Кэтрин Коултер - Песня огня Страница 2

Заметив, что ле Моретон нахмурился, Морис сказал:

— Понимаю, что вас тревожит, милорд, потому что ваши мысли — эхо моих собственных. В этом мире множество воров и грабителей, но те, кто напал на меня, — не обычные разбойники. Аквитания — страна, в которой царит порядок, и как ни напрягай фантазию, а что-то не верится, чтобы на меня напали из-за трех повозок, груженных вином.

— У вас есть враги, — бесстрастно сказал Грэлэм.

— Похоже на то, — согласился де Лорис и посмотрел прямо в черные глаза рыцаря. — У кого их нет?

— Ваш враг слишком труслив, чтобы взять на себя грязную работу, он действует чужими руками.

— И снова вы правы.

На минуту лицо Мориса приняло задумчивое выражение. Наконец он сказал:

— У меня нет доказательств, но я знаю одного человека, способного пуститься во все тяжкие, чтобы сжить меня со свету.

Возбуждение, вызванное необходимостью сражаться, прошло, и Грэлэм начинал чувствовать усталость — скорее оттого, что несколько недель добирался сюда из Сицилии, чем оттого, что помахал своим мечом. Он потер рукой затекшую шею.

— Я и забыл, — продолжил Морис, — ведь ваш принц Эдуард — теперь уже не принц, а король! Скоро ли он вернется, чтобы потребовать свою корону?

— Нет. Он жаждет путешествий. Его дядя, герцог Корнуоллский, заботится о том, чтобы в Англии царили мир и согласие; он сохранит для Эдуарда его наследие.

— Но вы, Грэлэм из Моретона, вы ведь хотите вернуться домой?

— Да. Сражаться с язычниками в Святой Земле — дело хлопотное. Там были и болезни, и смерти, и неудачи. По крайней мере соглашение, которое Эдуард заключил с сарацинами, оградит на какое-то время христиан от опасностей.

Де Лорис задумчиво смотрел на английского рыцаря.

— Мы всего в трех днях пути от моего дома, лорд Грэлэм, — сказал он. — Не соблаговолите ли сопроводить меня до Бельтера?

— С величайшим удовольствием, — ответил Грэлэм.

— Отлично. — Морис кивнул. Теперь все его мысли устремились к Кассии. У него было три дня, чтобы решить, будет ли этот англичанин достойной партией для его единственной дочери. Но сперва надо было выяснить главный вопрос:

— Полагаю, у вас есть семья, с нетерпением ожидающая вашего возвращения?

— Нет, но мой замок ветшает. Год — длительный срок, а меня не было дома как раз около года.

— Как я вас понимаю! — сказал Морис и, прислонившись к дубу, закрыл глаза.

Глава 2

Кассия движением плеч сбросила подбитый горностаем плащ, аккуратно сложила его и постелила перед собой поперек седла. «Он слишком красив, чтобы его носить», — с улыбкой подумала она, припоминая ласковый взгляд, с которым отец преподнес ей этот плащ в прошлый ее день рождения. Она поддразнивала его, говоря, что подобный подарок достоин принцессы, а не простой девушки, живущей в дикой Бретани. Ее нянька, а теперь горничная Итта тогда и посетовала, что господин балует ее девочку, но Морис только рассмеялся.

Кассия подняла голову, подставляя лицо весеннему солнцу. Воздух был чистым, прозрачным и теплым, а небо усеяли нежные пушистые облачка. Девушка легонько повернулась в седле. Ей казалось, что этим воздухом невозможно надышаться. Кассия бросила взгляд в сторону Бельтера. При виде четырех круглых башен, горделиво вздымавшихся вверх, как огромные часовые, глаза ее блеснули. Толстые серые каменные стены, которым возраст шел только на пользу, стали еще живописнее за последние сто лет. Соединяемые стенами гигантские башни образовали большое каре на вершине усеянного скалами холма.

Бельтер был не только ее домом, но и крепостью, представлявшей стратегическое значение; отсюда хорошо просматривалась река Морлэ. Ни один враг не мог подняться по этой реке от моря, не будучи замеченным солдатами Бель-тера. И никто не скрылся бы от бдительных взглядов часовых, попытайся он подобраться по суше, — ведь замок стоял на самом высоком холме в округе. Глядя в сторону процветающего города Морлэ, расположенного ближе к морю, Кассия припоминала рассказанные отцом истории о бурном прошлом Бретани, когда за контроль над ней соперничали и сражались могущественные рыцари. Бельтер выстоял: даже самые мощные осадные машины не смогли нанести ему урона. Единственное, чего страшился ее отец, — это осады: каждую осень после сбора урожая он напоминал об этом. Кассия, отличавшаяся Такой же хозяйственностью и домовитостью, как ее покойная бабушка, постоянно следила за тем, чтобы сараи, амбары и другие хозяйственные постройки были должным образом загружены припасами — пшеницей, фуражом и солониной; чтобы было закуплено вдоволь муки и соли и чтобы всего этого хватило, даже если бы сам король Франции осадил замок. .

Томас, один из оруженосцев ее отца, попридержал свою лошадь рядом с ее Ромашкой.

— Миледи, — сказал он, указывая на восток, — приближается группа людей. Нам следует вернуться в Бельтер.

Кассия кивнула, вспомнив об обещании, данном отцу, и пустила Ромашку рысью, направляясь к замку. Она улыбалась, думая о том, что. отец должен быть дома уже через неделю. Он привезет из Аквитании вина, которого хватит на добрых десять лет! Как она любила дразнить его, указывая на якобы умножавшиеся красные прожилки у него на носу — свидетельство его пристрастия к излюбленному напитку. Он верил ей, пока не заглянул однажды в зеркало и не убедился, что это шутка. Вдоволь наглядевшись на свое отражение, отец бросился за ней в погоню; она же почувствовала себя настолько виноватой, что вскоре после этого случая дала ему обыграть себя в шахматы.

Привратник Пьер поднял решётку, закрывающую ворота, и небольшой отряд въехал во внутренний двор замка. Как и всегда, попадая домой, Кассия испытала удовлетворение при виде опрятности надворных построек и хорошо выметенного булыжника, покато спускавшегося к внешнему двору так, чтобы дождевая вода не застаивалась внутри. В ее доме не было грязи, все было аккуратно и чисто, а обитатели замка всегда были сыты и одеты в добротное шерстяное платье.

У крепостной стены играла ватага ребятишек, и Кассия приветливо помахала им рукой. Они были частью ее огромной семьи, и каждого из них она знала по имени.

— Мы живем в кроличьем садке, — говаривал ее отец с улыбкой. — Иногда я не могу облегчиться без свидетелей.

— Томас, — приказала Кассия оруженосцу после того, как он помог ей спешиться, — пусть Пьер опустит решетку. Мы должны сперва узнать, кто едет.

— Да, миледи. В голосе молодого человека звучало благоговение. Томас был одного возраста с Кассией: его отец владел богатыми и обширными землями на востоке. Но сам он с грустью признавался себе, что Кассия видела в нем всего лишь брата. Хорошо, думал юноша, поворачиваясь к Пьеру, чтобы исполнить поручение, что через год он наденет рыцарские шпоры и уедет отсюда. Он не мог бы вынести, если бы отец девушки в его присутствии выдал Кассию замуж за другого.