Джулия Лонг - Танец страсти Страница 2

– Прошу прощения. – Он тут же поспешно захлопнул дверцу и исчез.

Молодая женщина, так неожиданно ловко устроившаяся на коленях Тома Шонесси, напряглась и взволнованно дышала. Некоторое время они оба не смели пошевелиться. Тому казалось, что он слышит шуршание одежды, чувствует запах специй, ванили и роз… Одним словом, это был запах женщины. Том почувствовал легкое головокружение.

Ситуация уже не казалась Тому столь неприятной.

Очевидно, решив, что прошло достаточно времени, чтобы считать себя в безопасности, женщина соскользнула с его колен и уселась на некотором расстоянии от своего попутчика.

– Сейчас, когда я начинаю немного привыкать к вам, мадам, – Том слегка дотронулся до ее руки, – позвольте мне предста… Ой! – Он отдернул руку. Что за черт!

Том внимательно окинул взглядом случайную попутчицу. Он увидел ее изящные руки в тонких перчатках. О Боже! Из-под рукава ее платья торчала… вязальная спица.

Да, она уколола его этой чертовой спицей. Не настолько сильно, чтобы ранить, но, во всяком случае, довольно для того, чтобы задеть самолюбие.

– Мне жаль, сэр, я вас… Но не могу позволить вам снова прикоснуться ко мне. – Говорила она негромко, и ее голос слегка дрожал. Женщина действительно всем своим видом давала понять, что удручена. Том озадаченно взглянул на нее.

– Вы сожалеете, что воткну… сожалеете, что укололи меня?

– Да! – почти с благодарностью подтвердила Сильвия, словно незнакомец подсказал нужный глагол и теперь она намерена употреблять именно его. – Я сожалею, что уколола вас. Мне жаль, что я бесцеремонно уселась на ваши колени. Но не прикасайтесь больше ко мне. Я не какая-нибудь… – Женщина безнадежно махнула рукой, как бы давая понять, что не может найти нужное слово.

Том понял: перед ним – француженка. Вот чем, пожалуй, можно объяснить те необычные слова, что она употребляла, делая в них неверные ударения. Да и вязальная спица… Бог знает, на что способны француженки. Несмотря на дрожь в голосе, попутчица необычайно хорошо владела собой. Тем не менее эта особа определенно чего-то или кого-то боится. Том мог предположить, что причина ее страха – именно мужчина, заглянувший в дилижанс.

Он в упор посмотрел на женщину, которая старательно прятала лицо под вуалью. Она явно носила траур. Том заметил это, как только смог хорошенько разглядеть попутчицу. Шляпка и вуаль не скрывали лишь изящный подбородок и блестящие волосы рыжеватого оттенка. Вероятно, облачение вдовы скрывает изящную фигуру, длинную шею и прямую, словно дорическая колонна, спину незнакомки. Хотя это могла быть всего лишь игра воображения – Том готов был это признать. Но это ужасное платье! Оно явно искажало истинные очертания тела молодой особы. Имея привычку оценивать, насколько одежда к лицу той или иной женщине, Том решил – позаимствовано: платье этой леди выглядело не просто мешковатым, оно определенно принадлежало не ей.

Сильвия немного успокоилась и спрятала вязальную спицу в рукав. Так женщина обычно убирает корзинку с рукоделием под стул. Попутчик всего лишь разглядывает ее и явно не намерен домогаться.

– Кто вас преследует, мадам? – мягко спросил джентльмен.

Сильвия вновь насторожилась – да, его французский весьма неплох. Интересно…

– Je ne comprende pa, monsieur[2]. – Она слегка повела плечами.

На самом деле Сильвия прекрасно поняла, что интересует мужчину.

– Au contraire[3]. Полагаю, мой вопрос звучит для вас вполне определенно, – вежливо возразил он. В конце концов, лучшие куртизанки – француженки. Многие танцовщицы, которые проходят через «Белую лилию», также француженки, поэтому ему кое-что известно об их капризах.

Женщину вновь охватило волнение.

– Вероятно, я смогу вам помочь. Если вы мне расскажете, – продолжал настаивать Том. Интересно, почему он должен помогать особе, которая запрыгнула ему на колени, затем пырнула его вязальной спицей? Вероятно, из любопытства, предположил он. И из-за миловидного подбородка.

– О, вы уже помогли мне, месье!

Легкий, но откровенный юмор в его адрес и – неужели ему показалось? – некоторое кокетство ее слов – обворожительны. Том открыл было рот, чтобы сказать что-то в ответ, но женщина решительно отвернулась к окну и уже через мгновение, казалось, забыла о нем, как забывают о шляпе или шали, едва сняв их.

Будь он проклят, если это его не очаровало.

Тому отчаянно хотелось вновь завладеть ее вниманием, но он понимал, что если заговорит первым, то эта особа проигнорирует его. Прикоснись он хотя бы к рукаву ее платья, женщина не задумываясь снова «вставит» в него вязальную спицу.

Мужчина внимательно наблюдал за своей попутчицей. Рессоры кареты прогнулись. Места в дилижансе занимали новые пассажиры: дуэнья с двумя юными леди, прелестными и застенчивыми; молодая, сияющая от счастья пара, уверенная в том, что институт брака был их личным замечательным изобретением; молодой человек, весьма похожий на викария; полный, судя по всему, процветающий торговец. Подобных людей Том, так или иначе, встречал повсюду.

Маленькую вдовушку-француженку, вероятно, все еще скорбящую о своей утрате, никто из пассажиров не беспокоил и даже не пытался вовлечь в беседу. Судя по всему, она не была к этому расположена. Лишь Том сомневался в этом, полагая, что умеет с первого взгляда по тому, как одет человек, правильно оценить, кто перед ним.

Всё новые пассажиры протискивались в экипаж, который, казалось, вот-вот лопнет от жары и исходящих от людей запахов. В конце концов вдову окончательно оттеснили от Тома. Переполненный экипаж двинулся в сторону Лондона.

Поскольку Том был деловым человеком, его мысли обратились к заботам, которые его ожидали в Лондоне. Он размышлял о встрече с кредиторами. Затем подумал о том, как лучше сказать Дейзи Джоунз, что она не получит роль Венеры в новом спектакле «Белой лилии».

Да, Венера. Идея спектакля, возвышенная и блестящая, принадлежит ему – Тому Шонесси. Это даст замечательный шанс незаурядным талантам в полной мере проявить себя. Даже Генерал простил Тому обещание, данное графу, поставить всего за неделю в «Белой лилии» очередной новый спектакль. Благодаря затейливым декорациям, хореографии и песням рождается представление, в котором есть все: и небольшой шикарный замок, и едва прикрытые одеждой дивы, и рискованно нескромные песни о шпагах мужчин. Спектакль должен иметь оглушительный успех. Он станет своего рода гвоздем ночных представлений в «Белой лилии».

Публика приходит в театр снова и снова, потому что верит, что Том Шонесси способен удивить зрителя, удовлетворив постоянную жажду новизны. Том понимал, что публика всегда ждет от него сюрприза, и он не имеет права ее разочаровывать. Именно поэтому новые блестящие идеи всегда кружились в его воображении золотыми искрами.