Правильный выбор (СИ) - Ренсинк Татьяна Страница 20

Алексею было уже всё равно. Он желал поскорее отправиться в путь, вернуться в Петербург и приступить к новым поискам. Зародившаяся новая надежда несла и вела далее выполнять советы отца…

На то время его душа успокоилась. Сердце билось уже не в тревоге, а в радости на приближающуюся удачу, которую он явно ощущал…

Прощаюсь с мечтой — Она не зовёт меня. Прощаюсь с тобой — Ты не позвала меня. Нет-нет, не могу, И сердце не хочет быть. Тебя вновь зову, Тобой лишь желаю жить.

Кто спрятал следы твои, Какой злой колдун скрывает тебя, Кто судьбами ворошит, Чтоб не повстречаться нам?

Не сможет никто Заставить тебя забыть. Не сможет никто Меня уже остановить. Не знаешь и ты, Как больно искать тебя, Как годы мои В разлуке с тобой летят.

Кто спрятал следы твои, Какой злой колдун скрывает тебя, Кто судьбами ворошит, Чтоб не повстречаться нам?

24

Прошло три года… Настал 1825-й — год странный, тянущийся, что-то скрывающий… Под конец он принёс неожиданное известие о кончине государя-императора. И только мирные жители пока не подозревали о том, что приближающиеся перемены принесут за собою суровый шторм событий…

— Прямо как когда вы играли в прошлом году аллегро Моцарта, помните?… Оживлённо, быстро! Радостью наполнились и вылили через пальчики, — улыбнулся учитель, придерживая нотные листы перед глазами внимательно слушающей его Миланы.

Это был мужчина среднего возраста, в глазах которого было много добродушия и любви к музыке. Эта любовь была видна в каждом жесте и речи, которая подкрашивалась ласковым итальянским акцентом.

— Да, Катерино Альбертович, понимаю, но я хотела спросить, когда начнётся каватина, меня смущает, что, — хотела возразить Милана, но учитель закачал головою, тыкая в ноты на одном из листов. — Вы должны продолжать играть, а не отвлекаться и срывать свои силы. Каватина будет проблемой, когда вы выйдете играть роль актрисы. А сейчас повторите, что чёрная клавиша между белыми фа и соль играет роль фа-диез и соль-бемоль. Также, здесь есть и дубль-диез, с которым у вас, сударыня, порой проблемы. Играйте это, а проверю в другой раз, — посмотрел он вдруг на свои часы, свисающие у него из кармана. — Да…. мне пора.

Катерино Альбертович поднялся и поцеловал руку вставшей следом ученицы.

— Сыграете без ошибок, споёте, отработаем арию для Русалки, а то скоро ведь ваш выход! — поклонился он и покинул гостиную.

Милана расслабленно вздохнула и покружилась по простору гостиной, где только что проходил урок. Хруст из греющего камина раздался от пролетевшего счастливого ветерка и будто кто заставил огонь станцевать несколько движений вместе.

— Ну как? — вбежали в гостиную подруги и принялись кружиться вместе с Миланой за руки. — Я счастлива! — восклицала она. — Я буду играть в Русалке! Прямо там! — Милана — королева русалок! — смеялась Ольга, кружась в радостном смехе. — Не зря, не зря, она училась столько лет! Ура, ура, Миланы лучше нет! — воскликнула счастливая Ирина.

Звонкие их голоса раздавались эхом в просторе скромной гостиной, где малое количество мебели ещё не заглушало звуков.

— А где Татьяна Васильевна? — села Милана в мягкое кресло, стараясь успокоить участившееся дыхание. — О, она ещё спит. Измаялась, испереживалась вся, — зашептала приземлившаяся у её ног Ирина. — Давайте же всё-таки сходим покататься, пока она спит и на улицах пусто? — умоляюще сложила руки Ольга. — Ну же, кумушки… — Может, и правда, не будет ничего страшного? — улыбалась Милана Ирине. — Сидим здесь постоянно, почти не выходим, будто в тюрьме какой. — А давайте, — хихикнула Ирина, соглашаясь с подругами.

Совсем скоро, одевшись в тёплые шубки и укутавшись в шерстяные платки, подруги выбежали из дома. Морозный воздух и заснеженные улицы радовали красотою зимней свежести…

— Как я соскучилась по катаниям! — воскликнула Ольга, спеша с подругами к уже показавшемуся им катку, где маленькие дети резвились и катались на коньках. — Я тоже, — подтвердила свою радость Милана и остановилась у тревожной женщины, в руках которой была связка коньков для тех, кто придёт покататься.

Подруги приняли от неё коньки и, усевшись на скамейку рядом, стали привязывать их к обуви. Поскорее справившись, Милана выскочила на лёд и стала кружиться, как кружилась только что в гостиной от полученного восторга. Её ровные движения и смелые ноги несли по кругу, будто она не на льду, а в бальном зале.

