз в клубе вместе, не более. Во время сезона Хок не имел чести познакомиться с женой и дочерью этого джентльмена — Салби не получили приглашения на те три бала, куда Хок сопровождал Арабеллу, — но он навел справки и узнал, что после смерти отца Оливия Салби унаследует «Маркхам-парк» и окружающие его тысячу акров земли. Для Себастьяна, как младшего брата герцога, это был бы идеальный вариант.

— Вот ты где, Джейн. Хватит стоять столбом на ступеньках, девочка. — Леди Гвендолин Салби, увядшая красавица лет сорока с лишним, едва сдерживала недовольство, глядя на то, как объект ее внимания остановился на широкой лестнице, не решаясь ни спуститься вниз, ни подняться наверх. — Нет, не спускайся сюда. Вернись в мою комнату и принеси мне шаль, пока гости не начали собираться. Шелковую, с желтыми розочками. Похоже, погода собирается меняться, Салби, — обеспокоено повернулась она к дородному супругу, стоявшему рядом с ней в просторном холле в ожидании приглашенных.

Джейн видела, что сэр Барнаби, который был на двадцать лет старше своей жены, чувствует себя очень неуютно в сорочке с высоким воротом и туго завязанном галстуке. Желтый жилет невероятно растянулся в попытке охватить объемистый живот, коричневый сюртук и кремовые бриджи были не в состоянии скрыть этого натяжения.

Бедный сэр Барнаби, думала Джейн, покорно идя наверх за требуемой шалью. Она знала, что ее опекун предпочел бы оказаться далеко отсюда, где-нибудь на просторах своего поместья в компании управляющего и в старой удобной одежде, а не торчать в холодном холле «Маркхам-парка» в ожидании гостей, которые вот-вот соберутся в их доме на недельное развлечение.

— Захвати и мой белый зонтик, Джейн! — прокричала ей вслед Оливия, копия своей матери в юности, с округлой фигуркой, голубыми глазками и золотыми кудряшками, причудливо уложенными вокруг пригожего невинного личика.

— Леди не подобает так кричать, Оливия. — Леди Гвендолин явно была шокирована поведением дочери. — Что подумает герцог, если он тебя услышит? — Она принялась энергично обмахиваться веером.

— Но вы-то кричали, мама, — недовольно надула губки Оливия.

— Я хозяйка дома. Мне можно кричать. Джейн улыбнулась, продолжая подниматься по лестнице. Она знала, что абсолютно лишенная логики перебранка между матерью и дочерью продлится еще несколько минут. Последнюю неделю во время подготовки к приему гостей споры — временами весьма горячие — стали постоянным явлением, и в большинстве из них фигурировал «герцог» или «его светлость». Поскольку герцог Сторбридж будет почетным гостем Салби на этой неделе — о чем постоянно твердили прислуге, которая беспрестанно мыла, чистила, скребла и полировала «Маркхам-парк», подготавливая его к приему «его светлости, герцога».

Джейн не надеялась, что ее включат в какое-либо из предстоящих мероприятий, она наверняка даже не увидит блистательного герцога. Ведь она всего лишь бедная родственница Джейн Смит. Дальняя родня, которую Салби просто пожалели и милостиво предложили кров, когда ей было десять лет.

Когда сэр Барнаби и леди Гвендолин впервые привезли ее сюда, «Маркхам-парк» показался ей огромным и пустынным, ведь все свое детство она провела в крохотном домике приходского священника на южном побережье, с любящим вдовым отцом и Бесси, престарелой, по-матерински доброй экономкой.

Но Джейн утешила себя тем, что «Маркхам-парк» по крайней мере, недалеко от моря. Временами, когда неусыпное око леди Салби давало сбой, она убегала на изрезанный волнами берег и наслаждалась его дикой, неприрученной красотой.

Джейн очень скоро открыла для себя, что Норфолк особенно хорош зимой, когда море, казалось, ярится и сражается против всех запретов самой природы, как и ее внутреннее естество, стремилось сразиться против постоянно ужесточающихся светских ограничений, которые накладывались на нее. Ибо детскую и классную комнаты она делила с Оливией только до шестнадцати лет, а по достижении этого возраста ее перестали считать ровней Оливии, и она превратилась скорее в горничную и компаньонку избалованной барской дочки.

Джейн задержалась у зеркала в спальне леди Салби и окинула критическим взглядом свое отражение. Да, такие, как она, нынче не в моде. Она высока, ноги у нее длинные, фигурка худенькая. Ей хотелось бы сказать, что у нее интересные золотисто-каштановые локоны, но и это неправда — она являлась обладательницей ярко-рыжих, пламенеющих волос. И, несмотря на чистую кремовую кожу, ее носик щедро усыпан отвратительными веснушками. Плюс зеленые глаза. Ужас, да и только.

К тому же ни одно из платьев, которые подбирала ей леди Гвендолин Салби, не шло ей, потому что наряды неизменно были пастельных тонов. В данный момент она была в бледно-розовом, совершенно не подходящем к ее рыжим волосам платье.

Конечно, весьма сомнительно, что Джейн когда-нибудь встретит мужчину, который захочет жениться на ней. Если только местный викарий не сжалится и не предложит ей руку. А поскольку он немолодой вдовец с четырьмя неуправляемыми детишками младше восьми лет, Джейн очень надеялась, что он этого не сделает!