Патриция Поттер - Серебряная леди Страница 2

Стряхнув остатки сна, женщина осознала, что ночь прошла. Светало. Шум, разбудивший ее, доносился откуда-то с улицы, извне; ее жилище оставалось по-прежнему в безопасности.

Она, Каталина Хилльярд, была хозяйкой и царицей салуна «Серебряная леди», а ее личные апартаменты располагались над помещением салуна.

Кэт осторожно положила пистолетик на место и поднялась с постели. Она медленно подошла к окну, отбросила нежно-зеленую занавеску и выглянула на улицу с намерением определить причину шума, разбудившего ее.

Сан-Франциско был хриплым, нахрапистым городом, раем для нуворишей и безрассудных авантюристов.

Город людей с темным прошлым, таких, как она. Неспокойный город. Строящийся и перестраивающийся город.

Шум, доносившийся с улицы, был не обычный, странный, привлекающий внимание.

Окно, как всегда, было распахнуто. Каталина любила бодрящую свежесть ветра, прилетавшего с залива, так не похожую на удушливое, затхлое тепло Натчеса-под-Холмом и множество других городишек, расположенных по берегам Миссисипи.

До слуха женщины вновь донесся громкий звук удара, и в рассветной дымке она различила источник шума: деревянная вывеска на доме, расположенном наискосок через дорогу. Один конец вывески сорвался с гвоздя и, раскачиваясь, ударял по стене дома. На вывеске с трудом можно было прочитать: «Славная дыра»; но одна буква потускнела и была почти не видна, и убожество надписи только подчеркивало позор и бесчестье, постигшее это заведение.

Жалкий вид салуна несколько оживил женщину. Каталина никогда бы не призналась, что приложила руку к тому, чтобы салун пришел в его нынешнее убогое состояние. Но именно она последовательно способствовала краху одного за другим четырех владельцев салуна и знала, что будет продолжать вставлять палки в колеса всякому, кто вознамерится возродить заведение и его былую известность. Пытаясь наладить дело, бывшие владельцы испробовали все возможные способы привлечения публики, включая дешевое разбавленное виски и проституток, но как раз это и ненавидела Каталина Хилльярд больше всего на свете, и она последовательно разорила всех четверых. Победа была сокрушительной, и в течение последних двух лет никто не пытался открыть салун вновь. Брошенное здание разваливалось на глазах; большую часть вывезли в уплату долга последнего владельца; полуразвалившееся строение служило случайным приютом всякому отребью: людям и животным.

Немногое осталось внутри некогда прочных стен: ужасающе длинная стойка бара да расстроенное пианино, слишком громоздкое, чтобы его вывезли. Каталина даже не знала, кому сейчас принадлежит салун, хотя краем уха слышала, что один из кредиторов прежнего владельца взял помещение в уплату карточного долга.

Но если он попытается открыть салун, она поступит с ним так же, как поступала с прежними владельцами, Грохот вывески об угол дома как бы подтвердил ее намерения. Ни один человек, если он пребывает в здравом уме, не станет пробовать в пятый раз. Каждый житель Сан-Франциско знал поучительную и печальную историю крушения «Славной дыры».

С этой счастливой, убаюкивающей бдительность мыслью Кэт отошла от окна, потряхивая густой гривой темных волос. Вчера она была слишком утомлена, чтобы расчесать волосы на ночь, так что утром придется изрядно потрудиться, чтобы привести голову в порядок.

Женщина зажгла масляную лампу и критически взглянула на себя в зеркало. Кожа все еще сохраняла гладкость и упругость, глаза — ярко-зеленые. Слава Богу, на лице еще не было морщин, несмотря на бессонные ночи и напряженную работу. Каталине Хилльярд было тридцать семь, может быть тридцать восемь: она не знала ни точной даты, ни даже года рождения. Кэт знала, что была красива. В прошлом ее лицо и фигура были ее проклятием. Надо признаться, что и своим успехом «Серебряная леди» была обязана красоте своей хозяйки. Это была красота «на расстоянии». Вне досягаемости. Каталина Хилльярд оставалась недоступной одинаково для всех. Ее называли Ледяной Королевой, и это ей очень нравилось. Имя было частью имиджа, который она усердно создавала. Пройдет еще несколько лет, и ей не придется беспокоиться ни о своей внешности, ни о своем имидже, потому что у нее будет достаточно денег, чтобы исполнить любые свои причуды. Каталина мечтала о том времени, когда сможет, накопив капитал и закончив дела, переселиться в провинцию, поближе к морю, где бы ее никто не знал и она бы чувствовала себя в безопасности. Еще несколько лет. Несколько лет ей надо продержаться без конкурентов.

Вновь раздался грохот вывески. На этот раз звук удара обрадовал женщину. Он означал, что она победила, а ее соперник повержен. И Кэт решила, что этот звук ей по сердцу.

Адвокат взирал на Марша Кантона так, как будто столкнулся с прокаженным. Или слабоумным.

Самого Марша нисколько не заботило, какие чувства он вызывал у юриста. Но, видимо, в том деле, о котором он намеревался проконсультироваться, было что-то «не то».

Марш окинул адвоката взглядом, который подавлял большинство мужчин. Это возымело свое действие, хотя совсем не в такой степени, как рассчитывал Марш. Следовало признать, что адвоката Дэйвида Шулера Скотта голыми руками не возьмешь и взглядом не запугаешь.

Этого адвоката рекомендовал Маршу владелец отеля, в котором Кантон остановился, по имени Квинн Девро. О Скотте Девро поведал, что он редкость, какой в Сан-Франциско может по праву считаться честный адвокат.

Сейчас Марш припомнил, что Девро посмотрел на него несколько странно, когда он впервые упомянул «Славную дыру».

— Что вы собираетесь делать с ней? — спросил Скотт.

— Стать ее владельцем, — терпеливо объяснил Марш. Глаза его сузились. — Это ведь вполне законное дело, не так ли?

— О да. Представляется, что это вполне законно. Но почему бы вам не попробовать продать ее? Здание вполне могло бы сгодиться под… — адвокат не договорил. На что, к черту, может сгодиться это здание, если через улицу наискосок находится салун «Серебряная леди»? Ни школа, ни частный дом, ни даже магазин не смогут поместиться в нем. Порядочные женщины не жалуют этот район.

— Здание могло бы сгодиться под салун, — закончил за Скотта Марш.

Дэйвид Скотт подался в сторону своего нового клиента. За короткое время он уже не один раз вывел адвоката из равновесия. Его новый знакомый назвался Мартом Кантоном, нечто в памяти адвоката отозвалось на это имя, но он не мог точно вспомнить что. Но то, что от клиента исходило дыхание беды, Дэйвид Скотт чувствовал определенно. Беды и опасности. Первым побуждением Скотта было отказать Маршу Кантону в услугах, но его рекомендовал Квинн Девро, старинный и очень солидный клиент, которому Дэйвид Скотт был обязан.