Кэрол Мортимер - Золотая маска Страница 2

— Но как же… я имею в виду, если твоя жена окажется уродливой толстухой, ты просто не сумеешь себя заставить сделать все необходимое для появления на свет так нужного тебе наследника! — Озборн поморщился, живо представив себе неприятную картинку.

Доминик расплылся в улыбке:

— Что скажешь, Гейб?

— Скажу, что теперь уже не имеет значения, сумею я или не сумею сделать все необходимое для зачатия наследника. — Уэстборн с напускным равнодушием взял за уголок письмо, которое чуть раньше отложил в сторону, и пробежал глазами по строчкам. — Похоже, друзья, моя репутация сыграла со мной дурную шутку! — Голос его сделался стальным.

Доминик нахмурился:

— Объяснись, Гейбриел!

Гейбриел поджал красиво очерченные губы.

— В письме, которое я получил сегодня утром, мой поверенный недвусмысленно сообщает, что все три сестры Коупленд… представь себе, Нат, даже уродливая толстуха… — он насмешливо поклонился Озборну, — наотрез отказываются выйти замуж за снискавшего сомнительную славу лорда Гейбриела Фолкнера!

Достаточно давно зная Гейбриела, Доминик понимал, что хладнокровие друга лишь напускное. Гораздо лучше о его настроении свидетельствовали стальной блеск темно-синих глаз и угрожающе выдвинутая вперед нижняя челюсть. Под маской равнодушия таилась холодная ярость.

Подозрения Доминика подтвердили следующие слова Гейбриела:

— Итак, приняв во внимание все обстоятельства, я решил, что вскоре следом за вами отправлюсь в Англию.

— Венецианские дамы все как одна будут оплакивать твой отъезд, — сухо заметил Озборн.

— Возможно, — бесстрастно ответил Гейбриел, — но я твердо решил, что новому графу Уэстборну пора занять свое место в лондонском обществе.

— Превосходно! — Озборн не колеблясь одобрил замыслы друга.

Доминик тоже радовался при мысли, что Гейбриел снова будет вместе с ними в Лондоне.

— В лондонском особняке Уэстборнов уже много лет никто не живет; должно быть, теперь он похож на мавзолей. Может быть, первое время поживешь у меня? Кстати, мне очень пригодятся твои советы, ведь я задумал произвести большие перемены «У Ника»… — Доминик имел в виду игорный клуб, который месяц назад выиграл в карты у прежнего владельца, Николаса Брауна.

Гейбриел нахмурился:

— Дом, настоятельно рекомендую тебе больше не вести с Брауном никаких дел!

Его предостережение было излишним; Доминик прекрасно знал, кто такой Николас Браун, сын пэра и проститутки. Отнюдь не джентльмен, Браун обладал огромными связями в лондонском преступном мире.

— Верно подмечено, Гейб.

Гейбриел кивнул:

— Благодарю за приглашение; Блэкстоун-Хаус замечательный. И все же я не намерен задерживаться в столице. Я сразу же проследую в Шорли-Холл.

Доминик не сомневался в том, что намерения друга не сулят трем сестрам Коупленд ничего хорошего…

Глава 1

Три дня спустя. Игорный клуб «У Ника», Лондон, Англия.

Легко пробежав по сцене в бальных туфельках, Каро прилегла на кушетку, обитую красным бархатом. Устроившись поудобнее, она проверила, не соскользнула ли золотая маска, украшенная драгоценными камнями, закрывающая лицо ото лба до губ. Затем расправила локоны театрального парика цвета черного дерева; длинные пряди закрыли ее пышную грудь и плечи. Под конец Каро разгладила складки платья золотого цвета, закрывавшего фигуру целиком — от шеи до пальцев ног.

Услышав возбужденный гул из-за занавеса, она поняла: завсегдатаи игорного клуба уже ждут, когда она начнет свое представление.

Сердце Каро гулко забилось, и кровь быстрее побежала по жилам, когда оркестр заиграл вступление, а зрители в зале выжидательно замолчали.

Доминик немного постоял у входа. Игорный клуб «У Ника» считался одним из самых модных лондонских игорных заведений. До того как Доминик стал владельцем клуба, он был его завсегдатаем.

Едва приехав из Венеции, он сразу же направился в клуб. Передав шляпу и плащ слуге, он насупился, не увидев на привычном месте Бена Джексона, дюжего молодого швейцара. Кроме того, в игорных залах за красным бархатным занавесом царила необычная тишина.

Что там происходит?

Неожиданно тишину прорезал низкий, чувственный женский голос. И это несмотря на то, что перед отъездом в Венецию Доминик отдал управляющему недвусмысленное распоряжение насчет женщин! Он запретил брать на работу в клуб, владельцем которого стал, представительниц прекрасного пола. В любом качестве!

Доминик широким шагом проследовал в главный зал и сразу понял, почему швейцар покинул свой пост. Бена Джексона он увидел у самого входа. Швейцар стоял, словно прикованный к месту, в толпе таких же оцепеневших завсегдатаев. Очевидно, сейчас всех посетителей игорного клуба занимало лишь одно зрелище.

Обладательница соблазнительного грудного голоса возлежала на сцене на кушетке, обитой красным бархатом. У нее была миниатюрная фигурка и копна пышных локонов цвета черного дерева, которые свободным каскадом ниспадали на плечи и доходили ей до талии. Почти все лицо закрывала маска, инкрустированная драгоценными камнями, похожая на ту, что носят в Венеции во время карнавала. Губы певицы оказались пухлыми и чувственными, а шея поражала жемчужной белизной. Мерцающее золотистое платье скорее подчеркивало, чем скрывало обольстительные изгибы ее фигуры.

Несмотря на маску и длинное широкое платье, Доминик был уверен в том, что еще не встречал более соблазнительного создания!

Судя по жадным взглядам и раскрасневшимся лицам остальных мужчин, все они, очевидно, считали так же. Некоторые бросали на певицу откровенно плотоядные взгляды. Поняв, что и сам не может отвести глаз от сцены, Доминик невольно нахмурился.

Каро заставляла себя не слишком гневаться на новичка, который стоял у входа в зал и глазел на нее исподлобья. Нельзя демонстрировать свое раздражение ни взглядом, ни голосом. Под конец первого отделения она медленно встала, подошла к краю сцены, грациозно покачивая бедрами, и пропела последние низкие, страстные ноты.

И все же она ни на миг не забывала о стоящем у входа бледном мужчине с холодными глазами.

Он был так невероятно высок, что возвышался на целую голову над остальными посетителями. Его широкие мускулистые плечи выгодно подчеркивал тонкий черный сюртук; ослепительно-белая рубашка была сшита по последней моде — воротник и манжеты отделаны брюссельским кружевом. Красиво уложенные волосы цвета воронова крыла отливали синим. Глаза его, пронизывающие, неодобряющие, оказались светло-серыми, как будто серебристыми. Лицо незнакомца поражало своим аристократизмом: высокие скулы, прямой нос, твердые, четко очерченные губы, квадратный, решительный, надменно приподнятый подбородок. Правда, красивое надменное лицо несколько портило мрачное выражение, которое подчеркивал большой шрам на левой щеке — от глаза до подбородка.