Глория Скиннер - Свет звезды Страница 2

Гейти знала, что приемный отец не разделяет ее желания вернуться на Юг: он запрещал ей сделать это в течение последних двух лет. Но, когда прошлой зимой врач сказал ему, что ревматизм не будет беспокоить его так часто, если он переедет в более теплое место, она сразу же начала уговаривать его продать чугуноплавильный завод и переехать в дом, который когда-то принадлежал ей.

Мягкая ладонь легла на ее плечо; она обернулась к отцу, стоящему позади нее. Ее мысли витали настолько далеко, что она даже не слышала, как он подошел.

– Ты счастлива? – спросил он.

Гейта улыбнулась крепкому мужчине с редеющей шевелюрой и стареющими голубыми глазами:

– Да, папа. Здесь так красиво! Он добродушно проворчал:

– Я должен был догадаться. Даже прожив двенадцать лет на Севере, ты все равно считаешь Юг своим домом.

Она погладила его руку:

– В моем сердце всегда будет печаль из-за того, что мы так и не смогли разыскать Тайтеса, но, может быть, со временем это пройдет.

Лейн Смит вздохнул:

– Ты не можешь себе представить, сколько раз я жалел о том, что женщина в приюте не объяснила мне, что у тебя два брата, и, хотя Джош погиб, Тайтес жив, и он и есть тот брат, по которому ты плачешь.

– Я знаю, папа. Но мы же обсуждали это раньше: ты хотел взять девочку, и она, вероятно, беспокоилась, что ты не возьмешь никого из нас, если узнаешь, что у меня в приюте есть еще младший брат.

– Я бы усыновил и его, – Гейти протянула руку и обняла Лейна. Она любила своего приемного отца. Он так хорошо относился к ней!

– Ты потратил столько денег, пытаясь найти Тайтеса. Думаю, я знала, что это бесполезно – ведь приют сгорел вскоре после того, как я покинула его. И ты купил для меня Сиреневый холм. Я всегда была рада этому.

Гейти нахмурилась. Она знала, что Астон Ратледж горел желанием купить ферму величиной в тридцать акров. Несколько лет назад, когда весь Юг был охвачен засухой, он уже говорил с ее отцом. Земля считалась благодатной, так как пруд в пять акров, находившийся на территории Сиреневого холма, питался подземным источником и не высыхал, подобно большинству прудов в этой местности. Он хотел получить эти земли, чтобы всегда можно было напоить скот.

– Больше всего сейчас я хотел бы, чтобы у тебя был брат, который ухаживал бы за тобой, когда меня не станет.

– Не станет? – Она строго взглянула на него. – Прекрати эти разговоры! Ты же не при смерти.

– Знаю, доктор сказал, что нет. Но иногда по утрам, когда я еле-еле поднимаюсь с постели из-за того, что мои кости перестают слушаться, я чувствую, что это близко.

Много раз Гейти мечтала о том, чтобы болезнь поразила ее, а не отца. Она не могла смотреть на то, как он страдает. Единственное, что было в ее силах, – это ободрить его.

– Боли исчезнут, ведь теперь мы будем жить в теплых краях. Подожди, еще увидишь, что сделает с тобой солнечный свет.

– Мне уже немного лучше. – Держась за плечо, он сделал круговые движения вначале одной, потом другой рукой. – Не могу поверить: мы покинули снега Коннектикута меньше двух недель назад, а теперь мы здесь, на юге Саванны, и можем выходить на улицу даже без зимнего пальто.

– Я знала, что тебе здесь понравится, папа. – Она улыбнулась.

– Барышня, не пытайтесь делать вид, что это мой первый приезд на Юг. Вы прекрасно знаете, почему я не хотел сюда ехать.

Гейти на несколько шагов отошла от отца, шурша подолом розового платья. Она слышала, как на деревьях неподалеку щебечут птицы и полуденный ветерок шелестит в листве.

– Я собираюсь заставить Астона Ратледжа заплатить за то, что он уничтожил мою семью. Я никогда не скрывала этого.

Лейн Смит проворчал что-то и повернулся лицом к дочери, возвышаясь над ней своим грузным телом.

– А я никогда не одобрял. Сколько раз мы уже это обсуждали?

Гейти смотрела прямо, не желая встречаться глазами с отцом. Она не хотела видеть в них осуждение.

– Гейти?

– Много раз, – ответила она.

– И что я говорил тебе? – Гейти собралась уйти, но Лейн схватил ее за плечо и повернул к себе лицом. – Скажи мне, пожалуйста, я хочу быть уверен, что ты этого не забыла. – Его голос звучал жестко, но спокойно.

Сделав глубокий вдох, Гейти произнесла:

– Месть – это поступок, который тяжело совершить, но, совершив его, жить становится гораздо труднее.

Она попыталась отстраниться от него, но он крепко держал ее. Отец пристально смотрел на Гейти.

– Дальше. Она вздохнула:

– Папа...

– Я хочу услышать, что дальше.

– Месть никогда не бывает привлекательной, но она особенно нехороша, когда исходит от девушки.

– Не забывай об этом, Гейти. Я больше не хочу слышать о мести!

Он отпустил ее.

– Живя здесь, мы в любом случае время от времени будем сталкиваться с мистером Ратледжем. Он наш ближайший сосед, и я ожидаю, что он нанесет нам визит. Я хочу, чтобы ты вела себя как воспитанная молодая девушка, какой учила тебя быть Мэри.

Солнце осветило лицо Гейти, и холодная решимость овладела ею.

– Я хочу встретиться с ним, папа, – сказала она серьезно. – Я – единственное, что осталось от семьи, которую он уничтожил двенадцать лет назад. Мне кажется, нет ничего противоестественного в том, что я хочу взглянуть на него.

– Согласен, – сказал он, ткнув в нее пальцем, пораженным артритом. – Но не более того.

– Папа, когда мы были в Коннектикуте, ты сказал мне, что никто здесь не знает, что ты купил Сиреневый холм для меня. Это по-прежнему так?

– Да. И так должно быть. Не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что ты была когда-то Эвелиной Тэлбот. То, что случилось с твоей семьей, ужасно, в этом нет сомнения. Я не желаю, чтобы ты подвергалась вопросам и косым взглядам, которые наверняка будут преследовать тебя, если кто-нибудь узнает о том, что произошло с тобой в детстве.

Люди здесь считают, что я купил эти земли много лет назад для того, чтобы они когда-нибудь стали моим вторым домом. И это все, что люди должны знать об этом. Вопреки голосу разума я согласился переехать сюда. Теперь, когда ты встретишься с мистером Ратледжем, я полагаю, ты не будешь устраивать сцен.

– Понимаю, папа. Я уже давно не Эвелина Тэлбот. – Гейти произнесла те слова, которые хотел услышать ее отец, но он понимал, что они неискренни. Глубоко в душе она знала, что никогда не сможет забыть о смерти своего отца и Джоша.

– Вот и хорошо. Это моя девочка. – Он улыбнулся.

– Я буду холодно вежлива, когда встречусь с Астоном Ратледжем.

Лейн добродушно рассмеялся;

– Ты будешь вежлива с Астоном Ратледжем? Никогда. Я только надеюсь, что ты не бросишься на него, пытаясь выцарапать глаза.

Гейти рассмеялась вместе с ним, пытаясь скрыть чувство вины, которое пробудили в ней слова отца. Было очевидно, что Лейн Смит читал ее мысли лучше, чем ей того хотелось.