Карен Хокинс - Поединок сердец Страница 2

В один прискорбный день деловой партнер Гумбольта нашел виконта мертвым, с дымящимся пистолетом в руке и запиской на письменном столе под пресс-папье. В письме виконт проклинал жену, но это вряд ли могло служить утешением тем, кто его по-настоящему любил.

Смерть друга была отчаянным ударом для Маклейна. Даже теперь, четыре года спустя, стоило лишь упомянуть о тех событиях, как его глаза темнели, а губы становились совсем белыми от злости.

— Меня не интересует Кейтлин Херст, если вы это имеете в виду! — рявкнул он.

— Конечно, нет, — поспешила согласиться Джорджина. — У вас слишком изощренный вкус, чтобы заинтересоваться дочкой викария. Я всегда полагала, что Кларисса слишком молода и красива для Гумбольта. Ему следовало предвидеть, каков будет конец. Она хотела заполучить его деньги, и стоило ей добиться своего… Она с самого начала смеялась над ним.

Александр старался сохранять спокойствие, хотя его глаза раздраженно сверкнули:

— Возможно.

Ее успокоило, что он не стал спорить. Маклейн никогда не флиртовал с молоденькими девушками, но вдруг Кейтлин Херст станет исключением? Какие бы чувства он к ней ни питал когда-то, сейчас от них наверняка остались одни воспоминания. После ее-то выходки, когда весь Лондон на все лады склонял имя Маклейна!

Он порывисто вскочил:

— Мне пора. Договорился о конной прогулке с герцогом Линвиллем. Нужно испытать его нового гнедого.

Жадный взгляд Джорджины обежал широкие плечи и узкие бедра, схваченные полами отлично сшитого сюртука, мощные ноги.

— Нравятся мои брюки?

Она поспешно взглянула ему в лицо, ее щеки пылали, а на губах застыла улыбка, которая, как она надеялась, могла сойти за выражение лукавого подтрунивания.

— Вините меня, что я предаюсь нежным воспоминаниям?

— Нет, пока вы отдаете себе отчет — это всего лишь воспоминания, и ничего больше. — Он пристально взглянул на герцогиню. — Надеюсь, вы понимаете, что моя просьба о помощи — обычная просьба об одолжении, принятом между друзьями, и ничего больше, — мягко добавил он.

Она вымученно рассмеялась:

— Мы друзья и, надеюсь, ими останемся. По крайней мере сейчас.

Маклейн поклонился. Глаза его смотрели с большей теплотой, чем два дня назад, когда он приехал.

— Доброго дня, Джорджина. Увидимся за обедом.

Уверенной походкой он направился к выходу. От вида его сильного, грациозного тела в движении у нее пересохло во рту.

Затем он вышел, оставив после себя отчаянную и безнадежную пустоту.

Глава 1

Только женщине, что не ведает слова «нет», и дано завоевать Маклейна, особенно того, чье сердце сделано из камня.

— Настоящая, живая герцогиня?

Кейтлин Херст рассмеялась, услышав причитания младшей сестры.

— Да, настоящая, живая герцогиня, а вовсе не настоящая, но мертвая герцогиня!

— О, ты ведь понимаешь, что я хотела сказать.

Мэри бросилась на постель, где уже лежали дорожный саквояж, три бальных платья, стопка свежевыглаженных панталончиков и пара изрядно поношенных бальных туфелек.

— Вот бы мне тоже поехать к настоящей, живой герцогине — да погостить у нее три недели!

Кейтлин положила в стоящий на полу сундучок пару чулок, штопанных всего только раз.

— Ты ведь не собираешься упрекать меня в том, что я хочу немного повеселиться впервые за многие месяцы?

— Нет, Просто жалею, что мне нельзя поехать с тобой. — Лежа на кровати, Мэри раскинула руки в стороны. — Герцогиня в письме обещает, что будут прогулки в парке, конные вылазки, стрельба из лука, карточные игры.

— Как раз это развлечение насторожило маму.

— Конечно, но ведь папа тайком сунул тебе гинею, чтобы ты могла играть, значит, это не так уж неприлично. Кроме того, мама насторожилась не из-за карточной игры, а из-за бала-маскарада. Я даже думала, что она вовсе запретит тебе ехать, когда герцогиня сообщила, что необходим маскарадный костюм.

— И мне пришлось пообещать, что я не надену маску и буду вести себя так, как и надлежит благовоспитанной молодой леди.

Мэри повела бровью:

— И ты на это способна?

— Именно так и поступлю! — пылко воскликнула Кейтлин.

Она не кривила душой. Она и вправду всегда старалась вести себя хорошо. Беда в том, что она забывала о благих намерениях, стоило ей выйти из себя. Кейтлин вовсе не хотелось нарушать правила поведения в обществе. Но стоило кому-нибудь бросить ей вызов или разозлить, как дух соперничества вспыхивал в ней огнем, чтобы возобладать над добрыми намерениями или осторожностью.

Кейтлин затолкала в саквояж свою шаль — несколько энергичнее, чем требовалось бы. Боже правый, если бы только ей удалось обуздать вспыльчивость три месяца назад! Она бы не позволила Александру Маклейну спровоцировать ее на недопустимые слова и поступки. Но что теперь поделаешь? Разве что попытаться использовать эту счастливейшую возможность, чтобы восстановить в глазах света свою репутацию и честь семьи.

Мэри погладила одно из платьев, разложенных на постели и приготовленных к тому, чтобы их завернули в бумагу и упаковали в саквояж.

— Спорим, ни у кого из гостей герцогини не будет таких красивых платьев! Ты шьешь лучше, чем модистки с Бонд-стрит.

Кейтлин улыбнулась:

— Спасибо! Так приятно слышать! Я особенно горжусь этим серебряным; надену его на маскарад.

— Оно смотрится на тебе отлично, хотя мама и заставила тебя сделать вырез поменьше. — Мэри скорчила гримасу. — Будь ее воля, и ты отправилась бы на маскарад, с головы до пят зашитая в мешок из-под картошки. Мама слишком уж тревожится, хотя ты…

Щеки Мэри порозовели.

Легкомысленное настроение Кейтлин вмиг улетучилось.

— Никогда больше не допущу, чтобы дурной нрав взял надо мной верх! Ведь это из-за меня Трионе пришлось мчаться в Лондон, а потом еще и выйти замуж за…

Сердце Кейтлин болезненно сжалось. Мэри схватила сестру за руку.

— Но в конце концов все вышло к лучшему. Триона любит своего новоиспеченного мужа и говорит, что встретилась с ним лишь благодаря тебе. И маму ты сделала счастливой. Она суетится вокруг пары новобрачных, прямо как наседка вокруг единственного цыпленка.

— И бабушка считает сущим благом все, что связано с семейством Маклейн, особенно если из этого может произойти такое чудо, как правнуки.

— О, это было бы так…

Из холла донеслись звуки тяжелых шагов — словно топало стадо телят. Быстрый стук в дверь, и на пороге возник их старший брат Уильям, за спиной которого маячили неожиданно элегантно одетый Роберт и слишком худосочный Майкл.