Гэлен Фоули - Грешный и опасный Страница 2

Вскоре они направились к замку Килберн, фамильному поместью Зверя.

Пока караван катился по деревне, Кейт тупо смотрела в окно.

Наверху лунный крюк когтем рвал дымные разбросанные тучи, открывая острые лучи звезд; зимние созвездия маршировали над горизонтом, пропадая в блестящем ониксе Ла-Манша. На стоявших на якоре лодках контрабандистов тускло горели фонари.

Дорога шла вокруг крутого холма. Далеко впереди, на вершине, чернела башня замка Килберн.

Кейт на минуту прислонилась лбом к стеклу, тупо взирая на замок. У нее уже было время подумать, что ожидает впереди, — недаром она все это время провела у окошка крохотной спальни, ставшей тюремной камерой на последние несколько дней. Она постоянно видела мрачную башню, стоявшую в одиночестве на пустынной вершине холма.

Если верить местной легенде, замок был населен духами, а род его хозяина — проклят.

Кейт раздраженно покачала головой. Суеверия невежественных крестьян! Герцог Уоррингтон вовсе не проклят, он просто воплощенное зло, и она вполне могла бы объяснить это безграмотным животным. Только человек подобного сорта мог участвовать во всей этой мерзости.

Судя по обрывкам сплетен, подслушанных у жен контрабандистов, герцог был худшим образцом аристократа: богат, влиятелен, развратен. Не стесняется участвовать в непристойных оргиях. Кроме того, принадлежит к какому-то лондонскому обществу распутников — клубу «Инферно».

При мысли о его забавах ее била дрожь.

Однако ненависть к нему казалась столь же бесплодной, как и попытки понять, почему это случилось именно с ней.

Кейт так и не могла взять в толк, почему похитили именно ее. Она жила мирно и уединенно на краю болот, в обществе своих книг и сочинений. Никого не беспокоила, держалась сама по себе. И насколько ей было известно, не имела врагов.

Правда, и друзей тоже не слишком много.

Почему именно она стала мишенью для похитителей?

При всей любви к загадкам и головоломкам, эту она решить никак не могла, но постепенно пришла к собственным выводам, основанным на нескольких известных ей фактах.

Контрабандисты имели дело с черным рынком, который с конца войны перестал существовать. Теперь, после заключения мира, можно было открыто купить предметы роскоши, привозимые из Франции.

В Корнуолле настали суровые времена. Следовательно, чтобы как-то прожить, контрабандисты расширили поле своей деятельности, занявшись, мягко говоря, весьма темными делишками.

О, она читала о так называемом «белом рабстве»! Газетные полосы пестрели рассказами о преступных шайках, похищавших и тайно продававших одиноких женщин распутным аристократам и другим богатым извращенцам, которые могли насиловать и издеваться над ними сколько душе угодно.

Хотя она не раз слышала о подобных случаях, все же считала их чем-то вроде призванного устрашать мифа, словно взятого из сюжетов готических романов. Но это оказалось страшной явью.

Напряженный разговор Дойлов мог бы дать пищу для размышлений, но в своем полубессознательном состоянии она никак не могла сопоставить обрывки сведений с тем, что уже знала. Однако что бы ни означали их слова, похоже, дела ее плохи. Но сейчас важнее всего не задумываться о причинах, а пытаться искать выход.

Они приближались к замку. Страх Кейт рос с каждым оставленным позади ярдом.

Она с отчаянием подумала, что даже не может надеяться на правосудие. Все знали, что герцог неуязвим и никакие законы для него не существуют.

Кроме того, кому она может пожаловаться? Да и кто ей поверит? Она сама едва верила происходящему! Этот человек в погоне за извращенными наслаждениями вообще способен убить!

Нет, она может надеяться на одно: когда надоест ему, он оставит ей жизнь и даже позволит вернуться домой.

Мысль об уютном коттедже с черепичной крышей на краю Дартмура вызвала слезы. Господи, если она когда-нибудь доберется домой, больше никогда-никогда не станет жаловаться на одиночество! Потому что на свете существуют вещи намного страшнее…

Самое ужасное заключалось в том, что этот олух О’Бэньон похитил не ту девушку. В ночь похищения он упорно называл ее «Кейт Фокс». А она — Кейт Мэдсен!

Возможно, ее приняли за другую и она сумеет убедить герцога, что произошла ошибка? Какая слабая надежда…

И все же… отблеск давних воспоминаний… крохотная случайность, о которой она почти забыла, несколько поколебала стройную теорию о белой работорговле, возродив боязливое недоумение, потрясшее ее до глубины души.

Но обдумывать вопрос было поздно. Ее судьба решена.

Они прибыли в замок Килберн, окруженный мрачными замерзшими скалами, посеребренный лунным светом, очерченный угольно-черными тенями. Сверху нависала щетинившаяся остриями решетка, которая при надобности опускалась. Парочка дюжих стражников молча пропустила их, даже не подумав остановить.

Значит, их ожидали?

Она смотрела в окно на стены замка, простиравшиеся, насколько было видно глазу, и исчезавшие в ночи. Как стальные объятия, из которых не сбежать, не скрыться.

Сердце билось так, что было трудно дышать. Скрыться? Невозможно. Будь она даже тепло одета и в здравом рассудке, здесь повсюду вооруженные люди.

Почему? Почему он держит всех этих стражников?

Еще одно свидетельство того, что герцогу есть что скрывать.

Она уже сделала несколько выводов о его делах с контрабандистами. Как высокий покровитель преступников, он позволял им свободно действовать на его прибрежных землях, вне всякого сомнения, за часть неправедных прибылей. В благодарность контрабандисты поставляли девушек, призванных утолять ненасытные аппетиты членов клуба «Инферно».

Неудивительно, что он держит всех этих стражников. Вполне естественно, что богатый аристократ, связанный с преступным миром, примет меры для обеспечения собственной безопасности.

Возможно, он так же безумен, как любой тиран в истории? Как ей сейчас не хватает дорогих пыльных исторических томов! Цезарь и его преторианцы, Цезарь наших дней — Наполеон с его элитной старой гвардией или тем, что осталось от нее прошлым летом при Ватерлоо.

Боже. Если герцог настолько безумен, ее положение еще ужаснее, чем она предполагала.

Перед ней возникла норманнская крепость с четырьмя округлыми башнями. Экипажи остановились в огромном квадратном дворе. Новая волна ужаса окатила ее, всякая надежда на чудесное избавление или хотя бы проволочку рассыпалась на глазах.

Из экипажей выскакивали контрабандисты.

— Идем, — пробурчал Калеб, вытаскивая ее наружу.

Кейт вцепилась в слишком маленькое одеяло, пытаясь хоть немного защититься от холода. Но Калеб сорвал с нее кусок грубой ткани, оставив в открытом платье потаскушки.