Джорджина Девон - Непокорная Страница 20

Мэри Маргарет никогда раньше не видела себя в полный рост, так как у нее были только ручные зеркальца. Это огромное зеркало казалось ей неслыханной роскошью, без которой она вполне могла обойтись. Ситуация с нарядами сложилась просто удручающая, но Мэри Маргарет была полна решимости не сдаваться. Она тщательно заплела свои длинные, до пояса, волосы в косу и уложила на макушке. Такой прически она раньше не носила, но это подчеркивало ее изящную шею. Девушка выпустила несколько кудрявых прядей у висков, потом вытащила из выреза платья золотой медальон, чтобы оживить наряд.

К сожалению, отражение в зеркале все равно сказало ей правду: она — бедная компаньонка.

Гордость заставила ее распрямить плечи. На предстоящем балу ей будет неуютно, но ничего не поделаешь. Графиня не собирается ехать туда, и поэтому сопровождать Аннабелл придется ей. Все, разумеется, могло обернуться гораздо хуже: Аннабелл вполне могла походить на свою крестную. Но девочка оказалась прелестным и милым созданием. С этой оптимистичной мыслью Мэри Маргарет твердым шагом вышла из комнаты — она выдержит этот вечер. По крайней мере ей не приходится, как Эмили, бояться того, что Томас напьется и выйдет из себя.

Да, все могло быть намного хуже.

Рейвенсфорд накинул на плечи Аннабелл белый бархатный плащ на атласной подкладке. Это был ее первый выход в свет, и она горела нетерпением поскорее попасть в Элмак. Услышав шаги на лестнице, Рейвенсфорд поднял голову и увидел Мэри Маргарет.

— Хорошо, что я успела застегнуть плащ, Рейвенсфорд, — с легкой насмешкой сказала Аннабелл. — Иначе он упал бы на пол — настолько вы невнимательны.

Рейвенсфорд улыбнулся в ответ и снова посмотрел на Мэри Маргарет, грациозно спускающуюся по лестнице. Она опять напомнила ему кошку, и опять он почувствовал жар в теле.

Он неделями избегал ее, но это не остудило страсти. Очень жаль, что она не приняла его предложения. Также очень жаль, что она, вероятно, воровка. Значит, все говорит за то, чтобы прекратить обращать на нее внимание. Но самое плохое заключается в том, что он не управляет собой. Так у него не было ни с одной женщиной. Неприятная ситуация.

— Ой, Мэри Маргарет, — разочарованно произнесла Аннабелл, — почему вы не сказали, что у вас нет бального платья? Я одолжила бы вам одно из моих.

— Глупышка. Ваши платья мне не подойдут. Я прекрасно себя чувствую и так. Компаньонка не должна модно одеваться, мое дело — только сопровождать вас.

— Но я не хочу, чтобы вы выглядели серой мышкой. — Аннабелл надула хорошенькие губки.

— Вы добрая девочка, — ответила Мэри Маргарет. — Однако нам пора ехать. Возможно, в свете принято опаздывать, но ведь это ваш первый выход. Не стоит упускать возможность полностью насладиться этим событием.

— Какая вы заботливая, — сказала Аннабелл.

Мэри Маргарет улыбнулась. Рейвенсфорд молча наблюдал за ними. Аннабелл права — Мэри Маргарет похожа на серую… кошечку. Как же он зол на мать! Его родительница выставляет Мэри Маргарет перед высшим светом, совершенно не думая о ее гардеробе. Но для матери это типично.

— Джоунз, принеси накидку мисс О’Брайен. Может похолодать.

Безупречный Джоунз повернулся к Мэри Маргарет, ожидая от нее указаний. А она спокойно ответила:

— В этом нет необходимости.

— Нет, есть. — У Рейвенсфорда лопалось терпение. Девушка ничего не ответила, и тогда он произнес: — Итак?

Она холодно на него взглянула.

— У меня нет накидки.

— Есть. Во время путешествия вы носили плащ.

— Да, носила. Но от дождя и грязи он пришел в негодность, и его нельзя надеть.

Рейвенсфорд повернулся к Джоунзу.

— Принеси одну из накидок графини.

Дворецкий побледнел.

— Слушаюсь, милорд.

— Скажи Джейн, что это приказал я.

— Слушаюсь, милорд. — С видом человека, идущего на эшафот, Джоунз стал подниматься по лестнице.

— Ох! Крестной это не понравится, — пробормотала Аннабелл.

Рейвенсфорд не мог скрыть раздражение.

— Мне все равно, что ей нравится, а что нет. Мисс О’Брайен необходима накидка, и матушка даст ей одну из своих.

Аннабелл неодобрительно взглянула на него, но ничего больше не сказала. Мэри Маргарет отвернулась от графа. Плечи у нее напряглись, и она сжала ладони. Рассерженный Рейвенсфорд направился к двери.

— Я буду в библиотеке. Дай мне знать, когда принесешь накидку. Тогда мы наконец сможем уехать.

Он понимал, что ведет себя неразумно, так как прекрасно знал, что его мать ни с кем не считается, и в особенности со слугами. Это послужило причиной того, что он решил помогать тем, кому счастье в жизни не улыбнулось. Рейвенсфорд помнил, как страдал отец, когда его жена третировала кого-либо. У отца был мягкий характер, и он сочувственно относился к людям. Но мать он очень любил. Рейвенсфорд считал, что отцу не повезло, поскольку он любил женщину столь непохожую на него, хотя их брак тем не менее оказался счастливым и они были привязаны друг к другу.

И вот теперь ему предстоит поспорить с матерью. Но он с юности усвоил — любовь к человеку не означает, что тебе нравятся его поступки. Как он и ожидал, появился Джоунз со словами:

— Милорд, графиня просит вас к себе.

Рейвенсфорд залпом допил виски.

— Спасибо, Джоунз.

Дворецкий с поклоном удалился. Рейвенсфорд, проходя мимо, едва взглянул на женщин, стоящих в вестибюле. Он редко перечил матери и обычно оставлял без внимания ее выходки. Это было легко сделать, так как она большую часть года проводила в Ирландии. Он поднялся по лестнице, полный решимости заставить мать уступить ему. И все это — ради Мэри Маргарет О’Брайен.

Графиня сказала «войдите» не сразу, заставив его прождать несколько минут под дверью, отчего настроение Рейвенсфорда не улучшилось.

Она сидела в кресле у изящного чиппендейловского столика, с раскрытой книгой на коленях. Смерив сына недобрым взглядом, графиня сказала:

— Что все это значит, Эндрю? Девица всего лишь служанка, и одалживать ей накидку я не намерена.

Рейвенсфорд аж заскрежетал зубами, но ответил бесстрастно:

— Тогда подари ей одну из твоих.

— Эндрю, ты забываешься. Твой отец никогда ничего подобного себе не позволял.

— И я не позволил бы, прояви ты щедрость. Тебе следовало обеспечить мисс О’Брайен подходящим гардеробом.

— Я ей плачу. Пусть сама покупает одежду. Она и так живет в лучших апартаментах. Считаю, что этого вполне достаточно. — Графиня махнула тонкой белой ручкой, не собираясь продолжать дальнейшее обсуждение.

Рейвенсфорду много раз хотелось прибить собственную мать, но сейчас он ощутил это желание особенно остро. Устав от спора, он прошел мимо нее в гардеробную и, порывшись в одежде, вытащил первую попавшуюся под руку накидку. Зажав ее в руке, он вернулся в будуар матери.