Саманта Джеймс - Верное сердце Страница 20

Глава 6

На следующее утро Гарета разбудил плеск воды. Едва приподняв веки, он заметил Джиллиан. Стоя в дальнем углу комнаты, она переливала ровной струей воду из ведра в кувшин для умывания. Несмотря на то что ее роскошные волосы были заплетены в косы и уложены на затылке, они блестели, как самое драгоценное полированное дерево. Тут Гарету вдруг вспомнилось особенно живо и ярко, какими они были на ощупь в тот самый первый день, когда он ее увидел, черные как смоль, мягкие, как дорогой шелк, струившийся между загрубевшими кончиками его пальцев. Ему вдруг отчаянно захотелось выпустить их на волю, чтобы он мог сполна насладиться ими на своей коже.

Пока он подсматривал за Джиллиан, девушка отставила ведро с водой в сторону и повесила рядом с очагом чистое полотенце. Едва ему пришла в голову догадка, что она собирается мыться, как она развязала шнурки платья, и оно мягкими складками опустилось ей на бедра. Несмотря на то что она была теперь обнажена до талии, все, что он мог видеть – это небольшое углубление на ее изящной спине. Гарет хотел было отвести взгляд, понимая, что должен это сделать. Но тут она чуть-чуть повернулась, позволив ему увидеть мельком то, что до сих пор оставалось скрытым от его взора, и тут он уже не в силах был отвести глаз, даже если бы от этого зависела его жизнь.

Изящные руки поднялись, чтобы поправить волосы. Это движение открыло во всей красе соблазнительные очертания ее тела – необычайно привлекательного и, без сомнения, принадлежавшего зрелой женщине. При невысоком росте и хрупком телосложении, груди у Джиллиан были пышные, увенчанные набухшими сосками кораллового цвета.

Обмакнув полотенце в воду, она провела им по телу. Гарет жадно следил за каждым ее движением. Полотенце оставляло за собой след из множества мельчайших капелек, похожих на утреннюю росу, которые делали ее кожу влажной и отливающей таким дивным глянцем, что ни один мужчина не удержался бы от того, чтобы не прикоснуться к ней. Одна блестящая капелька пристала к самому кончику одной из ее изящных грудей, сморщившемуся от холода.

Прилив неукротимого желания вызвал жар в его чреслах, раздавшаяся плоть причиняла почти физическую боль. Первой его мыслью было то, что Озгуду несказанно повезло получить в жены такую красавицу, как Джиллиан. Вторым его побуждением было подхватить ее на руки, сорвать одежду и крепко сжать ее, обнаженную, в объятиях.

Будь он здоровым человеком, он бы наверняка так и поступил. Он бы опустился перед ней на колени, склонил бы голову к сочным плодам ее грудей и упивался бы этими дивными коралловыми сосками до тех пор, пока она не застонала бы от удовольствия, не в силах больше этого вынести. Будь он здоровым человеком, он бы запустил свои пальцы в пышный темный треугольник, который, как он знал, охранял источник ее женственности, исследуя его на ощупь до тех пор, пока их обоих не охватит самое неистовое желание. А потом, когда они оба будут готовы, его разгоряченная плоть проникнет в самые глубины ее жаркого, податливого лона…

Да, заключил про себя Гарет не без мрачной усмешки, здоровый человек на его месте наверняка так бы и поступил. Неудивительно, что он сейчас задавался вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз занимался любовью с женщиной.

Джиллиан не замечала на себе его пристального взгляда и потому невольно вздрогнула, когда, обернувшись, заметила, что его глаза были широко раскрыты и прикованы к ней. Она поспешно натянула рукав платья на плечо. Сердце в ее груди сильно колотилось. Видел ли он ее? Ей оставалось только уповать на то, что она успела вовремя прикрыться. Изображая спокойствие, Джиллиан сделала шаг к кровати и глубоко вздохнула.

– Доброе утро, Гарет.

Ни слова не говоря, он протянул свою большую руку и почти насильно усадил ее на постель.

– Гарет, в чем дело?

Худые пальцы ухватились за вырез ее платья. Джиллиан ахнула, когда он резким движением стянул его, открыв покатую линию ее плеча.

– Здесь свежий синяк, – произнес Гарет.

Действительно, темно-багровый синяк портил безупречную белизну ее кремовой кожи. Джиллиан поспешно отвела глаза в сторону, стараясь прикрыть рукой грудь. Она не знала, чего в ней сейчас было больше – смущения или негодования.

– Неужели ты не можешь дать мне хоть ненадолго возможность уединиться? – воскликнула она.

– Знаешь, мне сейчас не приходится выбирать.

– Но вовсе не обязательно подсматривать за мной! Он отверг ее язвительный укор с почти высокомерным презрением:

– Когда такая женщина, как ты, стоит полуобнаженной перед мужчиной, на чем еще могут остановиться его глаза? Я ведь мужчина, Джиллиан, а не каменный истукан. Впрочем, сейчас это не имеет значения, – продолжал он. – Лучше расскажи мне, откуда у тебя этот шрам.

Сердце у Джиллиан подскочило и заколотилось часто-часто, так что она не в состоянии была ни думать, ни говорить. Неужели она привлекала его так же, как он ее? Ее воспоминания о случившемся минувшей ночью были слишком яркими и слишком живыми. Разве он не хвалил красоту ее волос? И тут на нее вновь нахлынула волна безысходного отчаяния. Нет, те его слова были обращены не к ней, а к Селесте.

– Это не имеет значения, – отрезала она.

– Не имеет значения? Как бы не так, клянусь Богом! Джиллиан упрямо поджала губы. Зеленые глаза сошлись с голубыми в безмолвном поединке. Гарет нахмурился. Губы его превратились в тонкую линию.

– Неужели это сделал брат Болдрик?

– Брат Болдрик! – Джиллиан была настолько потрясена и возмущена, что тут же бросилась на защиту своего наставника: – Да он самый добрый и кроткий человек на свете! Если уж тебе так необходимо это знать, то это сделал ты!

– Я?! – ошеломленно спросил Гарет. Весь его гнев вдруг улетучился, однако это не убавило его решимости. – Как? Когда?

Джиллиан пожалела о том, что он увидел ее и заговорил с ней. Ах, неужели ей всегда придется вспоминать о том, о чем ей хотелось бы забыть?

– Прошлой ночью, – ответила она. – Это случилось прошлой ночью.

Только тут она сообразила, что он до сих пор ее не отпустил. Пожалуй, еще никогда в жизни она не чувствовала себя так неловко. Она была близка с ним, как еще никогда не была близка ни с одним мужчиной, прикасалась к нему везде. А теперь он прикоснулся к пей. Он видел ее! Джиллиан попыталась было оправить платье, однако его пальцы крепче вцепились в материю, удерживая ее.

– Значит, это сделал я? Она только кивнула в ответ.

Его охватило ужасное предчувствие. Сознание того, что он натворил, было подобно раскаленному кинжалу, пронзившему его.

– Как? – только и мог спросить он. – Как?