Умиляющиеся подруги подъехали также смело рядом и, обняв за талию, покружились немного вместе, пока одно неловкое движение не заставило их упасть и залиться звонким смехом.

— Неужто забыла уроки своего Жана Гарана? — смеялась Ирина Милане. — Да уж у него не описано, что привяжутся Ольга и Иринка и упаду, — смеялась Милана.

Казалось, на улице больше радости не было, как только от них и от резвившихся на льду детей. Все остальные, кто следил за детьми, или шёл мимо, были погружены в мрачность переживаний… Услышав красоту смеха, проезжающий по другой стороне Алексей остановил своего коня и, уставившись в шоке на Милану, тут же с него спрыгнул.

— Что случилось? — последовали его примеру вставшие рядом два друга.

— Поехали же, сейчас на Сенатской всё начнётся! Мне надо быть там, — беспокоился Сашка. — Подожди, — вымолвил понявший случившееся Дмитрий и рукой остановил его рвение подойти к Алексею.

Прильнув к стене дома рядом, Алексей замер. Он принялся наблюдать, как поднявшаяся на льду милая его глазам Милана стала кружиться и ловко кататься, время от времени касаясь рук весёлых подруг…

— Ах, — понял и Сашка. — Гляди-ка… Ты из-за этой девки все полы театров и церквей протоптал, а вот она! Воспылал, что ли, я не пойму, что ты всё бегаешь?! Я надеялся, ты оставишь эту затею. — Во-первых, — не сводя глаз с Миланы, молвил Алексей. — Она не эта девка. А во-вторых, я тебе скажу… Я не воспылал. Я уже давно её люблю.

Друзья молчали от слов его, но реакция у них была разная. Дмитрий был рад за друга, тогда как Сашка — шокирован от того, что узнал. Его глаза вдруг задрожали. Будто что-то вспоминая, Сашка уставился на снег тротуара, куда стали опускать медленно падающие с неба снежинки… Одна за другой… Исчезая навсегда… Странная печаль коснулась души Сашки, и он буркнул он себе под нос:

— Неужели началось? — Что? — будто не уловив его слов, спросил Дмитрий и стал серьёзнее. — Я на площадь, ребята, — только и сказал Сашка, понимая, что, по крайней мере, Алексей не последует теперь с ним.

Он умчался верхом прочь. Алексей, как и ожидавший его Дмитрий, не трогался с места, словно ничего больше не волновало. Он любовался Миланой, не обращал внимания больше ни на кого, пока та не покинула вдруг каток и не побежала следом за прогуливающимся с тёплыми пирожками мальчиком. Примчавшиеся следом подруги порылись в карманах шубок, но, достав оттуда несколько монет, пожали плечами.

— Видимо, те пирожки дороже, чем они думали, — улыбнулся Дмитрий.

Тоже понимая произошедшее, Алексей отправился к уже удаляющемуся мальчику с пирожками. Он выкупил у него несколько пирожков и оглянулся на Милану, оставшуюся стоять у катка и наблюдать за катанием вернувшихся туда подруг.

Алексей не спеша приблизился и протянул ей все пирожки.

— Ой, — вздрогнула от неожиданности она и оглянулась.

Оба стояли и не сводили друг с друга тёплых взглядов. Милане почудилось, будто всё вокруг почернело и куда-то пропало, оставив её только с этим молодым человеком, пока сознание не пробудило то, что в её руки вдруг легли пирожки…

Ничего не говоря, а только поскорее отступая, Алексей вернулся к Дмитрию. Он замер возле него. Глаза неотрывно следили за милой девушкой, как и она, оказавшаяся в объятиях примчавшихся подруг…

— Что это был за кавалер? — спросила Ольга. — Ой, кумушки, не знаю, — вздохнула Милана и нежно улыбнулась в сторону Алексея. — Да глаза добрые…. красивые… — Держись, — хихикнула Ирина и, заметив рядом с обсуждаемым его друга, добавила. — А тот-то с ним как статен! — Прям барины, — засмеялась Ольга, и её смех подхватили подруги, принявшись угощаться полученными пирожками. — Идём, Лёшка, — позвал Дмитрий, пытаясь побудить того к дальнейшим действиям. — Слава богу, мы стоим далеко, и тебя не узнали её подруги. — Нет, не могу, — молвил тот, не сводя глаз с Миланы. — Я не потеряю её опять… Все эти годы искал. Не могу уйти. — Не потеряешь. Она ещё сюда придёт, а Сашка может погибнуть с остальными. Наш долг быть с ними, не так? Мы же собирались выйти с ним на площадь. — Да, да… Идём…