Барбара Картленд - Ангел в сетях порока Страница 20

Мне почему-то кажется, Томми все поймет.

Может, они с Тельмой предложат мне приехать в Париж и пожить с ними какое-то время, пока тетушка Дороти не опомнится.

Я схватила сильную простуду и чувствую себя очень плохо.

Два дня назад Айвор пригласил меня на совершенно необычную вечеринку. Проходила она в просторной студии.

Люди, собравшиеся там, были одеты весьма грязно и неопрятно, кое-кто из них выглядел так, словно забыл, что такое ванная, но, если они сталкиваются с теми же трудностями, что и мы в своем доме, не могу их винить. Кроме того, я подозреваю, что многие из них стоят перед выбором — шесть пенсов за ванну или за кусок хлеба.

Студия принадлежит двум девушкам, которые делают рекламные плакаты для фирмы, производящей сгущенное молоко. Они очень хорошенькие и веселые и как магнит притягивают к себе толпы народу.

Мы сидели и разговаривали, слушали довольно-таки громогласный граммофон, пили виски из разнокалиберных стаканов, разбавляя простой водой. Впрочем, я заметила, что многие предпочитают не разбавлять. Позже появились кофе, какао и внушительных размеров сандвичи, доставленные из ресторана через дорогу — по крайней мере так кто-то сказал. В какой-то момент ко мне подошла незнакомая женщина с весьма экзотической внешностью, по-моему, русская. Мы с ней долго болтали о самых разных предметах. Под конец она мне наговорила множество комплиментов и пригласила к себе в гости. Я сказала, что с удовольствием, но тут подскочил Айвор и объявил:

— Можешь не беспокоиться, Рене, за этим младенцем присматриваю я.

— О, прости, Айвор, я и не знала, что посягаю на твою собственность, — сказала она.

— Ох, все не так, как ты думаешь, — сказал он, — только она, на мой взгляд, чересчур для тебя молода.

Женщина неожиданно рассмеялась и сказала:

— Все о'кей!

А когда я спросила у Айвора, что он имел в виду, он ответил:

— Ничего. Сама скоро поймешь.

— Что пойму? — не отставала я.

— До чего же ты любишь задавать вопросы, Максина, — с досадой посмотрел на меня Айвор.

Я напомнила ему, что он вечно толкует о поисках истины и о необходимости со всеми быть прямым и честным, а сам не хочет объяснить то, чего я не понимаю. Айвор буркнул, что он не нянька. На том наш разговор и закончился. Я попробовала обратиться с тем же вопросом к Поппи и пересказала ей свой разговор с Рене, а потом с Айвором.

— Ох, Рене — личность известная, — сказала Поппи и, подумав, добавила: — Но боюсь, Айвор прав, и от меня ты тоже ничего не добьешься.

Я страшно разозлилась и сказала, что, на мой взгляд, это свинство с их стороны — иметь от меня секреты.

— Никакие это не секреты, — воскликнула Поппи, — в противном случае ты их уже знала бы. Но для тебя лучше, если ты как можно дольше будешь оставаться невинной крошкой, ведь именно поэтому ты пользуешься таким успехом, Максина!

Я заметила, что не думаю, будто пользуюсь таким уж успехом у Айвора, который в моем обществе рассуждает лишь о мировой несправедливости или классовой ненависти.

А Поппи сказала:

— Не думай, что Айвор лишен сексуальности. Это не так! Но не жди полнокровной страсти от человека, который за весь день выпивает лишь чашку какао и закусывает половинкой сардинки.

Я удивилась: неужели чувства человека зависят от пищи, которую он принимает?! И Поппи подтвердила, что да, зависят, во всяком случае, голод приводит в раздраженное и сварливое расположение духа, далекое от состояния влюбленности.

Поппи говорила с таким волнением, что я поинтересовалась, откуда ей это известно, и она рассказала, что когда-то была сильно влюблена в одного человека, а он — в нее. Но им вечно не хватало денег, они не могли ни поесть досыта, ни помыться, ни заплатить вовремя за квартиру. В конце концов они стали ссориться, словно кошка с собакой, и разошлись.

После этой грустной истории мне стало так жаль бедняжку Поппи.

— А не лучше ли было тебе выйти за него замуж? — робко спросила я.

Но оказалось, что он уже был женат. Чтобы отвлечь Поппи от печальных воспоминаний, я рассказала ей про Гарри и спросила, как бы она поступила на моем месте.

— Если бы я решила добиться любви какого-нибудь мужчины, — сказала она, — я нисколько не беспокоилась бы, с кем он там живет. Пусть хоть с моей собственной бабушкой? Если он нужен тебе по-настоящему, нечего переживать из-за прошлого, ибо прошлое человека не имеет к настоящему ни малейшего отношения. Кроме того, разве ты вправе судить, если еще сама не подвергалась никаким искушениям?

Эта точка зрения показалась мне вполне резонной. Тетушка Дороти подвергала Гарри самым сильным искушениям. Она очень привлекательная, роскошная женщина, особенно когда разоденется.

— Люди только и заняты своими сексуальными делами, — сказала Поппи. — Не думай, будто я не придаю им большого значения, нет, они очень важны в жизни человека, и любой, кто будет утверждать обратное, просто врун. Хотя, конечно, есть и исключения — для некоторых эти проблемы несущественны.

Может, твой Гарри с теткой просто приятно проводят время и оба знают, до какого предела могут дойти, никому не причиняя вреда. Если бы он крутился возле молоденькой девочки, было б гораздо хуже, а она, в конце концов, замужняя женщина и должна сама за себя отвечать.

Я напомнила, что тетушка, будучи замужем за дядюшкой Лайонелом, влюблена в Гарри.

— Влюблена! Черт меня побери! — воскликнула Поппи. — Не уверена, что она до того влюблена, чтобы ради него отказаться от своего дома и положения. Люди, болтающие о любви, как правило, не понимают значения этого слова. Любовь в реальной жизни, Максина, вовсе не сказка про Золушку. Прекрасные принцы не выскакивают из-под каждого куста крыжовника. А когда они вдруг появятся в твоей жизни, будь уверена, у них уже есть жены или любовницы. Тебе еще повезло, что твой не женат, как мой.

Думаю, Поппи права. Многие мои представления почерпнуты из книжек и очень наивны. Я постоянно мечтала встретить идеального мужчину, который непременно захочет на мне жениться, а я захочу выйти за него замуж, и все очень легко устроится.

Но, наверное, в жизни так никогда не бывает. Кто из известных мне людей сочетался браком с прекрасным принцем? Никто. Однако все живут счастливо.

Так что, по-моему, не стоит слишком многого ждать от жизни.

— Мы все чересчур жадные, — продолжала Поппи. — Хотим много получать, а отдавать много не желаем. Живя с Джеком, я постоянно чего-то от него ждала, требовала, вместо того чтобы задуматься, сколько сама ему отдаю. Это жадность, Максина, и она в конечном счете вредит человеку. Если бы я снова встретилась с Джеком, у меня была бы только одна забота — сделать его счастливым, не думая при этом о себе. Я была страшно молода, вроде тебя, и считала, что делаю великое одолжение, живя с ним, женатым, столь юная, привлекательная и невинная. Я никогда не пыталась положить на другую чашу весов его опыт, и ум, и обаяние, которые я не всегда могла оценить в свои девятнадцать лет. Неудивительно, что он устал от меня и мы стали ссориться. Порой я была просто невыносима…