Виктория Александер - Скандальная страсть Страница 2

– Я еще не видел этого счета, но подозреваю, он меня не удивит.

– Он совсем не такой уж страшный, дорогой, – сказала мать, небрежно поведя плечами. – Не страшнее обычного.

– Приятное известие, – резко отозвался отец и снова обратил все внимание к Корделии, – но сейчас мы обсуждаем не эту тема.

– Что касается обсуждаемой темы, – Корделия вздернула подбородок и твердо встретила взгляд отца, – то я ни в коем случае не собираюсь делать ничего подобного. Откровенно говоря, папа, я не верю, что вы можете меня принудить к этому. В конце концов, я совершеннолетняя. – Корделия опустилась на стул напротив матери. – Я нахожу эту идею отвратительной, оскорбительной и средневековой.

– Я бы не назвала ее средневековой, – тихо сказала мать. – Пожалуй, она просто старомодная.

– О, Корделия, я могу тебя заставить. – Не обращая внимания на жену, граф пристально смотрел на свою самую младшую дочь. – Твой возраст не имеет никакого значения. Ты и сейчас так же сильно зависишь от семьи, получая средства к существованию, как и тогда, когда была ребенком. Это подтверждает и счет от модистки.

Корделия не могла возразить. Отец прав. Однако женщину, которой скоро будет двадцать шесть лет, нельзя без ее согласия заставить сделать такой решительный шаг, как замужество.

– Это не совсем так, папа. Мне удалось скопить приличную сумму за статьи о путешествиях.

– О путешествиях, оплаченных мной. – Отец пристально посмотрел на дочь.

– Если вы желаете так считать… – Она вызывающе передернула плечами, хотя, по правде говоря, по-другому нельзя было считать.

После того как ей исполнилось восемнадцать лет, Корделия сопровождала родителей в путешествиях по Европе и страстно увлеклась возможностью приключений. Спустя два года она повторила путешествие со своими старшими замужними сестрами Амелией, Эдвиной и Беатрис. Еще через два года она сопровождала тетю Лавинию в длительном и захватывающем путешествии в Египет и на Святую землю. Корделия открыла для себя, что окружающий ее мир – самое удивительное место и надо стремиться познать его.

Корделия всегда вела дневники, составляла отчеты о своих путешествиях, но именно ее тетя Лавиния порекомендовала ей писать статьи для женских журналов. В конце концов, если Корделия не собирается прислушаться к ее совету и выйти замуж, ей будет, чем заняться в жизни. Не намерена же она всегда жить вместе с сестрами и нянчить чужих, а не собственных детей.

Корделия совсем не хотела оставаться незамужней. Она, безусловно, мечтала о замужестве, но просто не встретила мужчину, способного увлечь ее. Тетя Лавиния настойчиво подталкивала племянницу выйти замуж, но при этом не уставала повторять, что от мужчин одни неприятности, они отвратительные создания, если не управлять ими правильно. Лавиния была замужем трижды, так кому же лучше знать это?

– Гонорары за статьи – достаточно приличная сумма, чтобы дать средства к существованию? – продолжал отец. – Чтобы обеспечить крышу над головой, дорогую, модную одежду, чтобы заплатить жалованье твоей компаньонке, в которой не было бы необходимости, если бы ты нашла себе мужа, как сделали твои сестры?

– Вы правы, папа, – пробормотала Корделия, – для всего этого она, возможно, и недостаточна.

Строго говоря, общая сумма, полученная ею за статьи, оказалась мизерной, на нее нельзя жить. Корделия и сама не строила иллюзий относительно своей независимости. Она продолжала работать и составляла описания, которые могли пригодиться женщинам-путешественницам, но Корделия понимала, что такое занятие не позволит проложить собственную дорогу в жизни. Однажды она услышала разговор о наследстве по линии какой-то дальней родственницы, но там стояло условие, что она должна быть замужем. Единственная реальная надежда обрести настоящую независимость – если какой-нибудь неизвестный ей богатый родственник испустит дух и оставит ей все свое состояние. Но всех родственников по обеим семейным линиям можно перечесть по пальцам, поэтому вероятность такого поворота событий ничтожно мала.

– Но, папа, я никогда не просила компаньонку, – возразила отцу Корделия.

– И, дорогой, Сара Элизабет как член нашей семьи, она нам как собственная дочь. – Мать Корделии строго посмотрела на мужа. – Ты это прекрасно знаешь.

– Конечно, это так. – Отец закатил глаза. – Я не имел в виду ничего иного. Но я плачу ей приличное жалованье. Сейчас обсуждается не положение Сары Элизабет в этом доме.

– Вы правы, папа. – Корделия скрестила руки на груди. – Предмет разговора – ваше желание устроить брак между мной и неизвестным мне мужчиной.

– «Устроить» – слишком грубое слово, – покачала головой мать. – Более подходит «рекомендовать».

– А оно такое же точное? – Корделия вопросительно подняла бровь.

– Да, – не задумываясь, ответила мать.

– Нет. – Голос отца прозвучал жестко. – Корделия, этот брак необходим и нам, и тебе. Ты не прилагаешь никаких усилий самостоятельно найти мужа.

– Я прилагаю все силы, – бросила Корделия. – Просто я не встретила подходящего человека.

– Зато я такого нашел. – Откинувшись на спинку стула, граф разглядывал дочь. – Я-то думал, что ты обрадуешься.

– Это почему же? – Брови Корделии сошлись вместе. – Это решение определит всю мою последующую жизнь.

– Освобождаю тебя от необходимости продолжать тратить на это силы, Корделия. – Голос отца смягчился. – Было ли у тебя несколько предложений за последние годы?

– Не уверена, что употребила бы слово «несколько», – пробурчала Корделия.

– Три, насколько мне известно. – Мать взглянула на нее. – Это на самом деле несколько.

– И все ты отклонила – почему? – спросил отец.

– Не помню, – надменно ответила Корделия. В действительности же она абсолютно ясно помнила причины отказа в каждом случае.

Предложение номер один исходило от беспросветно тупого джентльмена, с которым самым возбуждающим моментом было желание не уснуть, когда он постоянно бубнил на темы, не имеющие смысла. Предложение номер два – исключительно энергичный и красивый поклонник, которому, безусловно, нельзя было доверять, потому что, даже прося ее руки, он все время оглядывался по сторонам. Корделия не собиралась становиться одной из тех жен, которые смотрят сквозь пальцы на неблаговидное поведение мужа. На самом деле она огорчилась. Он относился к тому типу мужчин, которые ей нравились и которого она со временем могла бы полюбить. Но, к счастью, в тот конкретный момент ей хватило мудрости оценить его трезво. Третье предложение сделал довольно приятный джентльмен с титулом и превосходной родословной. Но если вспомнить все, что Корделия слышала о его невестах, можно было с уверенностью сказать, что его влечение к ней объяснялось скорее солидным приданым невесты и семейными связями, чем чувством симпатии.